Зотова А. В., д-р ист. наук, академик РАЕН, доцент кафедры международных отношений на постсоветском пространстве Санкт-Петербургского государственного университета (Санкт-Петербург)
В 1940 г. вошедшие в состав СССР Прибалтийские республики представили в Москву планы доходов и расходов на 1941 г. с целью максимально возможного развития своих регионов. Прибалтийские органы власти проявили стремление собрать налогов с предприятий и населения, а также взносов по госзаймам значительно больше, чем это было возможно. В связи с этим НКФ СССР и Госплан СССР, детально изучив сложившуюся экономическую ситу-ацию в республиках, значительно снизили общую сумму налогов, которую намеревалось собрать местное руководство. Автор делает вывод о том, что наибольшее прилежание в выполнении будущего плана по налогам и сборам проявили власти Эстонской ССР. В статье анализируются планы НКФ СССР и Госплана СССР по развитию различных отраслей экономики Прибалтийских республик. Отмечается, что в 1941 г. в Прибалтике не планировалась ликвидация частного предпринимательства. Автор делает вывод о том, что большая часть средств бюджета, в отличие от остальных республик СССР, была направлена на развитие просвещения, здравоохранение и социальное обеспечение граждан Прибалтийских республик.
Ключевые слова: 1941 г., Латвия, Литва, Эстония, Прибалтика, НКФ СССР, бюджет Прибалтийских государств.
In 1940, the Baltic republics, which became part of the USSR, submitted to Moscow plans of income and expenses for the purpose of the maximum possible development of their regions. The Baltic authorities have shown a desire to collect taxes from businesses and population, as well as contributions on state loans in 1941 much more than it was possible. The people's Commissariat of Finance of the USSR and the State planning committee of the USSR, having studied in detail the current economic situation in the republics, significantly reduced the total amount of taxes, which the local leadership intended to collect. The author concludes that the authorities of Estonian SSR showed the greatest diligence in implementation of the future plan on taxes and fees. The article analyzes the plans of the People's Commissariat of Finance of the USSR and the State planning committee of the USSR for the development of various sectors of the economy of the Baltic republics. It is noted that in 1941 in the Baltic States was not planned the liquidation of private enterprise. The author concludes that most of the budget funds, unlike the other republics of the USSR, were aimed at the development of education, health and social security of the Baltic republics' citizens.
Keywords: 1941, Latvia, Lithuania, Estonia, Baltic States, the budget of the Baltic States.
Как известно, летом 1940 г. Эстония, Латвия и Литва вошли в состав СССР. Менее чем за полгода новое политическое и хозяйственное руководство республик должно было представить в Москву свои предложения по развитию своих регионов.
Процесс формирования органов управления новых советских республик был проведен быстро. Куда сложнее было наладить взаимодействие местных и центральных органов власти. В Эстонии, Латвии и Литве началась усиленная работа по изучению потребностей республик с целью формирования бюджета доходов и расходов денежных средств на 1941 г. Тот год, как отмечалось Наркоматом финансов СССР, должен был стать годом «мощного развития народного хозяйства и культуры в новых союзных республиках - Литовской ССР, Латвийской ССР и Эстонской ССР» [3, л. 79].
