3. Уничтожение монархий под видом борьбы с деспотизмом.

2.       Уничтожение монархий под видом борьбы с деспо­тизмом. По заявлениям идеологов крайне правых, ярким проявлением этих усилий стало принятие с подачи став­ленника масонов премьер-министра С. Ю. Витте Мани­феста 17 октября и учреждение Государственной Думы с законодательными функциями, за которыми должны были последовать ликвидация монархии, формирование многопартийной системы, установление республики и достижение конечного пункта — захват власти евреями. «И потому хотят, во что бы то ни стало, переменить этот строй на республиканский, при коем, разумеется, уже не царь главенствует и не его правительство, а жиды»[i]. В мае 1911 г. газета «Русское знамя» писала, что цели масонства в России состояли в желании «обратить Россию в Северо­Восточные республиканские штаты»[ii].

Лозунг Французской революции «Свобода, равенство, братство» был признан черной сотней масонским (от осу­ществлявших ее франкмасонов) и являлся лицемерным прикрытием для иных целей. Масонство использовало концепцию «двойной доктрины». Для многочисленных членов лож низшей степени посвящения предлагались лозунги демагогического характера — «вечно новой при­манкой, на которую сотни лет ловят масоны и жиды про­стодушный рабочий люд»[iii]. В черносотенной прессе ци­тировались и «Сионские протоколы»: «Гои, которых мы приучили смотреть только на показную сторону того, что мы им представляем, принимают нас еще за благодетелей и спасителей рода человеческого»[iv]. Узкий круг руково­дителей высшей степени посвящения обладал истинной информацией о целях «вольных каменщиков».

Масонам отказывалось в гуманистическом, филан­тропическом, философском и прогрессивном характе­ре их учреждений, работавших якобы для социального, нравственного и интеллектуального усовершенствования человечества. Крайне правые указывали, что заявленные масонами созидательные цели не соответствуют характеру деятельности их организаций, а принципы франкмасон­ства — взаимная терпимость, уважение к чужому мнению, свобода совести, равенство, братство являлись лишь при­крытием для этой «гнусной религиозно-мистической сек­ты ... последователей сатаны»[v]. Аргументируя свою пози­цию, черносотенцы обращались к историческим фактам, свидетельствовавшим об обратном, наиболее неоспори­мым из которых стало массовое уничтожение противни­ков монархии во время Великой французской революции. Лозунги о всеобщем равенстве и братстве скрывали за со­бой «злое и дьявольское дело — французскую революцию, уничтожившую королевскую власть и национальную ари­стократию, закабалившую жидами народ»[vi].

Рассмотрим теперь аргументацию критики черной сотни по каждому пункту. Масонское понятие свободы, рассматривавшееся как независимость воли человека от

Бога, монарха и традиций своего народа, трактовалось черносотенцами как вседозволенность. Слабовольных, легкомысленных и доверчивых людей свобода освобожда­ла от нравственной ответственности перед людьми и сво­ей совестью. Общество, построенное на этом принципе, по мнению черной сотни, нежизненно и потому придет к естественному краху[vii].

Уничижающей критике подверглось понятие равен­ства, путь к которому предлагался в уравнении собствен­ности, состояний, политических прав и пользовании результатами своего труда. Подчеркивая обманный и демагогический характер этого понятия, направленного на привлечение неискушенных лиц, черносотенцы пред­лагали обратиться к истории человечества: «ни в одном государстве нет этого «уравнения собственности»[viii]. Чер­носотенцы указывали на утопичность возможности осу­ществления равенства посредством уравнения собствен­ности по следующим причинам. Во-первых, Бог создал людей по своим способностям и качествам неравными от рождения. Во-вторых, в случае насильственного «вве­дения» равенства через некоторое время общество вновь будет разделено по имущественному принципу в связи с утверждением предыдущего пункта: «…шла бы непрерыв­ная глухая борьба, в которой более способные и предпри­имчивые, более выносливые и энергичные, более знающие побороли бы людей без инициативы и менее способных. и овладели бы их имуществом. И после 3—5 лет установи­лось бы прежнее состояние собственности»[ix]. В-третьих, истинные хозяева масонства — евреи не согласятся на ре­ализацию принципа равенства посредством «уравнения собственности» по причине нежелания потерять огром­ные богатства, находящиеся в их распоряжении. Невоз­можность равенства на основе «уравнения индивидуумов» в пользовании результатами труда было показано неудач­ным опытом социалиста Фурье в создании им фаланстеров и казарм: «…кто может убедить тысячи людей довольство­ваться одним и тем же количеством однообразной пищи, одною и той же однообразной одеждой, по звонку ложить­ся спать, вставать утром и выходить на работу»[x].

