Вы здесь

Путятин с левого борта

Ближайший за Русским - остров Попова, попросту - Попов. Следующий за Аскольдом остров Путятина - Путятин. Так они зовутся местным людом. И не только местным. Юрий Визбор написал песню:

Снова плывут на закате Мимо него корабли -Маленький остров Путятин Возле великой земли.

Плаваем мы не от скуки, Ищем не просто тревог, Штопаем раны разлуки Серою ниткой дорог.

 Нам это всё не впервые -Письма с востока писать. Тучи плывут грозовые По часовым поясам.

Свистнут морские пассаты По городским площадям, В старых домах адресаты Почту опять поглядят.

Все мы, конечно, вернёмся -Въедут в закат поезда, Девушкам мы поклянёмся Не уезжать никогда.

Только с какой это стати Сняться нам всё корабли, Маленький остров Путятин Возле великой земли?

Визбора я зауважал не с общеизвестных и любимых «Бригантины», «Ты у меня одна», «Если я заболею» или «Милая моя.», написанной вместе с Сергеем Никитиным. И эти песни, и другие, конечно, знал и, случалось, пел в компании, но до поры как-то не задумывался об авторстве. Имя Юрия Визбора открылось песней, в которой «.пять океанов земли качают Северный флот». С того, наверное, был я уверен, что Юрий Иосифович служил в моряках , и недоумевал, как мог он написать «Плаваем мы.» Моряки в таком случае непременно заметят - они не плавают, а ходят. Кто-нибудь ещё и добавит, что плавает нечто в проруби.

20. Визбор служил срочную связистом в воинских частях на территории Кандалакшского горсовета Республики Карелия (ныне Мурманская область). Ушёл в запас старшим сержантом, радистом 1-го класса, чемпионом военного округа по радиосвязи.

Без намёка на упрёк замечательному киноактёру, журналисту, писателю, киносценаристу, драматургу, заслуженному и признанному зачинателю отечественной самодеятельной песни, говорю об этом к слову, исходя из доступного мне понимания поэзии вообще и поэзии песенной, весьма терпимой ко многим допускам и условностям.

Всему есть мера. Сегодня у русского языка, в том числе и песенно-поэтического, появились немаленькие проблемы. Когда, скажем, дикторы и комментаторы ведущих теле и радиоканалов называют даже командиров подводных лодок «капитанами», а боевые корабли «судами», приходится думать не только о самочувствии родной речи, но и об уровне профессионализма во всех сферах, о нарастающих потерях в общей культуре и образовании. «Маленький остров Путятин возле великой земли» в этом не виноват, а страдает от этого, как страдает вся великая земля.

Однако сейчас о грустном не думалось. Потом будет по-всякому, а первые часы и дни долгожданного похода настроение всегда приподнятое. Даже больше того. Тут и слова-то не подберёшь, чтобы выразить. Некоторые состояния до конца понятны только тем, кто их пережил. Истинный смысл латинской максимы «Каѵідаге песеззе езі, ѵіѵеге поп езі песеззе» 21, известной всему миру, если верить Плутарху, со времён Помпея, открывается через персональный моряцкий опыт. Утвердившаяся в русском языке крылатая фраза несколько отличается от первоисточника: «Ходить по морю необходимо, жить не так уж необходимо». В почти художественном переводе есть трудноуловимое, но очень тонкое уточнение. Сухопутный человек имеет право обнаружить здесь отсутствие логики и посчитать изречение блефом. Каждый моряк, возможно, прочтёт его по-своему. Но для подлинно морской души это - истина, не подлежащая сомнению. Иначе моряк не моряк.

21.  «Плыть необходимо, жить нет необходимости».

«Командор Беринг» шёл мимо острова, экипаж любовался дивными видами. В этом смысле я не стал исключением. В отличие от недоступного Аскольда, Путятин в последние годы не раз проявлял гостеприимство к участникам Дней славянской письменности и культуры, одарив немалыми открытиями и сюжетами для книг. В прошлом году остров запомнился неожиданной встречей со старым знакомым, руководителем всероссийской молодёжной экспедиции «В потомках наше слово отзовётся» Владимиром Петровым; Слоном, Черепахой и Петухом, со-творёнными из прибрежных скал самой природой; бодрящей прохладой прозрачных бухт, первобытным бездорожьем и потрясающими островитянами.