Стратегия финансовых расходов учитывала реальные потребности и возможности республик Прибалтики. Надо признать, что центральные власти и руководство на местах в большинстве случаев по-разному видели перспективы развития советской Прибалтики. Местные руководители, желая быстрее усилить поддержку проводимой ими политики со стороны населения, стремились сделать акцент на социальную составляющую, проявив особую заботу о здравоохранении, образовании и культурной сфере. Центральные власти больше заботились о том, чтобы Латвия, Литва и Эстония как можно быстрее вписались в процесс эффективного развития Советского Союза в целом. При этом Москва была склонна сочетать осуществление мер, нацеленных на общесоюзные интересы с компромиссными решениями в ряде отдельных сфер развития новых республик. Общий объем бюджетов по прибалтийским союзным республикам на 1941 г. составил 2228,1 млн. руб. На развитие Латвийской ССР планировалось затратить 902,7 млн. руб., Литовской ССР - 809,4 млн. руб. Меньше всего пред-полагалось затратить на развитие Эстонской ССР - 516 млн. руб. [3, л. 79]
Важно заметить, что все эти цифры были хорошо продуманными и не возникли спонтанно. Сразу же после создания местных органов управления, в том числе и финансовых структур, их сотрудники получили из Москвы задание скрупулезно изучить возможности государственных и частных предприятий по внесению средств в доходную часть бюджетов своих республик. Такая работа была проведена быстро и организованно. Всем предприятиям, учреждениям и организациям вменялось в обязанность подготовить заявки, в которых отражались сведения о потребностях в денежных средствах для развития своих учреждений. Кроме того, каждая организация должна была составить документ, в котором были бы представлены расчеты возможных доходов от деятельности предприятия. Эти средства должны были быть учтены в доходной части бюджета в виде налогов, сборов и всевозможных отчислений. Все заявки централизованно собирались, обобщались и передавались в Наркомфин СССР, который в свою очередь совместно с Госпланом СССР оценивал достоверность запрашиваемых предприятиями средств и достаточность налогов и сборов с местных предприятий и населения на покрытие расходной части бюджета. Исходя из результатов заявок, местные органы власти выступили со своими предложениями по формированию республиканских и местных бюджетов. Местные бюджеты представляли собой финансовые планы доходов и расходов, нацеленных на реализацию финансовых задач, стоявших перед органами местного самоуправления (содержание органов власти, собственности местного самоуправления, поддержание развития учреждений образования, культуры, спорта и других учреждений, которые находились в собственности местных самоуправлений, обеспечение деятельности частных предприятий и промыслов, культурно-бытовое обслуживание, озеленение, содержание местных кладбищ и т.п.). Расходы республиканских бюджетов направлялись на осуществление задач государственной политики в масштабах республик (оборона, промышленность, суд, деятельность правоохранительных органов, государственное социальное страхование и пр.).
Отчисления от прибылей государственных предприятий и государственной торговли с самого начала деятельности советских прибалтийских республик занимали наиболее заметное место в их доходах. В доходах Латвийской ССР - 37,1% (335,1 млн. руб.) от общей суммы поступлений, Литовской ССР - 34,8% (281,4 млн. руб.) и Эстонской ССР - 31,7% (163,7 млн.руб.) [3, л. 79]. Любопытно, что в Литовской ССР согласно заявкам местных предприятий, учреждений и организаций в республиканский бюджет должно было поступить по бюджетной статье «отчисления от прибылей» 526,331 млн. руб. Наркомфин и Госплан, детально изучив заявки и планы местных органов власти по этой статье утвердили сумму в два раза меньше - в размере 281,420 млн. руб. [3, л. 1]. Латвийское правительство заявило, что соберет отчислений от прибылей в размере 694,091 млн. руб. НКФ СССР также утвердил сумму почти в два раза меньшую - 335,137 млн. руб. [3, л. 6]. Только руководство Эстон-ской ССР заявило, что больше 11,953 млн. руб. отчислений от прибылей ему не собрать. Наркомфин увеличил эту сумму почти в 14 раз и поручил эстонским властям собрать 163,651 млн. руб. [3, л. 11].
Та же тенденция в Литовской ССР наблюдалась и при сборе других налогов. Подоходный налог с кооперативных предприятий и общественных организаций местные органы власти обязывались собрать в размере 11,064 млн. руб., в то время как Наркомфин утвердил 4,050 млн. руб. Всего налогов с предприятий и организаций планировалось собрать в размере 14,137 млн. руб. Наркомфин же утвердил 7,600 млн. руб. [3, л. 1]. По статье «Государственные займы, реализуемые среди населения по подписке» местные органы власти заявили о сборе 12,600 млн. руб. Наркомфин утвердил 10.000 млн. руб. Налогов и сборов с населения планировалось собрать 155,520 млн. руб. Наркомфин утвердил 140,900 млн. руб. [3, л. 2].
В Латвийской ССР ситуация складывалась немного иначе. Местное руководство заявило о сборе налогов с населения в размере 132,552 млн. руб. Наркомфин повысил эту сумму до 144,900 млн. руб. Подоходный налог с кооперативных предприятий и общественных организаций местные органы власти обязывались собрать в размере 700 тыс. руб. Наркомфин повысил сумму до 4,650 млн. руб. [3, л. 6]. Налоги и сборы с населения руководство Латвийской ССР обязывались собрать в размере 132,552 млн. руб. Наркомфин утвердил 144,900 млн. руб. [3, л. 7]. Кстати, только в Латвийском бюджете в доходной части указана статья «специальные отчисления по табаку». Латвийское руководство было полностью поддержано НКФ СССР в планах по сборам по этой статье 12 тыс. руб. [3, л. 6].
