В судьбах людей неординарных, отмеченных талантом или особой душевной организацией, есть тайна, влияющая непонятным образом на их жизнь. Чаще всего именно они подвергаются испытаниям, которые проходят мимо людей обычных, равнодушных, спокойно взирающих на происходящее вокруг. Наверное, в этом есть какой-то закон природы. Высокие деревья всегда первыми испытывают на себе всю мощь порывов урагана. На них обрушивается разрушительный гнев грозового заряда. И ведь не случайно наиболее крепкие и высокие деревья выбирали для сооружения самых мощных грот-мачт на кораблях. Так и в истории человечества. Поступь эпох отсчитывают по деяниям людей выдающихся, оставивших заметный след на скрижалях истории.
Будь Катя Игнатьева человеком равнодушным, безмятежно взирающим на происходящее вокруг, она никогда не прореагировала бы на вспыхнувшую на юге Балкан войну между болгарами и турками. Но Катя была не такой. Она с детских лет восприняла от родителей особое отношение к Болгарии и к её народу. Катя гордилась тем, что её отец сделал немало для обретения болгарами свободы. Пример её героини баронессы Вревской, отдавшей свою жизнь за эту свободу, был для неё подобен свету маяка. Когда в России началось движение в поддержку Болгарии, воюющей с Турцией, Катя в числе первых добровольно записалась сестрой милосердия в полевой лазарет, направляемый по линии Российского Красного Креста на балканский фронт.
О желании направиться в Болгарию Катя рассказала своей подруге Тамаре Тимаковой, работавшей вместе с ней сестрой милосердия в Свято-Троицкой общине. Они всегда были откровенны между собой. Катя с первых дней появления в общине Тамары прониклась к ней симпатией. Узнав её поближе, Катя почувствовала некую духовную близость с ней. Тамара была высокого роста, статная, с привлекательной внешностью. Ей можно было дать не более тридцати лет. Свежее, нежное лицо, почти без единой морщины, и живой, с едва заметной грустинкой взгляд её больших красивых глаз всегда действовали на больных, особенно мужчин, успокаивающе. Заметив её появление в палате, больные замолкали и каждый из них с какой-то тихой надеждой ожидал, когда она обратит на него своё внимание.
– Тома, я приготовила тебе сюрприз, – улыбаясь, сказала Катя подруге.
Удивлённо вскинув свои выразительные брови, Тамара спросила:
– Интересно, дорогая графиня, что ты ещё придумала?
– Помнишь, я тебе рассказывала о баронессе Юлии Вревской?
– Конечно. Я о ней часто вспоминаю.
– Так вот, я решила, как и она в своё время, записаться в состав полевого госпиталя, который скоро направится в Болгарию.
Тамара минуту подумала, потом категоричным тоном сказала:
– Катя, я последую твоему примеру... Скажи, у кого я могу записаться в этот же госпиталь.?... Я хочу быть вместе с тобой.
Катя подошла к ней, нежно обняла и проговорила:
– Ты не представляешь, как мне приятно это слышать... Откровенно признаюсь, что другого я и не ожидала... Доктор Всеволод Михайлович Тилинский набирает персонал госпиталя.
– Чего же ты плачешь? – заметив в глазах подруги слёзы, спросила Тамара, у которой тоже блеснули слезинки.
– Это я от радости, – немного смутившись, проговорила Катя, – потому что мы будем с тобой вместе.
Она вспомнила, как одиноко ей было на войне с японцами. Не с кем было поговорить откровенно, излить накопившуюся в душе боль. Общение с духовно близким человеком служит для многих своего рода громоотводом. Это особенно необходимо женщинам. Так им легче переносить испытания, которые возникают на их жизненном пути. Поговорит иная с подругой о случившемся несчастье, выплеснет саднящую сердце тоску, та с пониманием и участием встретит откровения своей товарки (они могут и поплакать вместе), и после этого ей становится не так тяжко и беспросветно перед лицом выпавшего на её долю искушения. Человек легко переживает в одиночестве радость. В печали же ему необходимо опереться на ближнего.
С Тамарой у Кати сложились добрые отношения. Они верили друг другу, делились самыми заветными, самыми нежными и искренними мыслями. Это особенно ценно, когда люди оказываются на чужбине. Поэтому Катя с таким неподдельным одобрением встретила решение Тамары последовать её примеру. Вероятно, от того, что с раннего детства рядом с Катей была сестра, с которой она делила свои радости и печали, у неё возникла естественная потребность иметь близкого человека, способного на взаимные чувства.