Правомонархисты указывали, что в связи с отрица­нием «вольными каменщиками» христианского братства, данное понятие могло рассматриваться только с масон­ской точки зрения, а именно: как объединение людей с «независимыми от церкви и государства средствами и функционированием» (недаром масоны называли друг друга братьями). Под реализацией идеи братства в России также виделась деструктивная цель: вербовка русских в ма­сонские ложи с тем, чтобы «организовать тихую и мирную революцию для разрушения России, и русские люди как братья масонов станут врагами русского царя и русско­го православного народа»[xi]. Невозможность же братства между народами объяснялась разностью геополитических интересов стран и хищнической природой самого масон­ства: захват «вольными каменщиками» власти в демокра­тических государствах Запада не привел к сглаживанию между ними противоречий и снижению международной напряженности.

Черносотенцы отмечали профанацию якобы имею­щейся реализации «свободы, равенства и братства» в де­мократических странах Запада. Масоны соблазнили лю­дей «несбыточными мечтами о свободе, которая возможна только в пустыне, о равенстве, которого по самой природе вещей существовать не может, и о братстве, на которое люди, принужденные вести борьбу за существование, не способны»[xii]. Указывалось, что за лозунгами Француз­ской революции скрываются захватнические планы жи­домасонства. В июне 1907 г. правая пресса писала, что в результате Французской революции, благодаря введению режима правового равноправия евреи присвоили себе права коренных французов[xiii]. Смена формы правления с монархической на демократическую не приводила к улуч­шению благосостояния народа: «А ведь знают же главари революции, что в тех странах, где введена предлагаемая ими форма правления, на которую они указывают как на спасительную, народ испытывает не меньше нашего горя и лишений, а иногда даже и больше»[xiv]. Республиканские правительства не смогли решить присущих и России со­циальных проблем: нищеты, бедности и безработицы. В демократической Франции рабочие также бастовали и разгонялись вооруженной полицией, как и в России. Ука­зывая на несметные богатства, которыми владела еврей­ская верхушка, черносотенные публицисты предлагали ей поделиться хотя бы с соплеменниками.

Лакмусовой бумажкой нахождения любого игрока на политическом поле под жесткой пятой масонства для пра­вых являлась поддержка требований отмены черты оседло­сти и ликвидации правовой дискриминации евреев, осу­ществление которых привело бы к включению последних в общественно-политическую и культурную жизнь России[xv]. Крайне правым казалось, что сотрудничество оппозиции с «вольными каменщиками» имеет долговременные планы. После прихода к власти первые якобы надеялись получить многомиллионную финансовую поддержку от еврейских финансовых кругов на строительство в России «жидовской республики», а мировая закулиса — реализовать эконо­мические интересы в богатой природными и трудовыми ресурсами стране. «Народная свобода» — это свобода ка­детской партии поработить русский народ еврейскому игу…», — утверждали идеологи монархистов[xvi].

По утверждениям черносотенных идеологов, важней­шим способом придать нужный для масонов вектор дея­тельности российских оппозиционеров стало внедрение в их организационные структуры своей агентуры, позволяв­шее оттеснить в их среде «русскую фракцию» (националь­но ориентированных членов) и нейтрализовать ее влияние. В связи с этим путем идентификации принадлежности партии к «антирусскому» спектру предлагался незамени­мый определитель: «Рожа жида всегда сама укажет нам спасительный исход»[xvii].

