Пятая республика была обязана своим созданием обстановке, возникшей в момент путча фашиствующих «ультра» и значительной части кадрового офицерства, являвшегося союзником монополий в борьбе против их главного врага — трудящихся во главе с рабочим классом и коммунистической партией. Поэтому открытый конфликт внутри вооруженных сил в связи с алжирской проблемой был для французских монополий крайне нежелателен.
Однако затягивание до бесконечности военных действий в Алжире без каких-либо надежд на решительную победу подрывало французское влияние в остальных африканских странах, подтачивало авторитет Франции на международной арене, способствова-
[426]
ло изоляции ее в ООН, ослабляло ее позиции в НАТО. Огромные расходы на войну вновь и вновь ставили под вопрос равновесие валютно-финансовой системы, поддерживали инфляцию и ухудшали шансы французского экспорта. Наконец, многие руководители Пятой республики во главе с де Голлем отдавали себе отчет в том, что подавляющее большинство населения метрополии стремится к миру *. Среди правящего класса Франции постепенно усиливалось течение, считавшее лозунг «интеграции» Алжира безнадежной химерой и склонявшееся к поискам какого-либо компромиссного решения.
Эти противоречивые факторы определили линию правительства в алжирском вопросе. Вплоть до весны 1962. г. тактика правительства представляла собой сочетание карательных действий армии с частичными уступками и обещаниями арабам, чему в метрополии соответствовали жесты, адресованные поочередно то «ультра», то либералам.
Одним из первых мероприятий де Голля после прихода к власти была поездка в Алжир (июль 1958 г.). Выступая перед толпой французов, собравшихся на центральной площади города Алжира, новый председатель совета министров воскликнул: «Я вас понял! Я знаю, что произошло здесь. Я знаю, что вы хотели сделать. Я вижу, что дорога, которую вы открыли в Алжире,— это путь обновления и братства... От имени Франции я учитываю это. Я заявляю: с сегодняшнего дня Франция считает, что во всем Алжире есть лишь одна категория жителей — полноправные французы с одинаковыми правами и одинаковыми обязанностями» **.
Такого рода заявления толковались наиболее видными представителями «ультра» как одобрение лозунга «интеграции», хотя оратор тщательно избегал произносить это слово ***. Причины этой уклончивости не замедлили обнаружиться. Знакомство с реальной обстановкой в Алжире убедило главу правительства, что политика «интеграции» абсолютно нереальна. Исходя из этого де Голль приступил к поискам промежуточной формулы, которая отказывалась бы от неосуществимой «интеграции», но исключала бы в то же время и подлинную независимость Алжира. События показали, что поиски такой формулы бесплодны ****.
Следующим шагом явилась речь де Голля в алжирском городе Константина 3 октября 1958 г., в которой оратор нарисовал картину «экономического и социального преобразования» Алжира.
____
* J. Lacouture. De Gaulle. Paris, 1969, p. 175—190.
** «L'Annee politique 1958», p. 544.
*** J. Soustelle. L'Esperance trahie Paris, 1962, p. 52.
**** J. Lacoulure. De Gaulle, p. 183—185.
[427]
«ПланКонстантины» предусматривалпроведение в течение пяти лет (1959—1963 гг.) ряда социально-экономических мероприятий: распределение среди крестьян арабов 250 тыс. гектаров земли, постройку нефтепроводов и газопроводов из Сахары до алжирского побережья, сооружение ряда металлургических и химических комбинатов, в частности в районе мыса Бон, строительство жилищ для 1 млн. человек, предоставление работы 400 тыс. безработных, вовлечение в систему школьного образования 2/3 общего числа детей и г. д. Объем капиталовложений за пять лет «плана Константины» должен был составить 18—20 млрд. новых франков *.
Авторы «плана Константины» надеялись теснее привязать алжирскую экономику к французской, привлечь на свою сторону определенные элементы арабской буржуазии, наконец, создать центр притяжения для других североафриканских стран (Марокко, Туниса). Вместе с тем «план», который должен был финансироваться наполовину за счет бюджетных средств, т. е. налогоплательщиков, показывал общественности Франции дорогостоящий характер подлинной «интеграции» Алжира.