Именно Катя отогрела своей душевной теплотой пришедшую в общину Тамару. Она потеряла своего любимого, погибшего на войне с японцами. Ей не хотелось более жить, в её красивых глазах замерла такая тоска, что они стали напоминать тёмный бездонный омут. Глядя на неё, Катя вспомнила своё горе. Она живо представила, как Тамара, оставаясь наедине, бессильная и печальная от одиночества и жалости к себе, вспоминает глаза, голос любимого, его обращённые к ней ласковые слова, будто наяву ощущает тепло его рук и, сознавая, что больше никогда не сможет его увидеть, упадёт лицом в подушку и зальётся горючими слезами.
Горе сближает людей. Катя почувствовала в Тамаре родственную душу: и по судьбе, и по её доброму характеру, всегда готовому прийти на помощь людям. Расстаться с ней было бы для Кати нелегко.
Тамара тоже после нескольких лет близкого общения с Катей не представляла, как она может продолжительное время находиться вдали от подруги, которая была намного опытнее её и не раз помогала ей в трудных ситуациях ценными советами. Она училась у Кати обращению с больными. Восприняла её манеру не раздражаться из-за капризного поведения некоторых пациентов. Для их профессии это — весьма ценное качество. Больные сразу чувствуют характер медицинских работников. Свои симпатии и антипатии к ним они выражают между собой ласковыми или резко саркастическими прозвищами. Катю и Тамару в больнице за глаза называли «наши добрые феи». Даже само появление их в палатах заставляло всех, находившихся там, внутренне собраться. Своим внешним видом и милой улыбкой на устах они вселяли чувство оптимизма. Объяснялось это, по-видимому, тем, что им обеим было присуще сознание своей ответственности перед теми, кто зависит от них и полностью доверяет им свою судьбу.
На сборы в поездку начальство дало несколько дней. Женщинам, не обременённым семейством, не требовалось для этого много времени. Уже в пути Катю как старшую сестру милосердия пригласили на совещание к доктору Тилинскому. Когда она вернулась в купе, занимаемом ею вместе с Тамарой, подруга, с нетерпением её поджидавшая, осведомилась:
– Что-то случилось?...
– Нет, – спокойно сказала Катя. – Нас собирали для того, чтобы предупредить о торжественной встрече нашего поезда в Киеве.
– Вот как? – удивилась Тамара. – И кому же мы обязаны подготовкой этой встречи?...
– Доктор Тилинский сказал, что таковым было пожелание меценатки Елены Михайловны Терещенко... Это она пожертвовала нашей общине на создание лазарета пятьдесят тысяч рублей.
– Дай Бог ей здоровья за такую милость! – искренне пожелала Тамара.
После небольшой паузы она мечтательно проговорила:
– Мне давно хотелось побывать в Киеве... Ты с такой теплотой всегда рассказываешь о нём.
– Я люблю Киев, – без малейшей театральности в голосе призналась Катя. – Там нас будут встречать маменька и Мика. Мне хочется тебя познакомить с ними... Я им не раз писала о тебе...
– Я тебе так благодарна за это... Ты о них говоришь с такой любовью, что и я их полюбила заочно.
Это спонтанное признание подруги доставило Кате заметное удовольствие.
Поезд мчался с курьерской скоростью. Иногда на поворотах паровозный дым, пролетая мимо окон вагона, на мгновение закрывал красоту осеннего наряда природы. Золото листвы задумчивых берёз быстро сменялось изумрудными чащами стройных елей, которые уступали очередь покрытым багрянцем клёнам. На берегах рек и озёр почти до самой воды склонили свои косы плакучие ивы. Высокие травы на лугах и полях потеряли уже свой цветочный убор, обнажая в весёлых солнечных лучах желтизну увядания, приближающуюся с каждым уходящим днём.
Это так похоже на жизнь человека. Быстро минуют беззаботные, полные надежд золотые годы юности. С ними незаметно уходят красота и задор. И однажды человеку становится ясно, что всё самое лучшее — в прошлом, а каждый уходящий год приближает его к тому времени, когда кожа и мышцы дряхлеют, глаза тускнеют и многое становится безразличным. Вечно неразгаданной остаётся тайна мироздания: почему человеку не дана, подобно деревьям и цветам, появляющимся вновь каждую весну во всей своей привлекательной красе, такая же привилегия? Почему для него время одномерно? Оно забирает навсегда у каждого его счастливые дни, покушается даже на память о чудесных мгновениях молодости и пурпурных звёздах тех ощущений ненасытной любви, которые ему хотелось бы продлить до бесконечности. Впереди — не так много времени для настоящей, наполненной страстью и победами жизни. А те удачи, которые ещё могут подарить ему оставшиеся и остывающие годы, в сравнении с былыми победами кажутся жалкими и ничтожными.