В Эстонской ССР ситуация несколько отличалась от ситуации в Литовской и Латвийской ССР. По многим налоговым статьям заявки не были собраны. Поэтому Наркомфин сам выставлял суммы, необходимые для сбора с предприятий и населения Эстонии. Это касалось, например, таких статей, как «отчисления от сельхоззаготовок», «подоходный налог с предприятий и организаций», «доходы от сельскохозяйственных имуществ», «доходы от коммунального и жилищного хозяйства», «средства государственного социального страхования» и пр. [3, л. 11-13]. Планируемые суммы по многим статьям органами местной власти были указаны значительно ниже, чем впоследствии утверждались НКФ СССР. Налоги и сборы с населения планировалось собрать в размере 67,491 млн. руб. Наркомфин увеличил эту сумму до 81,900 млн. руб. Зато налог с оборота предполагалось собрать в размере 538,500 млн. руб., но Нар-комфин утвердил его в размере 170,058 млн. руб. [3, л. 11].
Особенностью Прибалтийских республик было то, что они представляли собой недавние самостоятельные аграрные государства. Предстояло, по возможности не теряя прибыль, переорганизовать сельское хозяйство таким образом, чтобы развитие его на коллективных началах учитывало и традиционные стремления местных крестьян к самостоятельности. За несколько месяцев советской власти такой процесс наладить было невозможно, однако и в условиях того переходного периода планировалось, что сельское хозяйство региона сможет внести в бюджет государства существенные средства. Предполагалось, что «сельскохозяйственный налог» по Литовской ССР на 1941 г. составит 64,5 млн. руб., по Латвийской ССР - 61,1 млн. руб., а по Эстонской ССР - 32 млн. руб. [3, л. 79]. Изначально Эстония и Литва планировали собрать деньги в меньших объемах: Литва - 54 млн. руб. [3, л. 2], Эстония - 17,191 млн. руб. [3, л. 12]. И только Латвия заявляла о том, что может собрать больше - 82,534 млн. руб. [3, л. 7]. Также согласно плану управления Госстраха в Прибалтийских республиках должны были быть собраны отчисления на предупредительные мероприятия по борьбе с пожарами и падежом скота в местные бюджеты в следующих размерах: по Литовской ССР - 2,230 млн. руб., Латвийской ССР - 1,820 млн. руб., Эстонской ССР - 1,020 млн. руб. [3, л. 66].
Пожалуй, единственный сбор, который местные органы власти Литвы, Латвии и Эстонии хотели собрать в размерах, гораздо мене требуемых НКФ СССР, были денежные средства по статье «Лесной доход». Литва планировала собрать 7,200 млн. руб. Наркомфин увеличил эту сумму до 34,000 млн. руб. [3, л. 3]. Латвия вообще не заявила о сборе денег по этой статье. Наркомфин поручил собрать 21,630 млн. руб. [3, л. 8]. Эстония заявила о сборе 14,433 млн. руб. Наркомфин утвердил сумму 26,850 млн. руб. [3, л. 13].
Изучение истории планирования доходной части бюджетов в Прибалтийских республиках представляет большой интерес. Поскольку все республики как будто конкурировали между собой, кому удастся собрать больше денег с населения, предприятий, учреждений и организаций. Больше всех заявили о готовности собрать денежные средства органы власти Эстонии - 668,256 млн. руб. Т.е. на 152,292 млн. руб. больше, чем утвердил в конечном итоге Наркомфин (515,964 млн. руб.) [3, л. 13]. На втором месте по грандиозности планов оказалась Латвия. Латвийское правительство планировало собрать 1017,768 млн. руб. Т.е. на 115,040 млн. руб. больше, чем утвердил Центр (902,728 млн. руб.) [3, л. 8]. Литовские органы власти также заявили о своем желании собрать налогов гораздо больше, чем утвердил НКФ СССР: 881,566 млн. руб. против утвержденных 809,447 млн. руб. [3, л. 3] (т.е. на 72,119 млн. больше).
