Всё испытав,
Мы знаем сами,
Что в дни психических атак
Сердца, не занятые нами,
Не мешкая займёт наш враг,
Займёт, сводя всё те же счёты,
Займёт, засядет,
Нас разя...
Сердца!
Да это же высоты,
Которых отдавать нельзя.
Василий Фёдоров
Шла Великая Отечественная война. Недалеко от прусского Кёнигсберга, будущего Калининграда, в немецком Инстербурге, который станет советским Черняховском, уцелело от снарядов и бомб здание бывшего гестапо. Секретарь редакции газеты «Сталинец» капитан Жилмостных и художник старший сержант Ваганов обнаружили в нём библиотеку. Среди прочего на стеллажах фашистского застенка оказались переводы Пушкина, Толстого, Достоевского. Это не удивило фронтовых товарищей. Немцы нация культурная, должны уважать классическую русскую литературу. Удивила особняком стоящая полка с томами Николая Островского «Как закалялась сталь». Старый немец, единственный, кого Жилмостных и Ваганов застали в застенке Инстербурга (не догадались выяснить, кто он здесь и зачем), на недоумённый вопрос ответил: по этой книге гестаповцы изучали русский характер.
Несколько неслабых поколений наших людей учились по этой книге жить, воспитывая в себе этот самый характер. Потом этот характер не просто поставил в тупик «подлинных арийцев», но сделал то, что всему миру казалось невозможным – поверг в прах «тысячелетний непобедимый» рейх.
Бывший каноническим, изучаемый по всей стране роман «Как закалялась сталь» в теперешней России выброшен из школьной программы. Вместе с «Разгромом» и «Молодой гвардией» Александра Фадеева, вместе со всей отечественной литературой советской эпохи – вместе со всей этой эпохой. Как будто у нас почти целый век ничего не происходило, и люди не жили, и не было ни страны, ни народа, ни истории, ни литературы.
Всякое слово дорого к месту, как ложка к обеду. И мудрое речение «Молчание – золото» годится не на все случаи. Ведь молчит и рыба на крючке.
Значение художественного слова принижено, литература загоняется в тёмный угол, откуда её не видно и почти не слышно. Стало быть, литература кому-то мешает, и этот или эти кто-то хорошо понимают, что слово не такое уж пустое дело, и ему опасно давать волю.
К роману Николая Островского можно относиться по-разному. Но его желательно читать. Пусть в нём живёт, борется, побеждает и гибнет мир не совершенный, пусть его населяют люди заблуждающиеся, заслуживающие критики и даже, может быть, осуждения. Поглядим вокруг, на себя поглядим: кто из нас прав навеки, кто не во грехе, найдутся ли среди нас святые? И вот факт: Анну Владимировну Пикалёву в опасный час спас Николай Островский. Назовём ли мы современную, самую раскрученную книгу, способную это сделать? И вот факт: «Как закалялась сталь» изучалась смертельными врагами нашими. Почему? Опять же – кто написал в новейшее время произведение, которое там, в Инстербурге, могли бы поставить рядом?
Герой романа Павка Корчагин, так же, как и его создатель Николай Островский, в отличие от нас, от подавляющего большинства наших современников, имел право произнести: «Самое дорогое у человека –это жизнь. Она даётся ему один раз, и прожить её надо так, чтобы не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы, чтобы не жёг позор за подленькое и меленькое прошлое, чтобы, умирая, мог сказать: вся жизнь и все силы были отданы самому прекрасному в мире – борьбе за освобождение человечества».
Что – человечество уже свободно? Или люди, которые не хотят, чтобы их жёг позор за подленькое и меленькое прошлое, перестали рождаться?
ПУСТЫХ СОСУДОВ НЕ БЫВАЕТ
Уж сколько раз зарекался: что, мне больше всех надо, что ли? Давно «лета к суровой прозе клонят». Чирикай себе безобидно по-воробьиному или пописывай в старческом маразме сопливые стихи, убеждая себя самообманом неутраченной поэтической состоятельности. Бывает, заходят ко мне восторженные, молодящиеся на восьмом десятке дамы и, зная, что по мягкости натуры я не вышибу их со стихотворным бредом сивой кобылы, упоённо напрягают меня этим бредом. А скажи правду – смертельно обидятся.
Александр Шубин
КУДА ДЕЛИСЬ УМНЫЕ?
– У вас нет ощущения, что крупные люди кончились повсеместно?
