В 1925 году я также работал в райисполкоме в должности регистратора и с 1 января получал зарплату 11 рублей 25 копеек в месяц. Состоялись выборы в местные Советы, и я был избран членом Черевковского сельсовета. ПредРИКа И.Ф. Гладких был переведен в губисполком (г. Великий Устюг), и предРИКа стал Ф. З. Федотов, уроженец из Тимошино. Работы с избранием в члены сельсовета прибавилось, приходилось часто ходить на собрания в сельсовет и проводить собрания по разным вопросам в деревнях на своем участке, собирать налог, распространять крестьянский заем и т. д.
(л. 40) А тут еще пришлось судиться и высуживать дяде А. А. Зноеву оставшуюся часть разломанного дома покойного дедушки, которую он не смог вывезти после разлома дома зимой 1024-1925 года, на которую предъявила ему претензии бывшая полюбовница дедушки М. А. Лапина. Суд состоялся и при нашей поддержке претензия Лапиной была отвергнута. Дядя зимой лесоматериал перевез, а весной 1925 года стал строить свой дом. Обрабатывать нашу землю так же, как и раньше согласился, а я, взяв трудовой отпуск, помог с семьей убрать его и свой сенокос.
Осенью 1925 года, накопив немного денег, нанял плотника из верхнетоемской Вершины отделывать передние избы дома: тесать стены, околаживать окна и двери, а также устраивать все нужное в верхней комнате. К новому 1926 году все работы с отделкой были закончены и работники рассчитаны. Работа в райисполкоме у меня была легкая, и я еще немного прирабатывал в налоговой части на выписке налоговых листов плательщикам, составлении сводок и приему налогов в воскресные дни от населения Черевковского, Холмовского, Ляховского, Фоминского <сельсоветов>, приезжавшего на базар в Черевково. Будучи в то время холостым и некурящим, я на приработанные деньги покупал легкий табак, папиросные гильзы «Катык», набивал папиросы и, ходя с ребятами на игрища и вечерки, продавал их с барышом, почти копейка на
(л. 40 об.) копейку. От продажи папирос экономил деньги и весной 1926 года купил себе хромовые ботинки «Скороход» с галошами, которых никогда не имел и не нашивал. В феврале месяце подыскал поблизости себе невесту, хотя с ней много не дружил, а встречался лишь с ней дома, когда заходил к ее брату, моему сверстнику, чтобы вместе с ним идти куда-либо на игрище или вечеринку. Узнав в разговоре с братом, что к сестре приезжали свататься из Ляхова женихи, и результат сватовства отложен до следующего воскресенья из-за недоговоренности в требуемой женихом сумме приданого с невесты. Встретив сестру друга на одной вечерке, где она была приглашена в гости, договорился с ней проводить ее до дома. Дорогой узнав, что все сказанное мне ее братом правда, а чтобы невесту не отпустить выйти замуж далеко от родного дома, предложил ей выйти замуж за меня. Невеста после некоторых размышлений и колебаний приняла мое предложение, за что я ее искренне поблагодарил и, расставаясь с ней у ворот ее дома, первый раз ее поцеловал. О своих думах и выборе невесты по душе я на следующий вечер поделился с матерью и сестрой, и они одобрили мой выбор. За три дня до приезда вторично Ляховского жениха я пригласил в сваты соседа И. А. Спиридонова, и пошли к невесте сватом.
(л. 41) Было уже поздно, и хозяева только что всей семьей легли спать. Сват постучался в крылечные двери, в крыльце открыли двери, в квартире появился свет, сват ушел, а я остался на улице. Сват сообщил хозяевам о цели своего позднего прихода, и после того, как отец и мать согласились принять жениха, вышел на крыльцо и позвал меня войти в комнату. Войдя в таковую, я увидел что вся семья была дома, только не видно было среди нее старшей дочери – моей невесты. Брат невесты, мой друг, тоже не ушел никуда на игрище и был дома. При входе меня в квартиру мать невесты, моя будущая теща, ставя греть самовар, сказала свату, показав на меня, что этот молодец очень часто приходит к ним, и вместе с сыном уходят на вечерки. Когда нас пригласили за стол пить чай, и хозяин налил по рюмке водки, то сват сказал, что пить не будет, покуда не покажут и не посадят за стол рядом со мной невесту. Хозяйка сказала, что у них три невесты – которая из них? Сват сказал, что старшую. Оказалось, что невеста крепко спала с сестрами на полатях и, как мы вошли в квартиру и о чем говорили, ничего не слышала. А когда мать ее разбудила, и она увидела меня и свата за столом, все поняла, быстро соскочила с полатей, открыла дверь и убежала, чтобы одеться, в холодную верхнюю комнату. Мать сходила за ней, невеста, поздоровавшись с нами, села за стол, стесняясь, на край, но сват попросил ее, чтобы <она > села рядом со мной. Когда все выпили по стакану чаю и по рюмке водки, начался наш разговор и сватовство.