Для молодых советских республик Прибалтики в их хозяйственной деятельности термин «народное хозяйство» был непривычным. Приходилось перестраивать не только систему хозяйствования, но и сознание людей: как руководителей всех уровней, так и простых тружеников. Под народным хозяйством понималось, в первую очередь, развитие промышленности, сельского хозяйства и коммунальной сферы. Предполагалось, что в 1941 г. больше всего средств будет вложено в развитие народного хозяйства Латвии - 332,602 млн. руб. Т.е., 27,2% расходов всего бюджета республики [3, л. 80]. Хотя изначально органы государственной власти Латвии заявляли о большей сумме в 577,335 млн. руб. [3, л. 9]. На народное хозяйство Литвы предполагалось затратить 268,849 млн. руб., или 33,6% от расходов бюджета республики [3, л. 80]. Хотя Литовская республика изначально просила 631,669 млн. руб. [3, л. 4], т.е. на 54,334 млн. руб. больше чем Латвия. На народное хозяйство Эстонии - 177,572 млн. руб., или 34,8% всего бюджета республики [3, л. 80]. Изначально республика запрашивала 257,344 млн. руб. [3, л. 14], т. е. больше на 79,772 млн. руб.
Недавние Прибалтийские государства традиционно на протяжении долгих лет дорожили частной собственностью. Ослабление ее роли в государственном хозяйствовании Центр предполагал осуществлять постепенно. Это было важно для того, чтобы не настраивать против новой власти население и для того, чтобы процесс перехода от частной собственности к собственности социалистической был менее болезненным. Об этом свидетельствуют данные бюджета республик. Промысловый налог с частных предприятий и промыслов местное руководство планировало собрать в размере 54,000 млн. руб. Наркомфин снизил эту сумму до 20,810 млн. руб. [3, л. 2]. Т. е. Наркомфин, несмотря на уже утвердившуюся в других республиках общественную собственность на средства производства, не только не запретил частную предпринимательскую деятельность в Прибалтике, но и снизил налоги частным предпринимателям. Во многом это можно объяснить планами Центра постепенно переводить экономику республики на социалистическое хозяйствование. С частных предприятий и промыслов руководством Латвийской ССР планировалось собрать 4,988 млн. руб. Наркомфин, изучив обстановку в республике, утвердил гораздо большую сумму -18,970 млн. руб. [3, л. 7]. В Эстонии налог с частных предприятий планировалось собрать в размере 10,8 млн. руб. Наркомфин понизил эту сумму до 10 млн. руб. Возможно, опыт уже проводившейся в Советской России в 1920-е гг. новой экономической политики и многочисленные издержки, которые ему сопутствовали, заставили более осторожно относиться к социальным переменам. В то же время, было очевидным, что в Латвии, Литве и Эстонии в скором времени должны были появиться крупные промышленные предприятия, а также предприятия сельского хозяйства - совхозы, колхозы, машинотракторные станции. До 1941 г. машинотракторных станций в Прибалтике не было [2, л. 14]. Предусматривались ассигнования на организацию на территории Прибалтики 115 МТС. Из них 40 в Литве, 50 в Латвии и 25 в Эстонии [3, л. 81]. Кроме того, предприятиям местной промышленности и промкооперации, созданным с 1 января 1941 г., на два года предоставлялись существенные налоговые льготы. Некоторые нетоварные операции, связанные преимущественно с МТС (ремонт автомашин и пр.) освобождались от обложения [2, л. 35-35 об.]. Органы советской власти понимали, что одним из многочисленных слабых мест досоветской Прибалтики было почти полное отсутствие на их территориях электростанций. Вот почему развитию электрификации Латвии, Литвы и Эстонии в планах на 1941 г. отводилось важное место. По этой причине в бюджет были заложены значительные расходы на капитальное строительство. В Литовской ССР на него предполагалось затратить из республиканского бюджета 191,68 млн. руб. Поскольку бюджет Литовской ССР мог покрыть только 136 млн. руб., остальные средства предполагалось выделить из союзного бюджета [3, л. 80]. Капитальные работы, предполагавшиеся провести в Латвийской ССР составляли 180,14 млн. руб. Республиканский бюджет покрывал сумму 147 млн. руб. Капитальные затраты Эстонской ССР составляли 153 млн. руб. Из них 109,12 млн. руб. покрывались республиканским бюджетом [3, л. 80].