Другой основой для сотрудничества с масонскими ло­жами столь разновекторных, а порой и противоположных по своим политическим устремлениям сил стал подкуп ли­деров русской оппозиции. В выпущенном в феврале 1906 г. воззвании «К русскому народу» утверждалось: «Они за день­ги помогают жидам превратить Россию в развалину, разва­лину эту купить за небольшие сравнительно деньги и осно­вать на ней царство жидовское с рабами христианскими»[xviii]. Финансирование национальными меньшинствами кадет­ской партии позволяло превратить ее в инструмент дости­жения своих целей. «Эта партия вела и ведет свою борьбу на выборах на деньги евреев и других инородцев, цели которых враждебны коренным русским интересам», — говорилось в опубликованном в начале 1907 г. обращении Русского со­брания, СРН и Партии правового порядка[xix].

Тезис о финансировании масонским орденом россий­ской оппозиции утверждался крайне правыми на примере кадетской партии, которая характеризовалась ими как «са­мый опасный враг» самодержавия и выразитель интересов наиболее сепаратистски и русофобски настроенных наци­ональных меньшинств[xx]. За лоббирование в Думе еврей­ского равноправия и отмены черты оседлости еврейские финансовые круги щедро оплачивали ее предвыборные кампании. Накануне выборов в III Государственную Думу монархисты анализировали финансовые возможности противников: «Нет данных полагать, чтобы сократились средства этой партии. Несомненно, они проберутся и в 3-ю Думу и будут держать ее в своих руках. Число кадет­ских газет не уменьшилось, если только не увеличилось! "Кадетская" литература процветает»[xxi]. Это дало основа­ние консервативной печати именовать кадетов как «ев­рейскую партию»[xxii].

Следует отметить, что кадеты не отрицали своей фи­нансовой зависимости от еврейских толстосумов. Нака­нуне выборов в Государственную Думу кадетская газета «Речь» в номере от 7 января 1907 г. откровенно заявила, что согласно условиям соглашения с еврейской группой последней предоставлено «право отвода выборщиков и право возражения против кандидатов в Думу». Консерва­тивная газета «Голос Москвы» в ответ на данное заявление задала лукавый вопрос: «Если равноправие — так равно­правие. Почему же привилегией отвода выборщиков и правом возражения против кадетских кандидатов пользу­ется одно еврейство, а другие национальные группы — по­ляки, немцы, татары, буряты и т. д. — этих прав лишены? Или у этих кошельки туже завязаны?» Авторы вышедшей в 1912 г. в Петербурге книги «Националисты в 3-й Государ­ственной Думе» так прокомментировали полемику двух га­зет: «Достаточно этих двух откровенных заявлений, чтобы понять, как оценивали к.-д. все вопросы государственного значения. Все, что с еврейской точки зрения почиталось вредным, все это встречало безусловных врагов в консти­туционно-демократической партии. Такая узость взглядов и мешала к.-д. проводить свои общегосударственные иде­алы, если таковые у них имелись»[xxiii].

Для крайне правых не требовалось дополнительных доказательств тайного руководства всемирным кагалом кадетской партией. Ее антинациональная сущность про­явилась в подрыве скрепляющих империю основ Россий­ского государства. «... партия народной свободы (кадеты)... рукоплескала и помогала всему, что подрывало честь, силу и благосостояние русского народа. Она радовалась на­шим военным неудачам и позору русской военной славы, подрывала кредит России за границей, заставляя русский народ переплачивать ежегодно многие миллионы, — гово­рилось в изданном в начале 1907 г. обращении Русского собрания, СРН и Партии правового порядка[xxiv]. Не оста­лась не отмеченной черносотенцами и разрушительная деятельность кадетов в Государственных Думах. «Горя­чо порицая смертные казни над преступниками, кадеты отказывались высказать свое осуждение насильникам и убийцам верных слуг царя и Отечества. Они при всяком случае клеветали и позорили русскую армию и закончили свою "патриотическую" деятельность Выборгским воззва­нием к бунту и Гельсингфорсским двусмысленным объяснением»[xxv].