Если «план Константины» представлял собой экономическую приманку, «пряник» в алжирской политике Пятой республики, призванный внести разлад в ряды повстанцев, то роль средства давления на них, военного «кнута» отводилась «плану Шаля», названному так по имени вновь назначенного главнокомандующего французскими войсками в Алжире. Его стратегический план, разработанный в конце 1958 г., должен был обеспечить уничтожение основных сил Армии национального освобождения Алжира **. Согласно «плану Шаля», намечалось создать прочные заслоны на границах Туниса и Марокко, сосредоточить ударные силы, прежде всего парашютистов, в руках главного командования и приступить к систематическому уничтожению очагов сопротивления на всей территории Алжира, продвигаясь постепенно с запада на восток.
Во время пресс-конференции 23 октября де Голль призвал участников национально освободительной борьбы к так называемому «миру храбрых», под которым подразумевалось прекращение огня путем установления прямого контакта с командованием французских войск на местах. «Старый воинский способ, давно применяв-
_____
* Ch. de Gaulle. Discours et messages, t. Ill, p. 48—51.
** Численность французских регулярных войск в Алжире на заключительном этапе войны составляла 519 тыс. человек (350 тыс.— пехота, 80 тыс.— авиация, 40 тыс.— флот, 49 тыс.— штабы и службы). Кроме того, численность полиции, жандармерии и «республиканских отрядов безопасности» достигла 80 тыс. человек и вспомогательных отрядов «харки» из арабов-мусульман — 158 тыс. Таким образом, всего 757 тыс. человек («La Nouvelle Critique», N 122, janvier 1961),
[428]
шийся теми, кто хочет заставить умолкнуть оружие, состоял в поднятии белого флага перемирия»,— указывал генерал. Что же касается созданного в сентябре 1958 г. Временного правительства Алжирской республики (ВПАР), то его членам предлагалось обратиться во французские посольства в Тунисе или Марокко, которые гарантировали бы безопасную доставку во Францию. Однако из переговоров с ними заранее исключался центральный пункт — вопрос о политическом будущем Алжира *.
Рассчитывая оказать давление на Временное правительство, генерал де Голль оповестил о проведении в Алжире выборов по единой избирательной курии во французское Национальное собрание одновременно с выборами в метрополии — в ноябре 1958 г. «Избранные» таким путем депутаты (из них не менее 2/3 должны были составлять арабы-мусульмане) рассматривались как полномочные представители алжирского населения, с которыми предполагалось окончательно определить статус Алжира **.
Временное правительство Алжирской республики, которое трезво учитывало вековой опыт общения с французской военно-колониальной администрацией, расценивало фразу о «белом флаге» как намек на безоговорочную капитуляцию. Отказавшись вести переговоры о прекращении огня в отрыве от обсуждения проблем политического будущего Алжира, оно решило бойкотировать выборы под контролем оккупационной армии. Правильность этого решения не замедлили подтвердить факты. В ходе «выборов» единственными кандидатами оказались представители самых оголтелых «ультра». «Избранный» таким образом 71 депутат создал в Национальном собрании крайне правую группу «Единство республики», отстаивавшую лозунг «интеграции» Алжира.
Во французской и мировой печати продолжали появляться тревожные сообщения о пытках и казнях алжирцев-военнопленных, создании массовых концлагерей (так называемых «лагерей перегруппировки»), куда сгонялось население целых деревень, заподозренных в помощи повстанцам). Весной 1960 г. число «перегруппированных» достигло 1250 тыс. человек ***. Однако «план Шаля» вскоре обнаружил свою несостоятельность; бои в Алжире не утихали, что не замедлило отразиться и на осуществлении «плана Константины». Деловые круги метрополии с явной неохотой вкладывали средства в сооружение алжирских промышленных комплексов, не веря в будущее французского господства. Уже в середине 1960 г. газета «Монд» констатировала, что объем
_____
* Ch. de Gaulle. Discours et messages, t. Ill, p. 55—56
** J. R. Toarnoux. La tragedie du General. Paris, 1967, p. 312—313.
*** «Le Monde», 2.IV 1960.
[429]
частных капиталов, возвращающихся из Алжира в метрополию, значительно превышает размеры государственных инвестиций.
Между тем развитие международных событий принимало все более тревожный для Франции оборот. Осенью 1959 г. афро-азиатские страны вновь внесли алжирский вопрос на рассмотрение очередной, XIV сессии Генеральной ассамблеи ООН. Открытое осуждение Франции мировой общественностью могло придать новые силы алжирской Армии национального освобождения, легализовать помощь ей со стороны афро-азиатских стран, а главное, усилить центробежные тенденции среди остальных заморских владений.