Сайфулу Максудова мы не видели. Торопясь на встречу с питомцами Владимира Петрова - школьниками из Новосибирска, Улан-Удэ, Новоселенгинска и местными их друзьями, мы лишь на минуту притормозили то ли у кафушки, то ли у духана, принадлежащего Сайфуле. Дорога из Фокино, ожидание парома в Дунае, сам паром и состоявшаяся после переправы встреча с населением в поселковом клубе уже чувствительно подтянули нам животы. Расчёт на готовый шашлык Сайфулы не оправдался. Не располагая временем на ожидание, мы развернулись, чтобы двинуться по маршруту. И тут к микроавтобусу вынесли ведёрную кастрюлю плова в компании со свежим салатом. «Сколько?» - спросили мы. Нам ответили: «Потом». По дороге, недалеко от озера лотосов (так назовём его сейчас, разговор о нём впереди), народ, с аппетитом подзаправившись, заметно повеселел. Вдохновенно отработали встречу, искупались в Тихом океане и на обратном пути заехали к Сайфуле рассчитаться. «Не надо, - сказали нам. -Хозяин велел передать, что это его скромный вклад в доброе дело».

Депутацию нашу возил по путятинскому «танкодрому» Лёша Григорьев на каком-то фронтовом микроавтобусе-«японце», кажется, даже без номеров. Мальчишкой, добывая хлебушек на прокорм, в годы взрывных демократических реформ он промышлял металлоломом. При разборке рванул снаряд. Шрамы на теле затянулись, руки у Алексея покалечены, одна кисть оторвана под корень. Увидишь, как парень водит свой боевой микрик - запомнишь до конца жизни.

Лёша возился с нами весь день. За работу взял смешную плату. Предложили больше -услышали твёрдое: «Спасибо. Хватит».

Окружённый морем кусочек суши, затерянный на далёком от европейской России востоке, оказался связан со всей страной, начиная от Санкт-Петербурга. В названии острова увековечено имя дипломата, выдающегося государственного деятеля Евфимия (Ефима) Васильевича Путятина. Вице-адмирал (впоследствии адмирал, пожалованный графским титулом) Путятин руководил экспедицией, отправлявшейся к Восточному океану из града Петрова, из любезного сердцу каждого русского моряка Кронштадта. Секретарём у Евфимия Путятина пребывал член-корреспондент Петербургской академии наук по разряду русского языка и словесности, действительный статский советник, переводчик департамента внешней торговли министерства финансов Иван Александрович Гончаров. Итогом его участия в походе стала знаменитая книга «Фрегат "Паллада"». Она занимает особое место и в творчестве писателя Гончарова, и в русской литературе. «Фрегат "Паллада"» содержит не художественный образ русского человека, а, скорее, документальный портрет народа, рисуемый с натуры художником, лично причастным к делу, которым заняты его герои. Казалось бы: что такое экипаж одного корабля рядом с большим народом, и что такое затерянный в мировом океане парусник в сравнении с огромной страной, чей флаг он несёт в чужие далёкие земли? Но дело в том, что команда фрегата живёт и действует в обстоятельствах зачастую форс-мажорных и - от начала до конца - исторически значимых. Справедливо утверждение Ю.М. Лотмана: «.Гончаров не просто объективно изображает пространство, пересекаемое фрегатом, совершающим кругосветное путешествие из Петербурга во Владивосток, - он декларирует, что интерес к разнообразию культур, открытость "чужому" есть реальная специфика русского сознания. При этом впечатление повествователя, наблюдающего чужой для него мир, пересекается с впечатлениями других людей - например, матросов. Итак, пространство, в которое нас вводит автор, с одной стороны, меняется по мере того, как "Паллада" проделывает свой морской путь, и одновременно всё время даётся в пересечении точек зрения различных его наблюдателей.