(л. 41 об.) Отец невесты спросил у свата о сумме приданого с невесты, а сват, будучи уже под хмельком, не согласовав вопроса со мной, запросил 400 рублей, от чего я даже содрогнулся. Хозяин сразу подал половину требуемой суммы, сказав, что жених ближний, одинокий, семья небольшая, выстроил новый дом, и меня хорошо знает только с хорошей стороны и будет доволен отдать дочь за меня, чем отдавать ее куда-то далеко в незнакомую семью. После этого мы со сватом вышли в коридор посоветоваться. Я поругал свата за необдуманный им запрос большого приданого и велел скинуть 100 рублей. Войдя в комнату, отец с сыном сидели за столом, а мать ставила вторично самовар. Сват сказал, что невеста, как жениху, так и ему понравилась, и он уступает 100 рублей, только надо спросить согласия на брак со мной у невесты. Отец, подумав, прибавил приданого 50 рублей, сказав при этом, что дает ту же сумму, что и предыдущему жениху и что больше прибавить не может, так как в случае свадьбы расходов будет еще много и кое-что еще нужно приобрести невесте. Я сидел рядом с невестой, просил сказать, что нужно ей приобрести мне до свадьбы, так же и родителям. И чтобы она при всех присутствующих дала свое согласие о выходе за меня замуж. В разговорах не заметили, когда брат запряг лошадь в пошевни, прямо по сугробам съездил за моей матерью и привез на сватовство, наскоро одевшуюся. Когда мать села с нами за стол и узнала о результатах сватовства, то сказала, что с этой невестой рада вместо денег взять сена, соломы, хлеба, которых с постройкой у
(л. 42) нашего хозяйства мало. После слов матери я сказал, что пусть приданым невесты будут не деньги 250 рублей, обещанные хозяином, а натура, которая нам нужна, переведенная в цену. Хлеба у нас нет, даже сварить пива к свадьбе никак, корма скоту мало, у самого тоже одежды нет, а предстоит еще стройка скотного двора, а у вас все это в хозяйстве есть. Мне известно, что невеста с братом заготовили и приплавили домой порядочно леса, дайте мне за цену хотя <бы> двадцать бревен леса, часть припасов на пиво, хлеба на свадьбу, часть корма из излишков, помогите на лошади обработать землю, убрать совместно сенокос, и к свадьбе купите мне костюм, да еще невеста просит, чтобы родители отдали ей, хотя бы во временное пользование, железную кровать и сшили ей туфли и кое-что из одежды.
Мою просьбу родители согласились удовлетворить полностью. На этом наш торг о приданом окончился. Сват и мать попросили, чтобы родители показали приданое невесты (одежду, обувь белье и т.д.), которое было показано, и мы остались им довольны. Попив вторично чаю и водки, мы пригласили родителей придти назавтра в дом жениха и посмотреть житья, а вечером обусловились сделать богомолье. Родители приходили, посмотрели дом, скота, попили чаю, пригласили нас с матерью и дядю с тетушкой вечером придти завершить дела и на богомолье.
11 февраля вечером богомолье состоялось, на котором были моя мать, дядя с сестрой матери и приехавшая с мужем из Ляхова старшая сестра невесты. А утром 12 февраля брат невесты свозил меня с невестой в сельсовет,
(л. 42 об.) где и был зарегистрирован наш брак. После регистрации я пригласил невесту и брата-ямщика в гости к себе в дом, а после чаепития и угощения нас, молодоженов, ямщик увез к себе домой, где нас ожидали родители невесты, старшая сестра с мужем и семья с поздравлением и угощением. За праздничным столом по обоюдному согласию решили свадьбу сделать до начала ярового сева 10 мая нового стиля, а до этого срока невеста должна жить в семье родителей. Будучи комсомольцем и являясь служащим райисполкома, я по договоренности со своей невестой настоял на том, чтобы свадьба была без попа и венчания в церкви, как это было еще принято в то время в народе. Родители сначала возражали, но потом вынуждены были со мной согласиться, когда я сказал, что нашу свадьбу можно гулять существующим порядком только без венчания в церкви. Родители невесты меня заверили, что готовиться к свадьбе будут одновременно, все припасы на изготовление пива, какие у них есть, будут разделены со мной пополам, чему я был очень доволен. О нашей регистрации в нашей деревне узнали через неделю, узнал о ней от председателя сельсовета мой сосед, тоже служивший в райисполкоме. Да и я не стал скрывать, посещая почти ежедневно невесту, чтобы вместе идти в клуб на спектакль, в кино или на вечеринку. Время до свадьбы для меня и невесты было самое
(л. 43) радостное и веселое во всей жизни в молодые годы, и оно не должно быть забыто нами.
После разрухи, интервенции, голода и окончания гражданской войны жизнь в деревне стала налаживаться. Промышленность стала развиваться и продвигать в деревню много разных товаров. Правительством была разрешена частная торговля. В селе появилось много частных торговцев из местных богачей, которые открыли лавки и магазины с привозимыми ими продовольственными и промышленными товарами. Жить стало легче, и при наличии денег купить можно было все. Настроение у народа поднялось, люди стали приобретать для себя и семьи все необходимое. В этот незабываемый год и состоялась наша веселая свадьба, которой люди со стороны завидовали, так как первая во всем селе была без церковного обряда и проведена порядками существовавших до нее обычаев. Надо отдать должное родителям невесты, которые сдержали свое честное слово и сделали, что могли как для меня, так и для своей дочери.