В самой Франции общественность проявляла явные признаки разочарования в связи с провалом надежд на быстрое решение алжирской проблемы. В правящих кругах намечалось очевидное размежевание между «ультра» и защитниками более гибкого курса, отражавшими точку зрения могущественных трестов, которые стремились положить конец разбазариванию на неудачные заморские авантюры колоссальных средств, необходимых для самой метрополии, и создать благоприятную обстановку для разработки нефтяных и горнорудных богатств Сахары *.
Учитывая это, де Голль решил предпринять важный политический шаг. Выступив 16 сентября 1959 г. по радио и телевидению, он заявил о намерении урегулировать алжирскую проблему путем «выбора алжирцами их собственного будущего». При этом президент республики оговаривался, что выбор алжирцев должен быть утвержден волей всего французского народа (т. е. референдумом в метрополии). Дата волеизъявления назначалась не позднее чем через четыре года после «эффективного возвращения к миру».
Право алжирцев на самоопределение мыслилось как выбор между одним из трех решений:
1) отделение от Франции и образование самостоятельного государства с собственным правительством (генерал де Голль указывал, что считает подобный выход «невероятным и катастрофическим»);
2) «полное офранцуживание», т. е. ничем не ограниченное приравнивание алжирцев к французским гражданам с правом занимать государственные должности в метрополии, равенством зарплаты, образования, социального обеспечения и т. д.;
3) «правительство алжирцев, созданное самими алжирцами, опирающееся на помощь Франции и тесный союз с ней в области экономики, обороны и внешних сношений» (при этом имелось
_____
* R. Aron. La Tragedie algerienne. Paris. 1957; «L’Algerie et la Republique», Paris.
[430]
в виду раздробить страну на мелкие религиозно-этнические единицы в рамках федеративного государства, связанного с Францией).
Повстанцам была обещана свобода от преследований по договоренности с местными военными властями, а руководителям освободительного движения — участие в политической жизни страны на равных условиях с прочими гражданами. Вместе с тем переговоры с Временным правительством Алжирской республики о будущем Алжира по-прежнему исключались *.
В своем ответном заявлении Временное правительство Алжирской республики, подтверждая решимость продолжать борьбу до конца, проявляло готовность использовать любую возможность для восстановления мира. Вместе с тем оно категорически настаивало на национальном единстве Алжира, что было несовместимо с раздроблением страны на расовые или религиозные сообщества. Временное правительство Алжирской республики заявляло также о своей готовности вступить в переговоры с французским правительством, чтобы обсудить политические и военные условия прекращения огня, а также гарантии осуществления самоопределения.
Многочисленные оговорки, которые в значительной мере выхолащивали официально провозглашенное французским правительством право на самоопределение, не могли заслонить того очевидного факта, что в ходе войны наметился перелом. Отныне зачеркнуть вырванное героической борьбой алжирских патриотов право народа самому решить свою судьбу и вернуться к колониалистскому лозунгу «французского Алжира» было невозможно.
На заключительном этапе войны неуклонно расширялись масштабы национально-освободительной борьбы алжирского народа. В самой Франции бурно активизировалось движение за мир, резко обострились противоречия между различными группировками организаторов майского переворота 1958 г. Первым свидетельством этого раскола явилась так называемая «неделя баррикад» (24 января— 1 февраля 1960 г.), когда вожаки «ультра» Жозеф Ортиз и Пьер Лагайярд в г. Алжире соорудили две кольцевые баррикады и попытались склонить на свою сторону армию. Мятежники добивались отказа правительства от признания права Алжира на самоопределение и возврата к лозунгу «интеграции» **.
Французская коммунистическая партия призвала трудящихся к решительной борьбе против заговорщиков, разоблачая одновременно попустительство им со стороны правительства. Партия сосредоточила силы на налаживании единства всех сторонников демо-
____
* Ch. de Gaulle. Discours et messages, t. III, p 117—123.
** M. et S. Bromberger, J. F. Chauvel, C. Elgey. Barricades et Colonels. Paris, 1960.
[431]
кратии, всех выступавших за право алжирского народа на самоопределение *. 28 января 1960 г. М. Торез по поручению Политбюро ЦК ФКП направил 12 левым демократическим партиям п организациям письмо с предложением единства действий против фашизма, за мир с алжирским народом **. С аналогичным предложением ВКТ обратилась ко всем профцентрам. 31 января все профсоюзные организации, кроме «Форс увриер», решили провести на следующий день одночасовую всеобщую забастовку. Социалистическая партия в последний момент вынуждена была призвать своих членов примкнуть к движению. В общенациональной забастовке протеста 1 февраля участвовало около 12 млн. человек. В этих условиях правительство также предприняло некоторые меры против путчистов.