 Пространство корабля на глобусе культуры как бы олицетворяет собой Россию с двойной разделённостью: на мир матросов и морских офицеров. Это пространство перемещается из мира западного в мир восточный, в обоих случаях сохраняя и свою специфику, и способность понимать внешнее пространство, не будучи от него отгороженным. В это пространство включен ещё и путешественник, как бы объединяющий все пространства - ибо он внутренне отождествлён с любым из них. Он даёт как бы высшую точку зрения культуры.

Основной смысл пространственной модели "Фрегата Паллады" - в низвержении романтической экзотики. Разрушение штампов в антитезе далёкое/близкое, чужое/своё, экзотическое/бытовое создаёт образ общего совместного движения всех культурных пространств Земли от невежества к цивилизации. Отсюда экзотика часто оборачивается некультурностью, а цивилизация - жестоким бессердечием».

Опорные сигналы, идущие к нам от Ивана Гончарова:

— интерес к разнообразию культур, открытость «чужому» есть реальная специфика русского сознания;

— пространство корабля на глобусе культуры олицетворяет собой Россию;

— образ общего совместного движения всех культурных пространств Земли от невежества к цивилизации;

— экзотика часто оборачивается некультурностью, а цивилизация — жестоким бессердечием.

Как известно, история, к счастью одних, к сожалению и, бывает, горю других, обходится без сослагательного наклонения. В любом случае, для пользы дела желательно не забывать ни о чём. Остров Путятина мог не обрести своего русского имени, не будь успешной Амурской экспедиции, в память которой организован поход «Командора Беринга» и «Отрады», и Тяньцзинского особого договора с Китаем (1858 г.), подписанного Е.В. Путятиным.

Англичане назвали Путятин островом Форсит (Рогзутіі ізіапсС). Наших Уссурийского и Амурского заливов, пролива Босфор

Восточный, полуострова Муравьёва-Амурского, бухты Золотой Рог ещё не существовало. На их месте были помеченные британцами: заливы Наполеон (Шроіеоп §шТ) и Герэн (Оиегіп §и1Г), узкий пролив Хамелеон (Натеііп зігаііз), полуостров Альберт (репіпзиіа АіЪегі), порт Мэй (рогі Мау)...

Закон вселенский и повсеместный: национальный, государственный опыт согласуется с душой народа, так или иначе предопределяющей не только топонимику, но и государственную политику.

В середине XIX века на Японию обращают взоры иные земли-государства, в том числе Россия и САСШ (Северо-Американские Соединённые Штаты - ныне США). В Стране восходящего солнца иностранцев ещё ждёт смертная казнь, лишь китайские и голландские торговые суда допускаются в один порт -Нагасаки. Брешь в беспрецедентной двухвековой самоизоляции экзотического сёгуната22 пробивают (именно пробивают) американцы.

Атлантическое побережье США: штат Вирджиния, порт Норфолк. 24 ноября 1852 года корабли ост-индийской эскадры «Сапп-лай», «Вандалия», «Лексингтон», «Македонец», «Плимут», «Саратога» и «Саутгемптон» поднимают паруса, паровые фрегаты «Миссисипи», «Саскуэханна» и «Повхатан» окра-шивают небо дымами. Эскадра под флагом коммодора23 Мэтью Колбрайта Пэрри через Атлантический и Индийский океаны держит курс на Японию24. Флагман имеет послание президента Милларда Филлмора японскому императору об установлении дружественных отношений, заключении торгового договора между двумя государствами и - директиву: в случае отказа японцев от предлагаемого соглашения применить военную силу.

Намерения иноземцев не были тайной за семью печатями. Капитан голландской торговой фактории в Дедзими Ян Хендрик Дон-кер-Курт через урядника в Нагасаки сообщил об отправке к Японским островам американского флота и его решимости начать войну, если предложения М. Филлмора не получат удовлетворения. Потом эти сведения подтвердил правитель княжества Сацума Симадзу Нариакира.

Бакуфу 25 то ли продремало, то ли ему нечем было ответить на сотню новейших орудий Пексана, стрелявших разрывными бомбами, казнозарядным пушкам Армстронга, пулемётам Гатлинга, магазинным ружьям Генри-Винчестера, револьверам Кольта и Смит-и-Вессона, которыми были вооружены 2 тысячи моряков коммодора Пэрри.