Эти сведения очень важны, поскольку, несмотря на запросы денежных средств республик Наркомфин в республиканских бюджетах вносил исправления в расходную и доходную части бюджетов таким образом, чтобы доходы были равны расходам. Хотя изначально заявленные расходы во всех республиках гораздо превышали доходы. Литовская ССР заявила о необходимости расходования на нужды государства суммы в размере 1361,488 млн. руб. Т.е. на 479,922 млн. руб. больше заявленных ею доходов. Эта сумма Наркомфином СССР была снижена до 809,447 млн. руб. [3, л. 5] Эстония заявила о необходимости денежных средств на расходы республики в размере 698,186 млн. руб. [3, л. 15]. Т. е. на 29,930 млн. руб. больше запланированных изначально доходов.
Представляет интерес тот факт, что в Москве уже сформировался свой взгляд на перспективу развития Прибалтийских республик. Предполагалось, что наиболее активно промышленность будет развиваться в Латвии. В ее промышленность в 1941 г. планировалось вложить 148,442 млн. руб., тогда как в промышленность Литвы - лишь 86,149 млн. руб., а в промышленность Эстонии еще меньше - 27,540 млн. руб. Изначально Латвия запрашивала 319,648 млн. руб., Литва - 196,690 млн. руб., Эстония - 66,650 млн. руб. Примерно на одинаковом уровне предполагалось финансирование сельского хозяйства: в Литве - 64,720 млн. руб., Латвии - 67,200 млн. руб. и Эстонии - 50,250 млн. руб.
Планировалось, что в Латвии успешно будут развиваться такие отрасли, как среднее машиностроение, пищевая промышленность (в т.ч. сахарная, табачная, кондитерская, пивоваренная, ликеро-водочная), легкая промышленность, лесная промышленность (в т. ч. спичечная) и пр. В Литве ожидалась успешная работа именно в сфере пищевой промышленности, а в Эстонии делался акцент на легкую промышленность (кожевенно-обувная, валяльно-войлочная, трикотажная, моховая), но в меньшей степени, чем в Латвии, а также на лесную промышленность на том же уровне, что и в Латвии. Ожидалось, что именно в Эстонии в гораздо больших масштабах, нежели в Латвии и Литве, будет успешно развиваться деятельность потребительской кооперации [3, л. 56].
В плане капитальных работ по Прибалтийским республикам предусматривалось вложить средства в речной транспорт в Литве (2,5 млн. руб.) и Латвии (5 млн. руб.), в морской флот в Латвии (10 млн. руб.) и Эстонии (8,25 млн. руб.), угольную промышленность в Эстонии (5,5 млн. руб.), в химическую промышленность в Латвии (2 млн. руб.) и Эстонии (9,5 млн. руб.), электропромышленность в Латвии (7 млн. руб.) и Эстонии (2,5 млн. руб.), среднее машиностроение в Латвии (7 млн. руб.) [3, л. 95].
На дорожное хозяйство Латвия просила 60,059 млн. руб. (НКФ СССР утвердил 23,400 млн. руб.) [3, л. 9], Литва - 51,165 млн. руб. (утверждено 22,390 млн. руб.), Эстония - 40,789 млн. руб. (утверждено 20,870 млн. руб.) [3, л. 14].
Ни одна республика не подала заявку на развитие средств связи. Наркомфин сам определил суммы, необходимые для развития этой отрасли [3, л. 4, 9, 14].
Только в бюджете Эстонской ССР указана статься расходов «Гражданский воздушный флот». Эстонские власти заявку не подали, но НКФ СССР решил выделить на развитие этой отрасли 752000 руб.
В документе «Баланс доходов и расходов по торгам Прибалтийских союзных республик на 1941 год» была подсчитана выручка от реализации товаров в розничной сети. Наибольший показатель в Литве -365 тыс.руб. и оценена выручка от реализации товаров в предприятиях общественного питания. Наибольший показатель в Латвии - 40 тыс. руб. [3, л. 34].