Союз 17 октября (октябристы) также не избежал обви­нений в связях с масонским орденом, несмотря на то, что в среде крайне правых неоднократно поднимался вопрос о блокировании с ними на выборах в Думу. В ходе дискуссий черносотенцы пришли к выводу, что октябристы все-таки не являются партией с «русским национальным характе­ром», так как выполняли указания кагала по ограничению самодержавной власти и выступали за еврейское равноправие[xxvi]. В июне 1907 г. газета «Русское знамя» отмечала, что в программу партии включены «ненавистные народу конституционные начала, которые царь совсем не желает»[xxvii]. Состоявшийся в 1909 г. монархический съезд в Мо­скве дал следующую характеристику Союзу 17 октября: «… в тактических приемах наиболее опасно выступающая против исконных начал русской государственной жизни и стремящаяся к тем же, в сущности, целям, как и кадеты». Съезд признал партию октябристов особенно опасною в связи со стремлением представить себя защитницей на­циональных интересов русского народа[xxviii]. Черносотенцы подозревали октябристов в намерении «облагодетель­ствовать Польшу земством, наделить пенсией учителей еврейских школ и отменить черту еврейской оседлости и тем прорвать плотину, которая оградила русский народ от жидовского потока»[xxix].

И все же правомонархисты на заре своего существо­вания не теряли надежды на то, что октябристы порвут порочную связь с «иудиным племенем» и вернутся в лоно русской державности. В августе 1907 г. черносотенцы констатировали раскол в партии «17 октября»: «...октя­бристы уже раскололись на две половины, из которых одна тянет к "кадетам", а другая — к Союзу русского наро­да...»[xxx]. Однако попытки найти общий язык с октябри­стами так и остались безуспешными. Последние игно­рировали предложения крайне правых провести через Думу ограничительные законы в отношении евреев, что косвенно подтверждало закулисные финансовые сдел­ки между руководством партии и еврейским капиталом. В частности, призывы черной сотни «забраковать» через Думу правительственное распоряжение от 22 мая 1907 г. о запрете местным властям водворять в черту оседлости тех евреев, которые расселились по территории России «пу­тем захватного права», так и остались не услышанными октябристами[xxxi]. Стремление к отмене черты оседлости и намерение предоставить еврейскому населению равнопра­вие заставили состоявшийся в 1909 г. в Москве Монархи­ческий съезд русских людей окончательно отнести партию «17 октября» к разряду враждебных, поставить их в один ряд с радикальными организациями и призвать к самой широкой борьбе с ней[xxxii].

Специфика подходов правомонархистов к социали­стическим партиям также определялась через призму всемирного масонского заговора. Социал-демократы и разделявшие социалистическую доктрину национальные политические союзы (например «Бунд») рассматрива­лись как инструмент мирового закулисья ордена по под­рыву экономики государств, инспирации социального напряжения, направлению недовольства широких масс на свержение законных правительств в христианских государствах[xxxiii]. «Содержателям русской социал-демокра­тии — иудеям нужны беспорядки, нужны забастовки, нужна смута, нужно разорение русской промышленности, нужно обездоление русского народа, все это им нужно не только ради разрушения столь ненавистного им государ­ства Российского», — раскрывались цели масонства в рас­пространенном в июне 1914 г. окружном послании Глав­ного совета СРН[xxxiv]. Описанная в «Протоколах сионских мудрецов» тактика по радикализации настроений населе­ния в целях последующего захвата «вольными каменщика­ми» власти находила подтверждение в реальных событиях: «... по мере того, как в России растут забастовки и рабочие беспорядки, одно за другим останавливаются, а то и вовсе прикрываются русские предприятия, все более ощущается недостаток предметов потребления, все сильнее дорожают пища, тепло, одежда, кров…»[xxxv]