На вопрос корреспондента «Московских новостей» Татьяны Малкиной отвечает учёный лингвист с мировым именем Вячеслав Иванов:
– Кончились, да. Они сейчас по каким-то историческим причинам, по-видимому, не нужны. Наверняка с точки зрения науки можно утверждать, что генетически одарённых людей должно быть примерно столько же, сколько всегда. Конечно, в России меньше – по причине того, что мы называем антиотбором, то есть из-за массовой гибели и вынужденной эмиграции людей. Но в большинстве стран, хоть там этого антиотбора не было, всё равно результаты очень плохие. Для современного этапа глобального капитализма, по-видимому, наличие очень одарённых людей скорее даже не нужно, оно мешает усреднённому благополучию основного населения.
С Вячеславом Всеволодовичем приходится согласиться: теперь многое определяют денежный мешок и то «население», которому легче жевать, чем читать книги. И всё-таки едва ли «крупные» люди совсем исчезли. Но почему мы их не видим?
Да уберите Капицу с TV, и завтра вся страна может думать, что его вообще нет. Останется Собчак.
«Крупные» – штука, неудобная для власти. Любая власть вынуждена их терпеть даже не потому, что без них не обойтись, а потому, что никто не может запретить им иногда рождаться на свет. Но чтобы они не шибко портили настроения и не лишали власть душевного покоя, их надобно держать на расстоянии. И поелику возможно, в безвестности, даже хорошо бы – в полной изоляции от впечатлительного электората. Так править приятней, а кормиться справней.
Наверное, поэтому у нас появилась тьма дутых кумиров и кумирчиков: певцов без голоса, актёров без приличных ролей, писателей без достойных книг. У них простое назначение – занять место настоящих «крупных», которые могут не ко времени спеть свою песню, сыграть свою роль, написать свою книгу.
ОТТЕНКОВ МНОГО – ЦВЕТ ОДИН
Клара Головкина живёт в Арсеньеве. Она автор и соавтор нескольких книг. В них можно прочесть: «Юрий Константинович Головкин, мой муж, долго болел болезнью мужской простаты… Я лежала до конца с ним в хирургии горбольницы, в мужской палате». Это – о первом муже. Далее – о втором: «…в Партизанск он стал приезжать. Однажды, приехав снова, мы вместе поехали в Углекаменск».
Второй муж Клары – тоже автор. Николаю Николаевичу Морозову принадлежат произведения в стихах и прозе. Есть строки необыкновенные. «Смотрю в тарелку небесов». «С точки зренья удобства – приемлю обособленных парковых зон». «Готов пойти на всё, что есть!» «Быть ничего не может чаще».Строк насочинялось на 25 книг. Впрочем, наверняка больше – чего их, таких, не сочинять-то? Были бы деньги – были бы и книги.
Это стихотворение называется «Мой путь»:
И друг себе я, и – мучитель!
Единой Правдою живуч.
И сам Господь, мой повелитель,
Вручает дерзновенья луч.
………………………
Перешагну барьер сомненья,
В такие дебри устремлясь, –
Что приоткроют путь явленья
Хитросплетений мудрых вязь.
Ещё бы чуточку пробиться
В непознанную мною суть.
И воедино с Богом слиться,
Достойно продолжая путь.
А это называется «Вор»:
………………………
Объект для кражи обозначен.
В момент удобный подойти:
Исход дилеммы однозначен, –
Зевнул, – и вор уже в пути.
………………………
Толкает вора безысходность?
Спустить крови адреналин?
Но сердца пылкого холодность
Оценит только он один…
А вот это – «В заводском саду». В цитируемом четверостишии речь идёт о земле, от которой остались «Небольшие квадратики суши»:
Только здесь и в разгар листопада
Не почувствовать вольности блажь.
И терпеть она вовсе не рада
То забор или чей-то гараж…
Из последующей главки станет ясно, почему мы потревожили светлые образы знаменитой арсеньевской пары. Клара с Николаем, в самом деле, нешуточно знамениты. Супруг – единственный в Арсеньеве член Союза и почётный житель одновременно. В его книгах звучит рефреном и, как правило, выделено жирным:«Николай МОРО3ОВ, член союза российских писателей,почетный житель города Арсеньева,автор 25 книг стихов и прозы». Он любит этот логотип, повторяющийся везде, где можно, как фирменный знак и знак качества. А Клара, получается, жена единственного…
Художник Джон Кудрявцев просветил: у серого цвета 29 оттенков.
Серое теперь повсюду. Раньше было не меньше, наверное. Но серость не то чтобы знала свой шесток – её просто не везде пускали, не давали большой воли, не дозволяли разгуляться. Сейчас ей поручено ответственное дело – надёжно занимать чужое место.
