Извещение, которое я вынула из почтового ящика, вызвало у меня только досаду. Заказной бандероли я ниоткуда не ждала. Тащиться в мартовскую слякоть в почтовое отделение, а там, как обычно, выстаивать очередь, не было никакого желания. Да что поделаешь! Пришлось идти.
Пакет оказался довольно увесистым, в обёртке из плотной серой бумаги, скреплённый крест на крест скотчем. Сразу узнала руку Санарова: буквы округлые, некоторые из них – «б, д, у, ц, з» – с «завитыми хвостами» даже в строчках адреса. Ишь ты, не забыл, где отсыпался после «обмывки» гонораров!
Мы с Санаровым расстались давно. Я ни разу не замечала в уличной толпе его бородатого лица. Его имя исчезло из периодики. Можно было не справляться о нём в книжных магазинах. Наши общие знакомые тоже не знали, куда он направил свои неспокойные стопы, чем занимается в писательском онемении. Да я и не расспрашивала. С глаз долой – из сердца вон. И чего ему вдруг понадобилась!?
Пакет содержал машинопись на листах стандартного формата. Сверху лежало письмецо, от руки, чёрным «шариком», на бумажном обрывке. Санаров сообщал, что в Москве проездом, спешит на самолёт, которым вылетает за рубеж на срочную операцию. Возвратиться не чает, так как случай с ним серьёзный, болезнь запущена. Поскольку я единственный близкий ему человек в этом мире (вот как! Спасибо, мой болезный!), оставляет мне последнее своё сочинение. Если через год не объявится, могу поступать с «наследием» (так и написал, в «кавычках») по своему усмотрению: выбросить в корзину, оставить «на вечную память» или где–нибудь «тиснуть». Словом, Санаров определил меня заочно в душеприказчицы, не спрашивая моего согласия. Узнаю бывшего… как его?..
После работы мечтала дать отдых натруженным за компьютером глазам. Да любопытство пересилило. За вечерним чаем взялась за рукопись. Этим ветхим словом, похожим на гусиное перо, пишущая братия продолжает называть первичный машинописный текст, набранный механическим и электронным способом. Буду придерживаться традиции.
Итак, рукопись Санарова. Необычная для него бережливость – печатные строки через полтора интервала. Лента старая, пересохшая. Верхи заглавных букв выбиты металлом непосредственно на бумаге, за кромкой ленты. Строчка неровная. Мой давний подарок начинающему литератору – югославская UNIS tbm de luxe. Была такая игрушка, плоская, с красными панелями, капризная. Годилась для перепечатки результатов поэтического вдохновения в полтора листа, никак не прозаических блоков в сотни страниц. Что ж известный мой автор к помощи компьютера не обратился? Видимо, решил прибегнуть к маленькой хитрости: вышибить у меня слезу умиления напоминанием о доисторической близости. Тоже в стиле Санарова.
Чтение закончила к утру. И помощи кофе не понадобилось. До обычной утренней побудки оставался ещё час, но так и не заснула. Выключив торшер, лежала на спине с закрытыми глазами, ожидая рассвета, мысленно возвращаясь то к одним, то к другим страницам. Всё пыталась поймать некую важную мысль, вызываемую прочитанным. Она исчезала прежде, чем принимала чёткие очертания. Чувствовалась какая–то тайна, вложенная автором между строк рукописи. Ладно, пусть отлежится, прочту ещё раз. Потом приму решение, что с ней делать.
Кстати, что это, – повесть, роман в письмах, адресованных мне, сырой материал, ещё не принявший форму? Санаров разъяснений не оставил. Только над первой строчкой бледным, синим фломастером витиевато вывел «Мой остров». Для названия не годится. Получается, «о. Мой». Плохо! Ладно, что–нибудь придумаю. Потом. Пока я по просьбе Санарова делаю паузу длиной в год, рукопись открыта всякому, кто заглянет ко мне. Автор по этому поводу никаких указаний не оставил.
Разбивку на разделы пришлось делать самой. Их названия тоже мои. Местами повествование сократила, небрежности подправила. Ведь мне достался черновик. Чувствовалось, Санаров спешил: последние страницы исписаны «бегом», мысли усечены, события сжаты. Похоже, болезнь и впрямь подстёгивала его.
Вот, читайте. Пока что я остановилась на названии «Остров Санарова» (рабочий вариант, с жанром ещё не определилась). Повествование ведётся от имени автора.