«Неделя баррикад» не только показала всю остроту разногласий в правящем лагере. Впервые после крушения Четвертой республики на арену активной борьбы за мир в Алжире, за демократию, против угрозы неофашизма вновь вышли широкие массы трудящихся ***. Однако корни заговора отнюдь не были выкорчеваны. «Процесс баррикад», на котором разбиралось дело организаторов мятежа 24 января 1960 г., закончился скандально мягкими, снисходительными приговорами. Более того, подсудимым, освобожденным «под честное слово», дали возможность благополучно скрыться в Испанию.
Сразу же после этих событий, весной 1960 г., глава государства совершил новую поездку в Алжир. Он посетил офицерские клубы и заверил командный состав действующей армии, что предварительным условием всякого контакта с повстанцами остается прекращение ими огня, а французская армия останется в Алжире для контроля над ходом «самоопределения». В речи по радио и телевидению 14 июня президент заявил, что предметом переговоров может быть лишь «почетное» прекращение боев, решение вопроса о судьбе оружия повстанцев и их самих ****. Естественно, что подобные условия не имели успеха; первая встреча алжирской делегации с французскими представителями в городе Мелён, близ Парижа, закончилась неудачей.
Обстановка как в Алжире, так и в метрополии продолжала обостряться, и это побудило де Голля сделать новый шаг к мирному урегулированию конфликта. В речи, произнесенной 4 ноября 1960 г., ом впервые высказался более определенно, заявив о возможности создания «алжирского Алжира», где ответственность за
_____
* «L’Humanitr», 3.II 1960.
** «Cahirrs clvi communismev, 1960, N 2, p. 296.
*** J. R. Tournoux. La Tragf’dit du General, p. 349—352.
****Ch. de Gaulle. Discours et messages, t. Ill, p. 224—228.
[432]
все дела и на всех уровнях будет передана алжирцам *. В следующей речи — 20 декабря — президент прямо признал, что будущий Алжир мыслим лишь как «государство со своим собственным правительством, учреждениями и законами». Вместе с тем де Голль все еще отказывался признать Временное правительство и Фронт национального освобождения единственными полномочными представителями алжирского народа и давал понять, что завоевание Алжиром полной независимости может повлечь за собой прекращение всякой экономической помощи со стороны метрополии **.
Следующей важнейшей вехой в развитии событий оказались кровавые беспорядки в Алжире в декабре 1960 г. Во время очередной поездки главы государства по алжирским городам толпы европейцев-«ультра» организовали манифестации под лозунгами, враждебными генералу де Голлю. Совершенно новым, неожиданным для организаторов этих выступлений фактором оказались мощные контрдемонстрации арабов-мусульман, которые несли бело-зеленые флаги ВПАР, транспаранты с требованиями независимости и приветствиями Фронту национального освобождения. От рук полиции и вооруженных «ультра» пало более 100 алжирцев. Декабрьская бойня окончательно подорвала версию колонизаторов, согласно которой большинство арабов-мусульман якобы сочувствует «интеграции», но боится высказать это лишь из страха перед террором ФНО.
Между тем правящие круги Парижа продолжали упорные поиски так называемой «третьей силы» — «умеренных националистов», из которых они намеревались сколотить некое подобие марионеточного правительства. Об этом свидетельствовал референдум 8 января 1961 г., целью которого было навязать алжирцам искусственную схему «организации государственной власти в Алжире вплоть до самоопределения». Такого рода власть предполагалось противопоставить ВПАР и использовать как «приемлемого партнера». Результаты референдума в Алжире были весьма определенными: из 4470 тыс. зарегистрированных избирателей в голосовании приняли участие только 2627 тыс. «Да» ответили 64,4%, «нет» — 35,4%; 38,4% арабов-мусульман по призыву ВПАР бойкотировали референдум ***.
В метрополии в пользу положительного ответа выступила правительственная ЮНР с примыкающими к ней организациями, а также основные центристские партии — СФИО и МРП. Ответить «нет» призвали Французская коммунистическая партия, ра-
_____
* Ibid, р. 256—262.
