Мой переход из полевой геологии в инженерную удивил работников экспедиции. Мне, в 30, с небольшим, были по силам маршруты в горах. Оклад начальника геоморфологического отряда и 40% полевой добавки к нему существенно превышали зарплату специалиста по грунтам какой–нибудь проектной организации. Притом, после нескольких публикаций в периодике лирического рассказа «Каменное море», я стал известен в своём кругу как «автор с романтическим уклоном» (так в одном из откликов).
Согласитесь, полевой геолог этой самой романтикой не обделён. Особенно много её в горных пейзажах. Закоренелым горожанам недоступны краски живой природы, закатов и восходов над вздыбленными слоями земной коры. Они не слышат звуков рощ, текучей воды и ветра, отличного от движения воздуха среди построек. Кому удалось провести ночь вдали от уличных фонарей, на вершине, возвышающейся над соседними горами, навсегда становится (хотя бы в душе) поэтом звёздного неба, с его таинственным «грозным молчанием». Только отсюда ночные светила видятся в цвете – зелёная Венера, действительно красный Марс, ослепительно–белый трёхрогий шандал Ориона. Лишь здесь можно услышать птицу Дивъ, которая кличетъ връху древа.
И вот молодой ещё геолог и литератор вдруг отказывается от завидного богатства впечатлений, что есть само вдохновение, что порождает светлые переживания, чистые мысли и острое желание передать их словами тем, кто этого лишён.
Естественно, такой поступок, ничем очевидным не оправданный, скоро забылся даже самыми близкими из моих приятелей. Объяснять истинную причину своего решения я никому не стал. Ибо меня приняли бы за вруна, либо за умалишённого.
Но прошло с тех пор больше сорока лет. За давностью события оно, изложенное языком рассказчика, будет воспринято читателями как художественный вымысел. Вряд ли кто, с кем я знался в начале 70–х, помнит о странном случае в Покутских Карпатах. Да и вообще, «иных уж нет, а те далече». Возможно, я остался единственным свидетелем удивительной истории. Тогда моя обязанность – не дать ей «кануть в Лету», рассказать о том, что видел и слышал. В том числе самому себе. Ведь я и сам до конца не понимаю, что толкнуло меня прочь из Карпат.