Крайне правые идеологи утверждали, что спонсором российской социал-демократии являлся не только ма­сонский орден[xxxvi], но и международные финансово-про­мышленные группы, заинтересованные в ликвидации российских конкурентов: «А теперь решили разорить единственных защитников русского народа и его веры, православных русских помещиков, фабрикантов и купцов, чтобы потом без помехи жид все на Руси забрал бы в свои руки и некому бы было за русский народ заступиться»[xxxvii]. В датированной 19 февраля 1906 г. листовке «Причина всех несчастий России» утверждалось, что после разоре­ния из-за забастовок и стачек русских фабрик и заводов, ограбления помещичьих имений «вся наша бедная родина превратится в нищую развалину. И вот тогда жиды переве­дут сюда свои капиталы из Англии, Америки и Германии и за гроши скупят все наши русские фабрики, заводы и имения, затем спаивая вас и затягивая вас в свои ростов­щические сети (в чем так искусны), они скоро завладеют всею нашею землею и самих превратят в безгласных рабов своих»[xxxviii].

Социалистические партии были обвинены в выполне­нии «заказа» зарубежных олигархических структур. Крайне правыми рисовалась следующая схема: вызванные соци­алистами забастовки приведут к сокращению, а следова­тельно, и вздорожанию продукции российских предпри­ятий, что создаст «иностранным иудеям» благоприятные условия для продвижения своего товара на российский рынок. «Уже многие рабочие поняли, что дальнейшие по­литические и экономические неурядицы в стране оконча­тельно могут расшатать русскую промышленность, а это весьма кстати иностранным предпринимателям и их рабо­чим», — говорилось в выпущенной в июле 1907 г. листов­ке СРН «К рабочим»[xxxix]. Черносотенцы предупреждали рабочих, что социалистические партии наладили хорошо отлаженный механизм пополнения за их счет партийных касс: «Главарям забастовки — этим развращенным рабам международного кагала, — им ничуть не жаль русских ра­бочих. Заграничные хозяева им хорошо заплатили, и вот наемники бегут на русские заводы и «снимают» русских рабочих, еще за минуту до того мирно и честно работав­ших у станков, даже и в мыслях не имея, что, ради какой-то солидарности с бакинскими персюками, они должны лишить свои семьи куска хлеба»[xl].

Для подтверждения мнения о том, что первая россий­ская революция была спровоцирована международными конкурентами русских промышленников, на страницах черносотенной прессы публиковались выдержки из анали­тических статей и исследований западных ученых. В част­ности, в размещенном в газете «Русское знамя» отрывке из книги Рудольфа Врба «DierevolutioninRussland» («Ре­волюция в России») указывалось, что только истребление нефтяных промыслов, разгром одесского порта, помещи­чьих и крестьянских хозяйств нанесли ущерб народному хозяйству России в полмиллиарда золотых рублей. Заба­стовки на промышленных предприятиях привели к убыт­кам на ту же сумму. Понижение стоимости биржевых бу­маг составило как минимум миллиард рублей. «Не может быть, — заключал исследователь, — чтобы русские люди, какие бы ни были они беспочвенники и космополиты … с легким сердцем и притом совершенно бесцельно пускали по ветру народное достояние, созданное вековыми труда­ми предков»[xli]. Наоборот, делал вывод ученый, планомер­ность и последовательность в истреблении народного до­стояния указывает, что за спинами освободителей стояли заинтересованные во всем этом кукловоды. Другой авто­ритетный ученый профессор Бирмен на основе изучения истории различных европейских революций заявлял, что во всех революционных движениях систематическим на­травливанием разных общественных классов друг на друга занимались агитаторы и литераторы еврейского происхождения[xlii].

В многочисленных заметках и в крайне правой лите­ратуре в качестве доказательства инспирируемых из-за ру­бежа и враждебными инородцами забастовок на фабриках и заводах приводились указания на национальный состав их организаторов. В распространенной среди московских рабочих в июле 1907 г. листовке СРН утверждалось: «Вы сами понимаете, какие ужасы междоусобной войны мо­гут породить бессмысленные властолюбивые стремления этих политических проходимцев из еврейчиков, армян и прочих защитников русского народа»; «Одни жиды и про­дажные жулики… — толкнули ткачей устроить забастовку, чтобы увеличить кадры безработных, а из последних поде­лать убийц и грабителей ни в чем неповинных людей, для своего кармана, чтобы можно было подольше заниматься кутежами и развратом за ваш счет, а вас подвести на висе­лицу. И теперь от удовольствия потирают руки и воскли­цают: "Вот как мы подвели русских дураков"»[xliii].