Можно было бы не обращать внимания. Однако все 29 оттенков имеют одно общее свойство. Они агрессивны. Серое чует: перестанет толкаться локтями, воевать за звания и награды, не мытьём так катаньем добиваться известности и признания – сгинет безвестно.
БРЕД НА ОБЕД
Город, берегущий имя выдающегося русского учёного, писателя, офицера Владимира Клавдиевича Арсеньева, занимает особое место в программе Дней славянской письменности и, в целом, в литературной жизни дальневосточников. Здесь стараниями Владимира Костылева на протяжении нескольких лет выходит в свет культурно-просветительский ежемесячник «Литературный меридиан». Издание получило известность и за пределами России, собрав на своих страницах cоотечественников, живущих не только в нашей стране. Среди них Валентин Курбатов из Пскова, Николай Березовский и Александр Плетнёв из Омска, Евгений Весник, Лидия Сычёва, Руслана Ляшева из Москвы, Василий Самотохин из Санкт-Петербурга, Николай Зиновьев с Кубани и Марина Зайцева с Сахалина, Николай Кабанков, Эльвира Кочеткова, Вячеслав Протасов из Владивостока, Георгий Назимов из Калифорнии, Анна Петрова из Калгари, Адела Василой из Кишинёва, Закия Мерц и Ольга Григорьева из казахстанского Павлодара…
Здесь же, в Арсеньеве, Николай Морозов много лет выпускал газету «Лукоморье» и продолжает печатать сборник «Живое облако». Оба издания подаются публике как «народные», часто и много демонстрируя полуграмотные образчики полного графоманства.
Удержать на плаву такие издания трудновато. Уважающие себя авторы, поняв, что редактор Морозов разумеет под словом «народные», разбежались и перестали платить за публикации, лишив издателя необходимых и желанных средств. «Живое облако» дышит на ладан, а «Лукоморье» Николай Николаевич передал Владимиру Костылеву в уверенности, что молодой скромный верстальщик будет могильщиком обанкроченной газеты. Хитроумный прогноз, однако, не оправдался: «Лукоморье» почило, но появился и стал потихоньку набирать силу «Литературный меридиан». Поезд ушёл, но Николай Николаевич несколько лет машет вдогонку кулаками: «…Костылев, загубивший народную газету "Лукоморье", которую я редактировал, прислал мне первый выпуск "Литературного меридиана" за 2011 год. Красивое издание у него получается. Прочитал. Но ваши стихи более душевные и своеобразные. Альманах наш "Меридиану" не уступает. Так держать!»
Жена Клара высказывается категоричней. Об издателях негодного «Литературного меридиана» сообщает белу свету: «…они попытались извратить работу над газетой, напечатав в "Литературном меридиане" фальшивые, извращенные, непроверенные факты работы Николая Морозова с "Лукоморьем"». Товарищей, бахвалящихся тем, что они многократно перечитали все толковые словари, не смущает, что ФАКТ (истинное событие, реальность, действительность) едва ли кому-то по силам извратить: факт он и есть факт, с ним уже ничего не поделаешь. Так же, как не вырубишь топором всего, что пишет и печатает член и почётный житель Николай Морозов.
………………………
На заборе луну нарисую,
Излучаемый солнечный диск.
А поодаль – девчонку босую,
Ради счастья идущей на риск.
Соберутся в беседке подруги,
Интересней им будет в обед.
И приятнее станет в округе,
Мне дороже занятия – нет!
Изумляет не то, что такие вещи пишутся (ныне – в каком-то безумном количестве!) и даже не то, что они печатаются (раньше, при всех неотмолимых грехах угасшей эпохи, сие было невозможно). Изумляет, что авторы подобных шедевров сегодня очленены, остепенены, опочётены и всерьёз полагают, что именно они определяют завтрашний день отечественной литературы. Если взять свеженапечённых почётных граждан-жителей из числа литераторов в приморских городах Арсеньеве, Находке, Уссурийске и в самом Владивостоке, они все, без исключения, подводят к одному выводу: это – явление массовое. Значит, имеет место некий социальный заказ, господствующая система заинтересована в замене литературы как искусства слова на какой-то словесный дурёж, отбивающий у читателя нормальный литературный вкус и даже само желание что-либо читать. Прямой путь к оглуплению народа.
Дурёжу надо что-то противопоставить, защищаться надо, бороться. В меру сил мы и пытаемся этим заниматься, издавая свои газеты-журналы и проводя литературные встречи в Дни культуры и во все прочие дни, независимо от места и времён года.