8-го (по другим данным, 14-го) июля 1853 г. в залив Эдо (ныне Токийский) вошла четвёрка кораблей под флагами заокеанской державы (остальные оставались у острова Рюкю). Пришельцы, заняв боевую позицию и пальнув из пушек десятком холостых сигнальных выстрелов, бросили якоря в гавани Урага (часть современной Йокосуки), начали демонстративно делать промеры глубин, открыли пушечные порты и нацелили орудия на город.

Хозяева просят незваных гостей перенести переговоры в Нагасаки, где закон ограниченно, но всё-таки допускает присутствие иностранцев. В ответ коммодор Пэрри высаживает на берег десант из 370 вооруженных моряков.

14 (по другим источникам - 11-го) июля бакуфу принимает послание президента США.

25. Бакуфу (япон., буквально - полевая ставка) правительство трёх династий военно-феодальных правителей Японии (сёгунов): Минамото, Асикага и Токугава с конца XII в. по 1867 г.

17-го Мэтью Колбрайт Пэрри уходит в Китай, обещая вернуться весной следующего   года.Чёрные   корпуса  «Плимута» и «Саратоги», угольный дым из труб «Миссисипи» и «Саскуэханны» явили жителям префектуры Канагава зрелище невиданное. Корабли эскадры получили название курофунэ - «чёрные корабли», ошеломили и вдохновили поэта, чьи строки, судя по всему, ещё долго не утратят актуальности:

Пароходы

нарушили безмятежный сон Тихого океана,

всего четыре корабля достаточно, чтобы мы не спали ночью.

Весны Пэрри не дождался. Узнав о смерти сёгуна и визите в Японию русского адмирала Путятина, он поспешил покинуть Гонконг.

11 февраля 1854 г. близ бухты Урага ведёт разведку шлюп «Саутгемптон». 13-го на рейде появляются шлюпы «Македонец», «Ван-далия», «Лексингтон» и пароходы «Миссисипи», «Саскуэханна», «Повхатан». Через пятнадцать дней здесь уже и «Саратога» с «Сапплаем». Эскадра (129 пушек, свыше 1 800 чел.) принимает боевой строй. Коммодор даёт знать, что он готов к артиллерийской бомбардировке Эдо26 и 8 марта высаживает на японский берег полу-тысячный вооружённый десант.

31 марта 1854 г. в Канагаве (Иокогама) подписывается японо-американский договор «о мире и дружбе»27 .

26           Эдо - здесь: древний город (основан в середине XV в.), будущая столица Японии (с 1869 г.) Токио.

27           В публикациях по теме, особенно - в электронных СМИ, кроме путаницы с датами, количеством и названиями кораблей, можно встретить такую информацию: «Боевая эскадра Соединенных Штатов "Чёрные Корабли" под командованием коммодора Мэтью Перри в 1854 году напала на Йокога-му». Вероятно, речь идёт о том, что во время второго похода коммодора американцы были приглашены Абэ Масахиро на берег в селе Иокогама на шикарный обед, обошедшийся устроителям в 2 тысячи золотых. Японцы угощали гостей лучшими блюдами национальной кухни, но гости остались недовольны нехваткой мяса и жиров. Пэрри сделал вывод, что настоящие лакомства хозяева зажилили.

Установление дипломатических отношений с Японией - задача, аналогичная той, которую ставил перед коммодором Пэрри американский президент, в России поручается адмиралу Ефиму Путятину. После долгого плавания из Кронштадта фрегат «Паллада» соединится с корветом «Оливуца», шхуной «Восток» и транспортом «Князь Меньшиков» у острова Пиль (Титидзима), на расстоянии шестисуточного перехода до Японии. 12 августа 1853 г., спустя месяц после первого набега Перри в залив Эдо, отряд Путятина прибудет в Нагасаки. Японцы примут русских любезно, но переговоры заволокитят. В конце января 1854 г. адмирал уведёт корабли в Манилу.