** Ibid., р. 262- 266.
*** IPOP Les brancais cl de Gaulle, p. 366.
[433]
дикалы, «объединенные социалисты» — с одной стороны, немногочисленная кучка воинствующих «ультра» во главе с Сустелем — с другой. Из 27,2 млн. зарегистрированных избирателей в голосовании приняли участие 20,8 млн. человек. «Да» ответили 15,2 млн., «нет» — 5 млн. По сравнению с сентябрьским референдумом 1958 г. правящий лагерь потерял 2,5 млн. голосов *.
Чувствуя, что почва постепенно уходит из-под ног колонизаторов, «ультра» решили играть ва-банк. В ночь с 21 на 22 апреля 1961 г. мятежные элементы армии под руководством генералов Салана, Жуо, Шаля и Зеллера захватили власть в Алжире. Путчисты стремились путем военного переворота оказать решающее воздействие на политическую борьбу в метрополии и помешать мирным переговорам с Фронтом национального освобождения Алжира **.
Правительство первоначально ограничилось призывом к парижанам отправиться «пешком или в автомобилях» к аэродромам, на которых предполагалась высадка парашютистов, чтобы убедить их в «ошибочности» мятежных действий. В противовес этому Политбюро ЦК ФКП уже в первые тревожные часы призвало рабочий класс, весь народ рассчитывать прежде всего на свои собственные силы и обратилось к солдатам — «сыновьям рабочих и крестьян Франции», унтер-офицерам и офицерам-республиканцам с призывом не повиноваться приказам генералов-изменников. Было также опубликовано предложение М. Тореза ряду политических и профсоюзных организаций встретиться «для организации общего и немедленного отпора мятежу».
«Партия начала действовать,— писали публицисты Ж. Фовэ и Ж. Планше.— Она мобилизовала от 12 до 15 тысяч активистов, которыми располагает в Парижском районе, создала максимально возможное количество комитетов бдительности, собрала добровольцев... Каждая коммунистическая мэрия стала командным пунктом, центром связи, сбора — не оружия, потому что, вопреки легенде, она не имела оружия, но несомненно знала в этот час, где его найти, если бы прибытие парашютистов создало панику и беспорядок» ***.
23 апреля генерал де Голль выступил по радио и телевидению, призвав применить все средства, чтобы преградить дорогу организаторам мятежа ****. 24 апреля по призыву профсоюзных и демократических организаций 12 млн. трудящихся прекратили по
_____
* F. Coguel (dir). Le referendum du 8 janvier 1961. Paris, 1962, p. 139.
** Ph. Brand. Les crises politiques interieures de la VеRepublique. Paris, 1970, p. 19—26.
*** J. Fauvet, J. Plartchais. La Fronde des generaux. Paris, 1961, p. 205.
**** Ch. de Caulle. Discours et messages, t. Ill, p. 306—308.
[434]
всей стране работу. Многие антифашистские комитеты потребовали предоставления им оружия. В самом Алжире французские солдаты, унтер-офицеры и республикански настроенные офицеры отказались повиноваться мятежным генералам. Вечером 24 апреля морская пехота и полк зуавов, высадившиеся в Алжире, подавили мятеж.
Коммунистическая партия Франции считала, что единственно верный путь к миру лежит через сочетание активной борьбы за мир с движением за демократию и непосредственные интересы трудящихся, ибо только успехи такой борьбы способны принудить правительство отбросить колебания и пойти на политическое урегулирование конфликта в Алжире вопреки сопротивлению «ультра». Хотя на первых порах компартии приходилось идти против течения, ее мужественная, принципиальная линия постепенно приносила свои плоды. «Если сфотографировать политическую и социальную карту в настоящий момент, то снимок покажет существование двух боевых порядков, вокруг которых располагаются мелкие батальоны. Эти две политические силы — армия и коммунистическая партия»,— писал еще в начале 1959 г. обозреватель «Монд» Виансон-Понтэ *.
XV съезд ФКП в июне 1959 Г. отметил в своих решениях, что главной задачей рабочего класса Франции на данном этапе являются восстановление и обновление демократии, которые немыслимы без прекращения войны в Алжире — основного источника неофашистской опасности. «Демократическое и национальное возрождение Франции, как и ее движение к социализму, не может быть делом одной партии,— подчеркивалось в тезисах съезда.— Оно требует прочного и лояльного союза между рабочим классом, трудовым крестьянством, интеллигенцией, городскими средними классами. Оно предполагает союз между коммунистической партией и другими демократическими партиями» **. В 1957— 1959 гг. Политбюро и ЦК ФКП опубликовали ряд призывов к единству действий, М. Торез послал 11 писем с конкретными предложениями различным демократическим партиям и организациям насчет мер для подготовки отпора террору ОАС и угрозе фашизма в общенациональном масштабе.
