1. Инертность, апатичность, бездеятельность, пассивность, аполитичность. Оборотной стороной религиозности выступала политическая пассивность верноподданного населения и сомнение в необходимости земного переустройства. «Русский народ, глубоко проникшись бытовою стороною православия, смотрит на жизнь земную как на подготовление к бытию загробному и, не пленяясь почестями и славою, выше всего ставит тихое и безмолвное житие...», — писал идеолог Союза русских людей Ю. П. Бартенев[i]. В условиях острой политической борьбы положительные качества народа — миролюбивость, терпимость, доверчивость превращались в противоположные: невежество, дряблость, лень, безнародность, безотечественность, неспособность дать жесткий отпор революционерам[ii]. Черносотенная пресса возмущалась: население не делало ничего, чтобы оградить себя от бомб и разбоев революционеров, не желало принадлежать ни к каким политическим партиям, участвовать в политической жизни, выборах в законодательное учреждение[iii]. Воспитанное веками монархическое сознание верноподданных россиян накладывало ограничения на участие в политическом процессе: «Мирное, трудящееся население, городское или деревенское, всегда было и будет на стороне монархического правительства и поэтому предпочитает лучше оставаться дома, нежели идти подавать голоса хотя бы и за русских людей»[iv].
Воспеваемая черносотенцами аполитичность русского народа сыграла с ними дурную шутку. Политическая пассивность их многомиллионного электората создавала благоприятную почву для побед их оппонентов на выборах. В результате в I и IlГосударственные Думы, которым черносотенцы дали определение «революционных», проникли враги: «Жид был там самым деятельным и влиятельным лицом; он создавал вопросы, давал направление, господствовал в прениях, участвовал и председательствовал в комиссиях, делал от них доклады; его даже призвали в вероисповедательную комиссию решать судьбу православной веры»[v]. Пытаясь преодолеть пассивность народа, черносотенцы призывали его к большей политической активности: «На очереди выборы в четвертую Государственную Думу. Людям, по-русски мыслящим, но и по-русски дремлющим, пора перестать говорить: «Я ничего не знаю, моя хата с краю»[vi].