НАШИ ОСТАНУТСЯ НАШИМИ
29 июня. Ещё несколько дней, и мы расстаёмся. Володя с Галей уезжают поездом первого июля.Лёша с Ольгой летят самолётом пятого. Провожать норильчан будут без меня. У меня в кармане авиабилетдо Новосибирска на второе.
Поездка планировалась на полмесяца позже, когда все гости уже доберутся до дома. Я хотел попасть в Павлодар к средине июля, ко дню памяти Павла Васильева. Коррективы внесли бывшие подводники из экипажа С-178. Мне надо вернуться до Дня ВМФ. Во Владивосток съедутся моряки, оставшиеся в живых после гибели лодки тридцать лет назад. Обещает прилететь Николай Черкашин – флагман сегодняшней маринистики. Знаком я с ним даже дольше, чем с Виктором Верстаковым. Николай Андреевич нас и свёл. Видимся редко, все трое вместе не собирались со времён Советского Союза. Но дружбе нашей – офицерской, мужской, писательской – время уже не страшно.
Этот маршрут, мы надеялись, будет не последним. Однако надежды не сбылись. Спонсоров найти не удалось. Ехали на денежки, которые выручила передвижная книжная лавка на предыдущих этапах пробега. Они были покороче, состав экипажей, количество машин – всё по минимуму. Слава Богу, везде помогали друзья. Жили мы экономно, так что от продажи изданий «Народной книги» образовался какой-никакой прибыток. Но самый солидный – Хабаровский – маршрут получился многолюдным. И машин, естественно, отправилось в дальнюю дорогу больше. Третий этап праздника вышел, так сказать, нерентабельным. Что мы могли продать в детских домах и приютах, где состоялось большинство хабаровских встреч? В общем, в этой поездке истратились подчистую. От завершающего этапа, который намечался на конец лета – начало осени, пришлось отказаться. Нас не дождались в Ольге, Дальнегорске, Рудной Пристани, Пластуне, Тернее, Шумном и ещё в полудюжине сёл-городов, доехать докуда не хватило бензина.
Стартуя в Хабаровск, ничего этого мы не знали и ни о чём таком не хотели думать. Были полны оптимизма, если не сказать больше – пребывали в эйфории. Понятно же: встретились родные люди, все рады-радёшеньки друг другу, и всё у нас получалось даже лучше, чем в былые годы.
Жизнь между тем шла в замороченной нашей державе сама собой, и ей не было никакого дела до чьих-то неудач и успехов. В первой половине 2011 года количество россиян cдоходом ниже прожиточного минимума выросло на 2 миллиона и достигло 21,1 миллиона человек (есть другие данные: соответственно 2,3 млн и 22,9 млн человек). Уровень бедности всего населения страны вырос с 13,5 до 14,9 процента (по другим данным 16,1%). Притом, что (по второму кварталу) Росстат полагал прожиточным минимумом 6505 рублей в месяц на человека, а среднемесячную зарплату определял в 32154 рубля.
Вопросы: 1. Как прожить на этот минимум? 2. Кто получает такую зарплату?
Даже несмотря на непопулярность темы в прирученных властями СМИ, в прессе и на телевидении регулярно проскакивают сюжеты, подтверждающие очевидное: «многочисленные опыты по поддержанию жизнеспособности в предлагаемом минимуме свидетельствует лишь о том, что это даже не уровень бедности, а черта реального физического выживания».
Второй вопрос проще первого.Если, к примеру, «Коммерсантъ» публикует экспертные данные, показывающие, что Росстат занижает цифры, характеризующие бедность, то насчёт зарплаты нам и «Коммерсантъ» читать нет нужды. Каждый и без того знает правду.
В августе газета «Ведомости» обнародовала выдержки из доклада правительству, в котором специалисты, правительством же и привлечённые к работе, констатировали: политика Кремля воспроизводит в стране бедность!
В июне, когда мы ездили в Хабаровский край,электронные СМИ обратиливнимание на«чёткую картину тупика, в который зашла социальная политика российского государства». Журналисты ссылались на исследование Института социологии РАН «Малообеспеченные в России: Кто они? Как живут? К чему стремятся?». Отмечалось, что «исследование, поразившее многих своей глубиной, честностью и беспощадностью выводов», говорит уже «о необратимости процессов социального расслоения общества».
Сказать кстати, в июне и Всемирный банк в очередном отчёте по экономике России также отметил ухудшение ситуации с бедностью.
Своя песня у Минэкономразвития. Допустим, рост уровня бедности в 2011 году министерство прогнозирует с 12,8% до 13,1%.