Пытаясь объяснить масштаб охватившего страну за­бастовочного движения, крайне правые указывали на ис­пользование социалистами соблазнительной для темных и доверчивых трудящихся риторики. Описывая тактические приемы социалистов по вовлечению трудящихся масс в противостояние с работодателями, черносотенцы отмеча­ли: «Все эти подлые безбожные люди … под видом друзей народа, втираются на фабрики и в деревни … обманывают вас лживыми, а потому и щедрыми посулами и обещания­ми и подбивают вас устраивать всякие стачки фабричные, железнодорожные, почтовые и другие, а также грабить и жечь помещичьи имения и все их добро»[xliv]. Сторонники порядка предупреждали рабочих о негативных последстви­ях контактов с социалистами. «Ну какие вам товарищи все эти безусые и усатые студенты, подозрительные евреи, ка­кие-то барышни и дамы, все эти ораторы, призывающие вас к братоубийственной войне, к отдельным подлым, предательским, чудовищно бессмысленным убийствам. Нет, они не товарищи вам, а ваши враги-соблазнители, те соблазнители, о которых сказано в Евангелии, что лучше бы им было, если бы они повесили себе на шею мельнич­ный жернов и вверглись бы в пучину морскую», — гово­рилось в распространенной в июне 1907 г. среди рабочих листовке СРН[xlv].

Крайне правые не верили в возможность реализации социалистических идей и построения общества с коллек­тивной формой собственности на принципах социальной справедливости. Для них социализм был очередной уто­пией, рожденной в масонских лабораториях, поставив­ших на поток производство антихристианских учений. Как и продвигаемые масонами либерально-демократиче­ские идеи, социализм был призван мобилизовать массы на разрушение традиционного российского общества и обе­спечить еврейскому кагалу путь к господствующим пози­циям. «"Комитетчики" ловко пользуются действительно ненормальным положением рабочего класса и заманива­ют рабочих широковещательными обещаниями на путь политической борьбы, чтобы в разгар кровавой расправы захватить в свои руки власть», — говорилось в изданной в июле 1907 г. листовке СРН «К рабочим»[xlvi]. Черносотенцы проводили большую работу по критике и развенчанию со­циалистических идей посредством листковой и печатной агитации. В обращении центрального комитета предвы­борного комитета правых партий к русским рабочим в сентябре 1912 г. утверждалось: «Пора понять, что весь этот социализм, борьба труда с капиталом, профессиональные организации и прочее — все это ложь, вздор и только пред­лог для разных проходимцев забирать власть над рабочими в свои руки и делать в государстве смуту, разоряя прежде всего самих рабочих»[xlvii].

В качестве альтернативы социалистическим идеям предлагалось сотрудничество труда и капитала: «Пойми­те же: лгут все, кто проповедует борьбу труда и капитала. Между ними борьбы быть не может, ибо капитал и труд должны быть союзниками, членами одного организма, а не врагами. Без труда капитал не состоятелен и мертв, без капитала труд немыслим вовсе. В любовном союзе капи­тал и труд делают чудеса, во вражде гибнут оба. Но раньше гибнет труд. Экономические законы не нами выдуманы, и нарушать их безнаказанно нельзя. Раз начинается борьба между капиталом и трудом — конец один, и другого бытьне может: разорение рабочего, разорение всей промыш­ленности, дороговизна товаров и разорение той страны, в которой вы живете. Этого ли должны мы добиваться?»[xlviii]. Заботу о рабочих массах черносотенцы предлагали полнос­тью возложить на плечи государства: «Интересы рабочего должны и будут защищаться законами и правительством, а не разными проходимцами, которые вкрадываются в ваше доверие и бунтуют вас. Есть заводчики своекорыст­ные, желающие эксплуатировать рабочего. Единственное от них ограждение рабочего — закон. Закон должен обе­спечить и рабочие часы, и безопасность рабочего, и охрану его здоровья, и хорошую квартиру, и пищу, и страхование от несчастий, и школы детям, и пенсию на старость. За­кон, и никто другой, должен обеспечить полную свободу как предпринимателю, так и рабочему»[xlix].