Заслуженная, легендарная «Паллада» по возрасту и перенесённым в океанских походах испытаниям уже негодна к делу без капитального ремонта. Её сменит пришедший из Санкт-Петербурга фрегат «Диана» под командованием капитан-лейтенанта Степана Степа-новича Лесовского. 22 ноября 1854 года, спустя почти полгода после подписания Пэрри Канагавского соглашения, Путятин, зайдя в Хакодатэ и Осаку, прибудет на борту «Дианы» в порт Симода. 22 декабря28 начнутся переговоры. А 23-го - землетрясение и - следом за ним - цунами. В Симоде из тысячи домов уцелеет шестьдесят.

Стихия сильно повредит «Диану». Экипаж, потеряв трёх матросов, переселится на берег, в деревню Хэда. При буксировке в одноимённую бухту, где предполагалось его отремонтировать, фрегат затонул.

Русские незамедлительно пришли на выручку японцам, пострадавшим от стихии.

Японцы, сами во всём нуждаясь, помогли русским с едой и одеждой, дали материал и рабочих для постройки судна.

7 февраля в храме Гёкусэндзи в Симоде был подписан договор о дружбе и торговле между Россией и Страной восходящего солнца.

14 апреля на воду спущен первый в Японии корабль европейского типа - шхуна «Хэда».

28 Даты в разных источниках часто не совпадают. Возможно, из-за разницы старого и нового стилей, не обозначенных авторами. Но многие несовпадения разницей стилей объяснить невозможно.

Командир «Дианы» капитан-лейтенант Лесовский с частью экипажа по приказу адмирала ушёл на американской шхуне в Петропавловск. 284 человека команды под началом лейтенанта А.С. Мусина-Пушкина направились к восточным берегам Сибири на попутном иностранном бриге.

26 апреля «Хэда» с оставшимися участниками экспедиции Путятина взяла курс на Россию. На прощанье адмирал сказал: «Мое сердце навсегда останется здесь». Через год, после окончания Крымской войны, «Хэда» вернётся на родину со всем навигационным оборудованием и научными приборами. 52 пушки, снятые с «Дианы», также будут подарены японцам. По образцу «Хэды» они построят ещё несколько шхун (разные источники говорят о трёх и шести).

Не знаю, есть ли в Японии памятник коммодору Пэрри и американской эскадре. Ев-фимию Путятину и его «Диане» - есть. На острове Хонсю в городе Фудзи. На каменном основании трёхтонный адмиралтейский якорь с фрегата, справа - стела с надписью, рядом на постаменте Е. Путятин во весь рост: левая рука покоится на эфесе палаша. А в 1881 г. японцы наградят русского адмирала Путятина орденом Восходящего Солнца 1-й степени.

Неожиданно, невероятно остров Путятина породнён с северной столицей. декабристом Н.А. Бестужевым, братом Михаила Бестужева, о котором говорилось выше (по поручению Н.Н. Муравьёва-Амурского приводил в Николаевск караван барж с припасами). Сам Николай Александрович на острове не бывал, но....Путятин посещался только по тёплому времени желающими порыбачить. В 1891 г. на острове поселился приехавший из Китая А.Д. Старцев, купив тысячу десятин и на 99 лет арендовав остальную землю. Основан-

 

29 Почётный титул. В России установлен в 1800 г., с 1824 г. им могли быть пожалованы купцы I гильдии, пробывшие в этом статусе в течение 12 лет. В 1836 г. коммерции советники, их вдовы и дети получили право на причисление к потомственному почётному гражданству, а с 1854 г. сыновья коммерции советников могли поступать на государственную службу по второму разряду. А.Д. Старцеву титул присвоен с учётом его исключительно масштабной благотворительной деятельности.

