1. Участие в революционном движении.

1. Участие в революционном движении. «В эти прокля­тые черные дни восстали все племена, покоренные Росси­ей, соединились с тайными изменниками и предателями и закричали: "...Подорвем все, чем сильна была Россия", т. е. самодержавие, православие, народность… и тогда великая империя развалится», — писала в ноябре 1907 г. черносо­тенная пресса[i]. Подобная оценка давалась во всеподдан­нейшем адресе Русской монархической партии, принятой общим собранием 8 августа 1906 г., в котором рисовалась следующая картина: «Насилия, грабежи и убийства ши­роко разлились по лицу Русской земли и грозят залить ее. Польша находится в огне революции, Закавказье все объ­ято пламенем, юг и запад едва сдерживаются от расправы с евреями...»[ii]. Обвинение национальных меньшинств в поддержке революции основывалось на подрывной дея­тельности конкретных организаций, принимавших участие в ее разжигании: «Армянский революционный комитет хозяйничает как хочет на Кавказе. Еврейский Бунд терзает Одессу…»[iii]. Печатный орган СРН газета «Русское знамя» давала такую оценку революции: «Три страшно мучитель­ных года пережила наша исстрадавшаяся вконец дорогая Родина, по сердцу ее проложена нашими исконными вра­гами — евреями и прочими инородцами широкая кровавая полоса»[iv].

Формирование окончательно негативного отношения черносотенцев к конкретным народам в решающей мере относилось к периоду 1905—1907 гг. Это относилось и к полякам, которые в очередной раз революционными вы­ступлениями продемонстрировали свою нелояльность России. В августе 1907 г. академик А. И. Соболевский, выступая перед общим собранием Союза русских людей, заявлял: «Польша подготовляет теперь настоящий бунт. Даже из Белоруссии приходят вести, что поляки деятельно готовятся к восстанию; там польская молодежь обучается стрельбе, вооружается и проходит цикл военных упраж­нений. В Юго-Западном крае также будируют поляки»[v]. Революционность поляков проявлялась в забастовочном движении, терроре против представителей органов вла­сти, правоохранительных структур, военнослужащих. В сентябре 1906 г. в своем обращении к населению Рус­ское собрание констатировало: «...2-го августа в Варша­ве, Плоцке, Лодзи и других городах Польши, по сигналу трубой, единовременно истреблялись русские солдаты и чины полиции, пострадали сотни частных лиц, осироте­ли сотни семей, покушались на жизнь генерала Скалона, ужасно убили генералов Марграфского, Вонлярлярского, Блока и других»[vi]. По мнению газеты «Русское знамя», польский мятежный дух также проявился в поддержке любых антигосударственных сил: кадетов — за обещание конституции и отделение Польши от России; социал-де­мократов — за обещание изъять земельную и фабричную собственность русских владельцев и отдать «польской го­лытьбе», евреев — за якобы организацию ими революции и попытку свержения монархии[vii].

Особую озабоченность черносотенцев вызывала Фин­ляндия, которая, благодаря своему автономному статусу, в период революции стала местом укрытия революцио­неров, в т. ч. и террористов, встречавших сочувственное отношение властей Великого княжества. Черносотенцы с фактами на руках доказывали, что Финляндия стала оплотом и рассадником революции, инспирируемой под воздействием геополитических противников России, в частности Швеции. Причину антироссийских настроений окраины черносотенцы находили в высших кругах фин­ского общества (т. н. «шведоманском кагале»), традицион­но связанном крепкими узами со шведскими интересами. Об этом свидетельствовала реакция финской элиты на по­литику премьер-министра П. А. Столыпина по теснейше­му сплочению окраины с империей: «…газетная кампания в духе обособления, протесты сеймовые и митинговые, пассивное сопротивление финляндского чиновничества, возбуждаются не народными стремлениями, а беззастен­чивой агитацией шведоманского "кагала", в нескрывае­мой надежде добиться, как в 1905 г., полного отступления государственной власти под давлением внешних осложне­ний и внутренних смут»[viii].

В желании вернуться под шведский патронат финские верхи провоцировали революционные выступления в са­мой России. «Шведоманский "кагал", стал "центральною осью", вокруг которой сплотились русские инородческие революционные организации, "кагал" вел в этой роли свою преступную работу в течение всего смутного пери­ода 1905—1907 гг., а судя по новейшим разоблачениям печати русской и заграничной, сохраняет свое руководя­щее центральное положение и при нынешней попытке возобновления революционного террора, уже вырази­вшейся убийством П. А. Столыпина», — говорилось в до­кладной записке Правых партий на имя премьер-министра В. Н. Коковцова[ix].