Кроме колки дров, ещё одно приятное дело я никогда не доверил бы другим. Более того, я выполнял его, ни с кем не советуясь. Догадалась? Да, я оставил за собой объезд мебельных магазинов в округе, выбор и покупку мебели. Только доставку приобретаемого на Остров возложил, как всегда, на моих безотказных помощников. Сначала я замахнулся на антик из неизбывной своей страсти к предметам ретро. Но, ознакомившись с ценами, понял, что даже такой классик современной русской литературы, как Твой покорный слуга, пресыщенный гонорарами, у кассы антикварных магазинов позорно неплатёжеспособен. Эх, почему я не из новых русских, хотя бы самой скромненькой гильдии!? Не сподобился. Правда, не только в деньгах возникло препятствие: я плясал не от печки, а от некоей почти платоновской идеи круглого, в крайнем случае, овального стола для зальца, засевшей в моей голове, как заноза. Однако местный рынок старинных предметов быта ничего подобного, способного соблазнить меня на безумные расходы, предложить не мог. Зато псковский супермаркет «Итальянская мебель» сумел произвести на меня впечатление творением красного дерева на гнутых ножках. Было оно искомой формы и соразмерно зальцу. К столу прилагались четыре стула с претензией выглядеть креслами. Стиль ретро, по моему дилетантскому разумению, в этом гарнитуре удался. Пошарив по закоулкам супермаркета, подобрал под стиль первой покупки три дивана, способных при установке впритык образовать полукружие. Нашлось низкое кресло, в котором можно было утонуть и погрузиться в вечный сон с улыбкой на устах. Обнаружил столик под компьютер, тумбочку под телевизор, другую – под Твою (!!!) пишущую машинку. Она давно получила статус Священной Реликвии № 1. Вот! Не удержался, прибавил к перечисленному затейливый (с массой выдвижных ящиков и ящичков) секретер, за которым, знаю себя, работать не собирался. Тут же, в магазине, мысленно переместил из зальца в сени встроенные Калининым шкафы, а на их место поставил сервант производства Туринской фирмы. Он мог бы оказать честь и дворцу на Палатинском холме. Есть ли там дворец, я не знаю.
Когда выбор обстановки для верхних помещений был закончен, я рассчитался за покупки и оставил «итальянцам» из Азербайджана адрес фермы в деревне Изборка. В других, не элитных шопах присмотрел премиленькую кухню с холодильниками в придачу и всякую мелочь, просящуюся в ванную комнату и бесчисленные закоулки Дома. Заодно решил проблему посуды, белья постельного и нательного, верхнего гардероба на все случаи жизни. В списке оказалось много чего: от вечернего туалета (а вдруг фермеры труворских берегов начнут давать по три бала ежегодно, и не отвертишься!) до классического рыбацкого наряда – с зюйдвесткой и резиновыми сапогами «а ля мушкетёр». Подумал о приобретении кое–каких инструментов, чтобы по всякому пустяку не вызывать «скорую помощь» с фермы, да оставил это дело за Кириллом Андреевичем. Ему ловчее. Не пропустил книжные прилавки, покопался, нагружаясь добычей, в грудах аудио и видеозаписей. Конечно, не всё предусмотрел в то первое для меня нашествие на Свободный Рынок округи. Впоследствии, если по какой–либо причине не мог довериться своим благожелателям, выбирался на «большую дорогу» то за одним, то за другим без насилия над собой, превращая вояж в праздничное путешествие.
Однако вернёмся к нашим баранам, то есть к моей мебели. Наконец, наступил приятнейший для меня день – сборка предметов обстановки на предназначенных местах. Тут уж без моих друзей с фермы не обошлось. Потом, отправив помощников на «материк», занялся распределением вещей и предметов по присущим им местам. И новоприобретённых и той малости, что оставалась от прежней жизни. Не предполагал, насколько окажутся требовательны все эти девственные ящики, ящички, шкатулки, полки, стены, потолки, полы, углы, подоконники, шкафы, секции серванта, пеналы… Что пропустил? Не вспомню. Каждое место в доме и каждое установленное в нём вместилище требовало наперебой своей дани. Правда, когда берёшь в руки книгу или, например, кальсоны (даже если они от Версаче), чувствуешь, как говорят в Одессе, две большие разницы. Поэтому я невольно занялся первым делом предметами, возвышающими дух и утоляющими эстетический голод. В конце концов, устал и пожалел, что нет рядом домовитой Анны. Тем не менее, всю уборку, отрываясь только на готовку кофе, жуя бутерброды на ходу, довёл до удовлетворительного, в целом, конца в один приём, за несколько дней, валясь к ночи с ног где попало.
Коронованная моим капризом особа движимого имущества – круглый стол – занял место не по центру зальца, под люстрой, а ближе к камину. От двери, ведущей из сеней, его отгораживало диванное полукольцо. Таким образом, моё грешное тело обрело тройное ложе – пружинный полумесяц, направленный «рогами» в сторону камина, что позволяло мне по ночам, в холода, не передвигая мебели, укладываться то ближе к огню, то дальше от него. Стулья сразу разбрелись по зальцу, да так и не нашли постоянного места. Кресло тоже начало подвижную жизнь, всё больше возле источника естественного тепла, так и не признав электрообогревателей.
Все свободные места на стенах заняли открытые книжные полки. В простенке между окнами восточной стороны я поставил секретер. Здесь нижние полки под книги оказались закрытыми, но я заставил их книгами и подшивками журналов, которые, знал, уже не буду даже листать, но от которых не мог избавиться из–за старой сентиментальной привязанности. В простенке напротив, на западной стороне зальца, поместился столик с компьютером. Сервант как раз втиснулся между западной стеной зальца и дверьми, ведущими в сени. А справа от двери, в угловом простенке, идеально стал пенал со всякой всячиной, не поддающейся сортировке, словом, элитный мусорник. С потолка свесилась люстра–самоделка, на которую я наткнулся на пёстром псковском рынке. Она изображала тонкого синего стекла глобус, с напылёнными разноцветной эмалью континентами и большими островами. Самое настоящее солнце освещало эту наивную модель Земли через окна двусветного зальца попеременно при восходе и закате, а когда загоралась лампочка внутри стеклянной планеты, казалось, будто бог Плутон зажигал светильник в подземных чертогах.
Выйдем в сени. Встроенные шкафы из зальца переместились сюда до того, как Кирилл Андреевич стал перевозить на остров покупную мебель. Я приспособил самоделку под одежду «декоративного работника», коим стал на самом деле, мастера на все руки, очень неумелые, когда иных рядом не было, а время ждать не могло. Здесь нашли место наряды рыбака и ружейного охотника, кем я собирался бывать при случае. Сюда складывался на хранение разнообразный инструмент (на всякий случай) и накапливающийся из года в год хлам, который всегда жалко выбрасывать. В нижней части башни, в прихожей, повесил (нет, распорядился повесить) три зеркала, чтобы входящие имели возможность обозреть себя со всех сторон. Между зеркалами приладил (тоже чужими руками) полочки, нашлось место для рогатой вешалки. Башенная комнатка наверху долгое время пустовала, однако и ей нашлось применение, о чём позже.