Прибалтийские республики не подали заявок на развитие кинофикации. НКФ СССР внес правку сам [3, л. 4, 9]. В документе «Баланс доходов и расходов по кинофикации на 1941 год» помимо расходов были спланированы доходы от эксплуатации киносети: прибыль, налог с кино, прибыль от подсобных предприятий и мероприятий (мастерские, буфеты и пр.). Наибольший доход в 1941 г. планировалось получить в Латвийской ССР - 11,75 млн. руб. В Литовской ССР - 10,19 млн. руб., в Эстонской ССР - 6,17 млн. руб. [3, л. 22].
Важной особенностью бюджета Прибалтийских республик на 1941 г. было то, что на социально-культурную сферу предполагалось нацелить основные средства из бюджета. На осуществление социально-культурных мероприятий Латвийской ССР - 454,207 млн. руб. (50,8% от всех расходов бюджета), Литовской ССР - 410,597 млн. руб. (51,3%), Эстонской ССР - 269,116 млн. руб. (52,7%) [3, л. 80]. Таким образом, несмотря на опасность надвигавшейся войны, которую осознавали многие, более половины расходов предполагалось осуществить именно на просвещение, здравоохранение и социальное обеспечение граждан Латвии, Литвы и Эстонии. Вероятно, те планы были следствием продуманной государственной политики. Москве было важно, чтобы граждане новых союзных республик на себе ощутили государственную заботу. Кроме того, немалую роль играла и идеологическая составляющая. Новым гражданам Советского Союза нужно было прививать социалистические ценности, что без инструментов, которыми обладали социальные институты, сделать было невозможно. Стало быть, и развивать их необходимо было в первую очередь. Даже обмен у граждан прежних паспортов на советские паспорта планировалось осуществить исключительно за счет средств центрального бюджета СССР [2, л. 45].
Планирование расходов на просвещение в республиках советской Прибалтики имело свои особенности. Союзное руководство осознавало грандиозность задач, стоявших перед начальной и средней школой, перед системой средне-специального и высшего образования. В деятельность всех учебных заведений непросто вносились значительные изменения - менялась сама концепция образования. Все обучаемые в той или иной мере должны были пройти курс обучения на русском языке; все учебные программы должны были быть сориентированы на ценности социалистического общества. При этом программы должны были деликатно отнестись к национальным чувствам латышей, литовцев и эстонцев, а также представителей других народов, населявших эти республики. Все это требовало дополнительных материальных вложений. Кроме того, в досоветских Прибалтийских государствах их внутренняя политика не поощряла образование широких слоев населения. Это видно на примере истории Латвии: «Такой подход озвучивала печать, писавшая, что чрезмерное образование опасно любому народу. Против допуска большинства к высшему образованию открыто выступал министр просвещения.
Важным препятствием для получения школьного образования в Латвии было тяжелое экономическое положения в семьях простых граждан. Многие дети школьного возраста не могли посещать школы, так как родители были вынуждены посылать их на заработки. По данным официальной статистики, в 1935 г. вне школы оставалось 16% детей 8-14-летнего возраста, в Латгалии - 23%. К концу периода правления Улманиса 11% населения было неграмотным. Сократилось и количество студентов. Например, в Латвийском университете в 1939/40 учебном году обучалось на 25% меньше студентов, чем в 1933/34 г. А за время существования независимой Латвии университет окончила лишь третья часть всех принятых студентов» [1, с. 243].
24 января 1941 г. Наркомфин СССР подписал документ «Замечания по проекту народнохозяйственного плана Литовской, Латвийской и Эстонской ССР на 1941 год». В нем отмечалось, что Прибалтийские республики имеют свою специфику в организации образования. В частности, в них действовала система низшего профтехнического образования, в рамках которой в 1941 г. обучалось 10948 человек. В Латвии к моменту составления плана на 1941 г. уже имелся опыт работы народных университетов для взрослых, в которых обучавшиеся имели возможность получить среднее образование. К 1 января 1941 г. в них обучалось 9200 человек. Такая форма учебы была весьма актуальна, поскольку в тот момент в Латвии по уточненным данным проживало 40 тыс. неграмотных взрослых [3, л. 77].