ное коммерции советником , купцом первой гильдии, одним из первых дальневосточных промышленников, членом Русского географического общества и прочая, прочая Алексеем

 

Дмитриевичем Старцевым имение «Родное» современники назовут цветущим оазисом и раем на Земле, а остров Путятина - островом чудес, островом-сказкой. В «раю» появятся: кирпичное, фарфоровое и стекольное производство, слесарно-механические мастерские с чугунолитейкой, табачная и шелковичная плантации с цехом по изготовлению шёлка, фруктовые сады и виноградник, конезавод, животноводческая и норковая фермы, пасека, олений, лисий и змеиный питомники. Всё -по высшему классу: и новейшее оборудование кирзавода, и завезённый с родины шелкопряд, и выведенная на острове порода лошадей -потомство выносливых неприхотливых за-байкалок и английских скакунов (табун в две сотни голов), и небывалые в наших местах верблюды с осликами, и коровы-холмогорки, и самые породистые «иностранцы»: свиньи, гуси, утки...

Во Владивостоке доныне стоят здания из путятинского кирпича. Одно из них - дом самого Старцева в центре города, на улице Свет-ланской - 69, правда, в течение века подросший на несколько этажей. Он виден из моей лоджии, я по нескольку раз в день как бы встречаюсь с Александром Дмитриевичем. Встречи эти повергают в грусть и понуждают возмущаться несправедливостью: потомкам Старцева, живущим во Владивостоке, демо-крато-приватизаторы не позволяют заглянуть хотя бы в коридоры прадедовского владения.

Из того же кирпича построен старый маяк на мысе Елагина на Аскольде. Кирпич из местного сырья имеет персональное стар-цевское клеймо и качество, которому вряд ли теперь найдётся аналог. Известный во всём мире фарфор с удивительного острова по из-яществу и прочим достоинствам не уступал знаменитому китайскому. Шёлк из «Родного» высоко ценился владивостокскими модницами. У Старцевых было кое-что и за пределами острова, допустим, шахты на Угольной и в Артёме.

Выходец из Забайкалья, из Бурятии, Алексей Дмитриевич, начав с поставок китайского чая через Монголию и Кяхту, умело распорядился растущим капиталом. Долго живший в

Поднебесной, он владел там солидным торговым делом. Из Китая в Россию Старцева «переманил» товарищ и компаньон, купец 1 гильдии Михаил Шевелев, который, между прочим, в 1880 г. создал первое русское морское пароходство на Дальнем Востоке. В хозяине Путятина уникально сочетались природная смётка, упорство и трудолюбие первых поколений сибиряков, забайкальцев, дальне-восточников с глубоким знанием традиций и технологий великого южного соседа. Мощь и обаяние личности Старцева придавали широта кругозора, неподдельное радение о прекрасном. Знаток литературы и истории, он не скупился на благотворение, строил и содержал во Владивостоке школы, больницы, учреждал стипендии, вложил силы и средства в замечательное здание музея Общества изучения Амурского края (ныне Приморский краевой музей им. В.К. Арсеньева).И вот она, прямая кровная связь земли русской от берегов державной Невы до океанского простора на восходе Солнца. Алексей Дмитриевич Старцев - сын знаменитого декабриста, капитан-лейтенанта 8 флотского экипажа, историографа флота, писателя, художника, изобретателя Николая Александровича Бестужева, сосланного в Селенгинск за восстание на Сенатской площади. Рождённого в неофициальном браке с бурятской девушкой Сабиллой Алексея вместе с сестрой Екатериной усыновил друг Бестужева купец 1 гильдии, почётный гражданин Дмитрий Дмитриевич Старцев. Иначе, согласно порядкам времени, офици-ально зарегистрированные дети декабриста автоматически стали бы государственными крепостными.В Бурятии Сабиллу зовут ещё Дулмой (правда, под вопросом), а Алексей до крещения был Бадмажапом. Сабиллу муж Николай Бестужев именовал Душей (ударение на первом слоге). Эхо этого имени достигнет Путятина. Знаток истории Приморья, известная далеко за пределами Владивостока краевед Нэлли Григорьевна Мизь в первый мой приезд на остров рассказывала на берегу знаменитого озера лотосов:

- Его называют «Гусиное» или «Ду-шино»  - по  имени «амазонки», героини русско-японской войны Евдокии Вороновой, дочери Старцева. На самом деле это озеро Елизаветы, названное в честь жены Алексея Дмитриевича. Есть старинные карты, неопровержимо это доказывающие.