Следующий, XVI съезд ФКП, который состоялся 11—14 мая 1961 г., подверг углубленному анализу политическую обстановку в стране. В отчетном докладе ЦК, с которым выступил В. Роше,
_____
* P. Viansson-Ponte. Risques et chances de la Veme Republique Paris, 1959, p. 68.
** «XVеCongres du Parti Communiste Francais. Ivry, 24—28 juin 1959. Rap¬ports, interventions et documents».— Numero special des «Cahiers du communis- mi», juillet — «out 1959, p. 535.
[435]
указывалось, что «в ходе единых действий против фашизма, за мир в Алжире, а также в защиту экономических требований трудящихся масс, против политики монополий, были достигнуты первые успехи». В решениях съезда подчеркивалось, что главной задачей партии остается терпеливое налаживание единства действий снизу с рядовыми социалистами, радикалами, левыми католиками.
Мужественная борьба коммунистов за мир, демократию, интересы трудящихся способствовала постепенному изменению позиции левоцентристских партий — СФИО, радикалов, отчасти МРП.
Осенью 1961 г. и весной 1962 г. ситуация в Алжире и метрополии накалилась до предела. Столкновение «ультра» и демократических сил грозило перерасти в гражданскую войну. Разношерстные группы фашиствующих «активистов», пополнившиеся дезертирами из армии, сколотили подпольный центр — «Секретную вооруженную организацию» (ОАС) и резко усилили массовый политический террор *. В то же время демократические силы предприняли серию решительных выступлений, направленных не только против «ультра», но и против попустительствовавших им властей. Самой мощной из них была демонстрация протеста против оасовского террора, состоявшаяся 8 февраля 1962 г. в Париже. Попытки полиции разогнать манифестантов привели к человеческим жертвам — погибли девять человек Их похороны 13 февраля превратились в новую грандиозную демонстрацию, сопровождавшуюся массовыми забастовками **.
Эти события заметно повлияли на политику правящих кругов Пятой республики в алжирском вопросе. После январского референдума тайные эмиссары французского правительства начали наконец нащупывать почву для прямого контакта с полномочными представителями ВПАР. 20 мая 1961 г. в курортном городке Эвиан-ле-Бен на франко-швейцарской границе начались долгожданные переговоры. Они тянулись до марта следующего года, неоднократно прерываясь из-за попыток навязать алжирцам неприемлемые условия (признание сахарской нефти собственностью Франции, сохранение в ее руках на неограниченное время военно-морской базы Мерс-Эль-Кебир, закрепление за европейским меньшинством огромных прав, которые могли превратить его в своего рода «государство в государстве» и давать Франции повод для постоянного вмешательства во внутренние дела Алжира, и т. д.).
В конечном счете, однако, твердая линия Временного правительства Алжирской республики увенчалась полным успехом.
_____
* P. Viansson-Ponle. Histoire de la Republique Gaullienne, t. I. La fin d uns epoque. Paris, 1970, p. 438—439.
** Ibid., p. 439-442.
[436]
18 марта 1962 г. в Эвиане были подписаны соглашения о прекращении огня, условиях самоопределения Алжира и основах будущих франко-алжирских отношений. В полдень 19 марта впервые за 88 месяцев на всей территории Алжира был прекращен огонь.
Эвианские соглашения являлись крупнейшей победой не только героического алжирского народа, но и прогрессивных, демократических сил всего мира, в том числе самой Франции. Эти соглашения предусматривали проведение референдума о независимости Алжира и его ассоциации с Францией. Вплоть до референдума власть делилась между командованием французских войск и временным исполнительным органом, составленным из арабов и европейцев.
После референдума предполагалось в определенные сроки вывести французские войска из Алжира. ВПАР гарантировало личную безопасность и неприкосновенность имущества европейских поселенцев, которые должны были сделать выбор между алжирским и французским гражданством. Франция получила преимущественное право на добычу сахарской нефти. признававшейся собственностью Алжира. Военные базы сохранились за Францией на правах аренды. В обмен Франция обязывалась оказывать Алжиру финансово-экономическую и техническую помощь в не меньшем объеме, чем прежде.