Актуальной в Прибалтике была и проблема воспитания и обучения детей, оставшихся без родителей. Только в Латвии в детских домах проживало 3267 детей, а в Литве - 6000 детей [3, л. 77]. Все это вынуж-дало власти увеличивать расходы на образование различных категорий граждан республик Прибалтики. На просвещение в Литовской ССР было выделено 252,7 млн. руб., в том числе на подготовку кадров - 59,4 млн. руб. В Латвийской ССР запланировано 248,9 млн. руб., в том числе 59,9 - на подготовку кадров. Расходы на просвещение в Эстонской ССР составили 168,4 млн. руб., в т.ч. на подготовку кадров - 43,8 млн. руб. [3, л. 81]. Планировалось, что в Литовской ССР в начальных, не-полных средних и средних школах будет обучаться 379,1 тыс. человек, в техникумах - 7123 учащихся и в вузах - 6765 человек. В Латвийской ССР число учащихся в начальных, неполных средних и средних школах должно было составить в 1941 г. 258,5 тыс., в техникумах - 12446, а в вузах - 10581. В Эстонской ССР количество учащихся в начальных, неполных средних и средних школах должно было обучаться 137,4 тыс. учащихся, в техникумах - 10581 и в вузах - 5482.
Социальная специфика Латвии, Литвы и Эстонии диктовала порядок организации медицинского обслуживания населения. Если в городах оно было удовлетворительным, то в сельской местности его практически не было. Поскольку в Прибалтийских республиках преобладали хутора, лечебные заведения, в частности, фельдшерские пункты, необходимо было обустраивать таким образом, чтобы медицинские работники, находясь в них, в случае необходимости могли оказать помощь максимальному количеству больных, проживавших в доступном радиусе от медицинского пункта. План финансирования здравоохранения в 1941 г. предусматривал выделение средств на учреждение и развитие научно-лечебных и лечебно-профилактических учреждений, больниц городских, клинических, сельских, амбулаторий городских и сельских, учреждений по борьбе с туберкулезом, в том числе туберкулезных больниц, санитарных учреждений и мероприятий, городских и сельских родильных домов, лечебно-профилактической помощи детям, детских больниц [3, л. 23-27]. За полгода с лета 1940 г. было увеличено число врачебных должностей: в Латвии - с 1379 до 1700, в Эстонии - с 661 до 780.
На здравоохранение в Латвийской ССР было утверждено 143,064 млн. руб. [3, л. 9], в Литовской ССР - 118,845 млн. руб. [3, л. 4], в Эстонской ССР - 68,968 млн. руб. [3, л. 14].
Прямая социальная помощь в 1941 г. была предоставлена 36065 человекам в Литовской ССР, кроме того в созданных Домах инвалидов содержалось 9090 человек. В Латвийской ССР прямое социальное обеспечение получали 62839 человек и такой же число людей в Домах инвалидов, как и в Литве. В Эстонской ССР проживало 39165 социально обеспечивавшихся человек. В Домах инвалидов Эстонской ССР содержалось 8030 человек [3, л. 82].
Отдельной очень важной проблемой стали реорганизация управленческого аппарата и суда. Эти сферы как никакие другие были пронизаны новой идеологией - идеологией марксизма-ленинизма, что прежде сотрудникам органов власти и суда было незнакомо. Управлять республиками и соблюдать в них социалистическую законность были вынуждены в подавляющем большинстве люди убежденные в правоте своих идей, но совершенно не имевшие практического опыта работы по специальности. Центральное руководство было вынуждено направить в Латвию, Литву и Эстонию квалифицированных специалистов в области управления и судопроизводства. При этом важно было сочетать квалификацию новых кадров с деятельностью местных сотрудников, отсутствие которых в органах власти могло бы иметь негативные последствия. Для соблюдения такого баланса была необходимость укрепления проводимой политики с помощью рубля. В 1941 г. планировалось затратить на развитие органов управления и суд в Литве - 97,650 млн. руб. (12,1% от всех расходов бюджета), Латвии - 80,172 млн. руб. (9%) и в Эстонии - 54,273 млн. руб., что составляло 10,6% от общих расходов бюджета.
Как известно, начавшаяся Великая Отечественная война не позволила сбыться тем планам. Но первый «набросок» экономического вхождения Прибалтики в состав СССР убеждает в том, что работа эта осуществлялась вдумчиво и основательно.
Список источников и литературы:
1.Воробьева Л.М. История Латвии от Российской империи к СССР. М.: Изд-во «ФИВ», 2011. 384 с.
2. Российский государственный архив экономики (далее - РГАЭ). Ф. 7733. Оп. 26. Д. 927.
3. РГАЭ. Ф. 7733. Оп. 26. Д. 928.