Для близких Евдокия Воронова станет Душей, как была бабушка для деда. Она заслуживает, чтобы сказать о ней подробней. Родилась вторым ребёнком в 1878 г. в Тяньцзине. В Швейцарии училась медицине. Вышла замуж за командира Приморского драгунского полка полковника (будущего генерала и русского военного советника в Китае) Сергея Воронова. Во время боксёрского восстания, подавить которое китайским властям помогала Россия, Евдокия - Дуня - Душа Воронова-Старцева участвует в боях. В родном Тяньцзине получает ранение, за «китайскую» войну - Георгиевский крест. Потом - война с японцами в Ман-чжурии. Душа создаёт фронтовую «скорую помощь», которую можно назвать мобильным санитарным отрядом или фронтовым госпиталем. Десять двуколок перевозили раненых, четыре - перевязочный материал, медикаменты и продукты. Кавалеристы шли в бой, за ним следовали санитарные повозки и собирали раненых с поля битвы. В свой «МЧС» амазонка с Путятина вложила личные средства и десять тысяч царских рублей, полученных от Государыни Императрицы Александры Фёдоровны, поддержавшей мужественную дальне-восточницу. Потом Евдокия Воронова жила с мужем в Туркестане и Санкт-Петербурге. После Первой мировой оказалась в сербском Груже. После революции потерялась, пропала в чужих краях.

Сестра Алексея Старцева Екатерина вышла замуж за бурята Найдана (в крещении Николая) Гомбоева, надолго обосновавшись в Пекине. Сегодня представляется интересной такая деталь - имеющий отношение к дипломатической миссии, находясь на государственной службе, Николай Иванович Гомбоев предавался своему долгу без остатка и не искал прочих дел и выгод.

Живущая в Канаде праправнучка Гомбоевых Арлина Ваттс предоставила российским иссле-дователями истории рода документ, из которого следует: «Статский советник Н.И. Гомбоев, начальник Пекинской почтовой конторы, 65 лет, православного вероисповедания, награждён Орденами Св. Владимира IV ст., Св. Анны II, III ст., Св. Станислава II, III ст., Орденом Пруссии I ст., Китайским Орденом Двойного Дракона III категории II степени и I категории III сте-пени, медалью за усердную службу, медалью Александра III, за поход в Китай 1900-1901 гг. серебряной медалью на шее.

Его ежегодное жалованье составляет 2400 рублей, пожизненная пенсия - 1078 рублей, итого - 3478 рублей.

Класс - не облагаемых налогом.

Имущественное положение (принадлежит ему, его родителям - по наследству, приобретенное) - не имеет.

Имущественное положение жены (при-надлежащее ей, родителям - по наследству, приобретенное) - не имеет». (Выделено мной - В.Т.) «Маленький остров Путятин» совсем не мал. Дело не в том, что он в два раза больше своего брата Аскольда. Земля этих островов хранит непреходящую исто-рическую память, судьба их - часть судьбы необыкновенной страны, великой народной душой, народным подвигом и народной трагедией.

«Командор.» миновал Путятин, вышел из пролива на простор Японского моря.

Остров удалялся в густеющих сумерках. Но мне казалось, что он стал ещё ближе.

 

Дополнение редактора

Впервые участники Дней славянской письменности и культуры на Дальнем Востоке работали на Путятине в 2008 г. Владимир Тыц-ких по приглашению Нэлли Григорьевны Мизь побывал здесь раньше, в августе 2007-го, во время праздника лотоса. Нэлли Григо-рьена познакомила писателя со Старцевыми, живущими во Владивостоке. С тех пор круг знакомых из числа потомков Бестужева и исследователей истории его рода, навещавших Владивосток, значительно увеличился. О многих автор рассказал в статьях и очерках, в частности в книге «Засеки». Нашей команде, участвующей в Днях культуры 2012 года, тоже повезло. Ожидая паром на остров Путятина, мы познакомились с Алексеем Николаевичем Мазиным, праправнуком Николая Бестужева, приезжавшим на родину предков из Австралии.