«Lenta.ru»комментирует: «Официальная статистика врёт, количество бедных в России почти 50%»
Близки к этому выкладки доктора философских наук, лауреата Государственной премии в области науки и техники РФ, директора ИС РАН, профессора Михаила Горшкова. По его данным, малообеспеченные граждане и те, кого социологи называют «нуждающимися», составляют 43 процента от населения страны. Учёные полагают, что 20 процентов из этой категории имеют шансы повысить социальный статус, но при этом не меньшему количеству «светят» перспективы перейти в категорию «бедных». То есть, означенные 43% в реалиях российской жизни являются константой. «Бедные», как заключают специалисты, каких-либо «перспектив лишены вовсе – их социальные лифты, ведущие наверх, сломаны, они практически обречены быть обузой для общества, равно, как и их дети… бедняки, составляющие практически половину населения страны, просто не способны воспользоваться возможностями, которые предоставляет современный экономический строй России». Речь идёт о таких «незначительных» вещах, как приличное медицинское обслуживание, полноценное образование, достойная работа, шансы продвигаться по службе…
В мае 2011 года реальные денежные доходы россиян снизились на 7% в годовом исчислении. Согласно данным Росстата, растёт задолженность по зарплате. Из собственных средств организаций не выплачено 2603 млн рублей (98,9% общей суммы просроченной задолженности). Из бюджетов всех уровней – 29 млн рублей (в том числе из федерального бюджета – 19 млн рублей).Но… всё хорошо, прекрасная маркиза! В это же время в стране отмечается рост благосостояния «отдельных граждан». Неуклонно растёт количество долларовых магнатов, живо увеличиваются состояния богатеев. Об этом свидетельствуют последние рейтинги журналов «Forbes» и «Финанс». А «44 процента малообеспеченных граждан в России – это рабочие, 25 процентов составляют квалифицированные специалисты». Опираясь на эти реалии, профессор Горшков делает вывод, что социальная политика в России за последние 15 лет потерпела полный крах: «Если мы хотим избежать катастрофы, социального взрыва через 15-20 лет, государству необходимо в корне пересмотреть принципы социальной политики».
По данным замдиректора Федеральной миграционной службы РФ Екатерины Егоровой, за последние три года 145 тысяч россиян уехали за границу. Официально. На постоянное жительство. Без учёта граждан, которые там работают или учатся, а также находится нелегально. Интересную цифру дают независимые источники: после перехода власти от разрушителя Ельцина к созидателю Путину страну навсегда покинули 2 миллиона человек.
Уезжают из России не только от бедности. Совсем-то бедные, может, и хотели бы поискать лучшей жизни, да куда им? Причины эмиграции разные. Кто-то откровенно драпает. От криминальных разборок или от правосудия. Мы им сочувствуем и даже где-то их понимаем. Но всё-таки это люди не совсем наши. Наши остаются с нами. Это те, кто ждёт автопробег и ради кого в этом году восьмой раз отправились в дорогу участники Дней славянской письменности и культуры на Дальнем Востоке. Среди них – наши друзья на Русском. На острове, где до начала строительства объектов саммита АТЭС-2012 из ста километров дорог не было ни одного метра асфальта, но зато закрыты все библиотеки. Где строится помпезный федеральный университет, но побирушничают и ветшают школы. Одна из них, в которой нам довелось работать, обратилась с просьбой залатать крышу к представителю местной власти. Не к какому-нибудь случайному чиновнику, приехавшему со строгой проверкой (ну чего проверять, когда помогать надо!), а к человеку, окончившему эту самую школу. Ответ был замечательный: «Вот вы у меня где, директора! Только пикните!»
В плохой тоталитарной стране школу построили. В хорошей демократической – если не сломают, не сожгут, не взорвут, не разрушат до основания, то терпеливо дождутся, когда сама развалится.
КОМУ ПОВЕМ ПЕЧАЛЬ МОЮ?
Ничего вроде бы не предвещало нам новых бед, такого быстрого и страшного крушения и разрушения кое-как успокоившейся, кое-как устоявшейся жизни, её падения, нового её запустения и варваризации, лишения тех малых надежд, коими от века живёт неприхотливая человеческая душа. Никакого подземного гула, никакого знамения змиевого – звезды кровавой и хвостатой на небосводе. Но всё вдруг стало распадаться, рассыпаться изнутри, кажется, совершенно беспричинно, теряя свои исконные, казалось, незыблемые связи. Жизнь стала стремительно упрощаться, теряя свою цельность и смысл. Земля заколебалась под ногами, словно оказались мы на какой-то болотной зыби.
ПЁТР ТКАЧЕНКО