Крайне правые утверждали, что масонский проект по продвижению социализма в массы заведомо гибелен, так как социал-демократы сами скомпрометируют себя в рабочей среде. Утверждалось, что их деятельность при­водила к «братоубийственной войне», «неисчислимым материальным потерям», «толпам безработных», «удоро­жанию жизни» и т. д.[l]«Скажите, что выгадали рабочие за несчастные года смуты? Разорили промышленность, разорили сами себя, выбросили на улицу тысячи безработ­ных, попали под расстрел, озлились, озверели, потеряли образ Божий. Кончается тем, что капитал начинает боять­ся идти в дело, и, в конце концов, остаются без работы и разоряются рабочие. Небольшая часть останется на повы­шенной плате, а большинство очутится на улице. Это ли выигрыш?», — задавали крайне правые в одной из своих листовок вопрос рабочим[li].

Желая показать истинные цели масонов в создании и финансировании социалистических партий, черносотен­цы в качестве практического примера приводили Фран­цию: «Взгляните на Францию. Там стоят теперь у власти самые выдающиеся социалисты. И что же? Наступил там социалистический рай или происходит нечто другое? Рай наступил там только для жидов. Жиды там и министры, и губернаторы, но прежде всего жиды там капиталисты. По­ловина всей земли во Франции принадлежит уже жидам-капиталистам, и все банки в их руках. Жид во Франции полный хозяин: он главный капиталист, главный поли­тик, главный законодатель, главный администратор, глав­ный подрядчик. Три четверти французского золота в руках жидов...»[lii]

Черносотенная пресса с удовольствием констатиро­вала, что с окончанием первой российской революции в рабочей среде уже появляется понимание, что «путем насилия, так называемым "революционным" путем ни­когда не добиться того, что сулят господа социалисты» и проявляется озлобление к "господам революционерам", которых теперь уже большая часть населения считает про­сто за дерзких грабителей и убийц»[liii]. Давались и советы, как поступать с агитаторами из социалистических партий: «Если вы не хотите идти в кабалу к иностранным предпри­нимателям и их рабочим, если вы не хотите обращаться в толпы голодных бродяг и дневных грабителей-убийц, если вы не хотите топить друг друга в своей собственной крови, вы должны решительно уклониться от ужасов политиче­ской борьбы, вы должны как один человек воскликнуть: "Долой политических пропагандистов и агитаторов". И изгнать их»[liv].

Как показывает вышеизложенный материал, после первой российской революции правомонархические орга­низации нашли широкое поле для приложения своих сил по сохранению самодержавной системы властиустроения и реабилитации царского пути как условия сохранения русского народа и национально-государственного воз­рождения страны. На пути реализации своих программных установок они противопоставили себя разновекторным по своим идейным установкам политическим силам, пресле­довавшим цель разрушения традиционного российского общества и построения на его обломках новых социаль­но-политических моделей государственного устройства. К наиболее опасным врагам черносотенцы относили кос­мополитический бюрократический аппарат, либеральные и социалистические партии. Все оппозиционные силы, согласно воззрениям крайне правых, действовали по указ­ке масонства, разлагающему влиянию которого оказались подвержены практически все слои российского социума. Данное обстоятельство нашло свое отражение в одном из датированных маем 1906 г. черносотенных документов, в котором утверждалось: «Даже наши купцы идут в Торго­во-промышленную партию вместе с евреями! Наша ин­теллигенция и многие аристократы и чиновники идут в Конституционно-демократическую партию и в «Союз» и «пр. и пр.»! Нельзя смотреть без душевной боли на то, что русские люди на заграничный лад жить хотят»[lv]. Помимо этого крайне правые были убеждены в оказываемом внеш­нем влиянии на внутриполитическую ситуацию в стране со стороны американских и западноевропейских финан­сово-промышленных групп, использовавших социали­стические партии для разрушения российской экономи­ки с последующим присвоением национальных богатств России и ее народов.