Подписание Эвианских соглашений еще не положило конец страданиям алжирского народа. Фашистские банды ОАС, чувствовавшие свою обреченность, еще более активизировали свою террористическую деятельность как в Алжире, так и в метрополии *. Только за полтора месяца после 18 марта 1962 г. на позорном «боевом счету» оасовцев насчитывалось свыше 1500 убитых и 3 тыс. раненых, в том числе много женщин, детей, стариков. Направляя главный удар против мирного арабского населения, «ультра» стремились спровоцировать Армию национального освобождения Алжира на ответные мерія, столкнуть с ней части регулярной французской армии и возобновить военные действия, а на худой конец—навязать себя в качестве третьей стороны в переговорах между Парижем и Временным правительством Алжирской республики, чтобы ревизовать Эвианские соглашения **.
Тем не менее волна забастовок и демонстраций в метрополии, провал попыток перетянуть основную массу армии на сторону фашистских мятежников и арест видных оасовских главарей (Салана, Жуо) вызвали разброд в рядах ОАС. Она утратила как массовую базу, так и самый смысл своего существования. Состояв-
_____
* «OAS parle». Collection «Archives». Paris 1964, p. 166—176.
** О связях кадрового офицерства французской армии с ОАС см.: P. de la Corce. La Republique et son агшёе. Paris, 1963, p. 663—666.
[437]
шие из дезертиров группировки оасовского подполья в метрополии, окруженные враждебностью подавляющего большинства населения, вскоре выродились в обычные банды гангстеров и были постепенно обезврежены органами безопасности. Последний из оасовских руководителей в эмиграции бывший полковник Аргу был похищен в Мюнхене французской контрразведкой. 17 июня 1962 г. один из вожаков организации, Жан-Жак Сюзини, заключил соглашение с представителями Фронта национального освобождения Алжира, ускорившее ликвидацию наиболее важного гнезда оасовцев в европейских кварталах города Оран.
1 июля 1962 г. в Алжире состоялся референдум о независимости — первое подлинно свободное волеизъявление алжирского народа. За независимость было подано подавляющее большинство голосов. 3 июля французское правительство официально признало независимость Алжирской республики. В последующие месяцы основная масса европейских поселенцев покинула Алжир и перебралась во Францию.
Учитывая опыт Индокитая и Алжира, правящие круги Пятой республики избрали во французских владениях южнее Сахары иную политику. Речь шла о том, чтобы вовремя заменить принцип прямого военно-административного управления колониями более гибкими способами закулисного, скрытого контроля над экономикой и политикой молодых африканских государств. К моменту падения Четвертой республики из Французского союза безвозвратно ушли «присоединившиеся государства» Индокитая (Вьетнам, Лаос, Камбоджа), а также бывшие североафриканские протектораты— Тунис, Марокко, завоевавшие полную политическую независимость. В составе союза оставались Алжир, 4 заморских департамента в так называемых «старых колониях» (Мартиника, Гваделупа, Реюньон, Гвиана) и 18 заморских территорий, а также 2 подопечные — Того и Камерун.
Конституция 1958 г. заменяла совершенно скомпрометированный Французский союз новой формулой «сообщества». Согласно конституции (раздел XI), заморские территории получили возможность определить в ходе референдума 28 сентября 1958 г. свою дальнейшую судьбу (ст. 76). Первоначально выбор ограничивался одним из трех вариантов: переходом в категорию заморского департамента с приравниванием административной системы к метрополии, сохранением статуса заморской территории и превращением в государство — член Сообщества.
Государства — члены Сообщества официально имели право на «свободное и демократическое управление своими делами» (ст. 77). Однако следующая, 78-я статья резервировала за центральными органами Сообщества такие ключевые сферы государственной деятельности, как внешняя политика, оборона, валюта, общая эконо-
[438]
мическая и финансовая политика, а также политика в отношении стратегического сырья.
Органы Сообщества включали президента, Исполнительный совет — некое подобие правительства — и сенат, состоявший из делегатов от французского парламента и законодательных учреждений государств-членов. Центральной фигурой во всем механизме Сообщества был его президент, которым являлся по должности президент Французской республики.
Под давлением африканских лидеров генерал де Голль накануне сентябрьского референдума 1958 г. заявил о своем согласии с предоставлением заморским территориям права выхода из Сообщества и получения полной независимости. Кроме того, в статью 86-ю конституции был включен пункт о возможности изменения статуса любого государства — члена Сообщества и получения им независимости в будущем по просьбе законодательного собрания данного государства, подтвержденной референдумом в нем и голосованием французского парламента. Надеясь предотвратить такой исход, правящие круги метрополии грозили заморским территориям немедленным и полным разрывом всяких экономических связей, отзывом всех французских специалистов, изъятием капиталовложений и т. п.
Под влиянием этих угроз 12 заморских территорий (Сенегал, Судан, Берег Слоновой Кости, Дагомея, Нигер, Мавритания, Верхняя Вольта, Конго, Габон, Убанги-Шари, Чад и Мадагаскар) приняли на референдуме новую конституцию Пятой республики и избрали статус государств — членов Сообщества. Пять мелких заморских территорий — Сен-Пьер и Микелон, Коморские о-ва, Французское Сомали, Новая Каледония и Океания — высказались за сохранение прежнего статуса. Ни одна заморская территория не пожелала стать заморским департаментом. Того и Камерун участия в голосовании не принимали.
Вместе с тем чувствительным поражением неоколониализма явилось мужественное решение народа Гвинеи, где во время референдума против конституции и, следовательно, в пользу независимости высказались 97% избирателей. Попытки метрополии «наказать» молодую Гвинейскую республику экономической блокадой полностью провалились благодаря бескорыстной помощи ей со стороны стран социализма. Франция вынуждена была также удовлетворить требования о предоставлении независимости Того и Камеруну; обе страны в 1960 г. стали независимыми республиками.
Дальнейшее развитие событий было предопределено выдвижением правительством Мали официального требования о предоставлении независимости *. Опыт блокады Гвинеи говорил о том, что
_____
* R. Delavignette. LaFederation du Mali. - «Revue de Paris», juin 1959.
[439]
методы прямого нажима и угроз могли окончиться для метрополии потерей всяких позиций в прежних африканских владениях. Трезво учитывая это, генерал де Голль в декабре 1959 г. (сначала в Нуакшоте, а затем в Сен-Луи-ле-Сенегал) признал возможность получения Мали суверенитета избранным ею путем. Весной 1960 г. были подписаны соглашения о передаче Мали и Малагасийской республике (Мадагаскару) компетенции во всех важнейших сферах государственной деятельности и одновременно соглашения о дальнейшем сотрудничестве их с Францией.
В августе 1960 г. стали независимыми четыре республики Экваториальной Африки — Конго со столицей в Браззавиле, Чад, Центрально-Африканская республика (Убанги-Шари), Габон, а также Исламская республика Мавритания.
Распад первоначальных рамок системы французского неоколониализма в Африке оказал воздействие даже на тех африканских деятелей, которые всегда отстаивали политику ориентации на Париж и теперь опасались падения своего престижа. Уфуэ-Буаньи — лидер четырех государств так называемого «Совета согласия» (Берег Слоновой Кости, Дагомея, Верхняя Вольта, Нигер) — в июне 1960 г. потребовал немедленной передачи органами Сообщества своих прерогатив «Совету» и провозглашения независимости. Месяц спустя эти государства стали суверенными; они отказались вступить в «обновленное Сообщество». Отношения между этими странами и Францией строились отныне на базе соглашений о сотрудничестве в области внешней политики, обороны, экономики, просвещения, транспорта, связи и т. д. Подобные соглашения были заключены несколько ранее также между Францией и ее бывшей подопечной территорией — республикой Камерун.
Ввиду полного переворота в структуре Сообщества генерал де Голль упразднил за ненадобностью его сенат. Мертворожденный арбитражный суд, так и не решивший ни одного конфликта, самоликвидировался. Исполнительный совет превратился в периодические консультативные совещания руководителей правительств Франции и большинства ее бывших африканских владений *.
Утрата военно-административного контроля над бывшими заморскими владениями, являвшаяся логическим следствием всемирно-исторического процесса распада колониальной системы, в определенной мере ослабила позиции французского империализма. В области внешней политики Франция могла сохранять статус великой державы преимущественно умелыми дипломатическими акциями. Они облегчались теперь тем обстоятельством, что Франция освободилась от сковывавших ее пут многолетних разорительных колониальных войн.
_____
* G.Dupeux. La France de 1945 a 1954, p. 280—284.
[440]
Цитируется по изд.: История Франции. (отв. ред. А.З. Манфред). В трех томах. Том 3. М., 1973, с. 426-440.