Аскольд удаляется. Ниссан Саныч задумчиво напевает о чём-то своём, двигая яхту на волнующийся простор залива Петра Великого .
Аскольд удаляется неохотно, безучастно уплывая за корму «Командора Беринга». Долго бывший передовым постом охранения главной базы надводных сил Тихоокеанского флота, разоруженный остров давно никого не беспокоит ни радиопозывными, ни вспышками ратьера . Всевидящий космос и всепроникающая электроника обходятся без бинокуля-ров и сигнальных прожекторов, не нуждаются в архаичной службе наблюдения и связи. Стрелы сверхточных ракет способны расколоть когда-то непробиваемую броню башенных батарей, как скорлупу ореха. Береговая старушка-артиллерия пасует перед новейшим авиационным и корабельным оружием - быстрым, подвижным, летящим издалека. Может быть, может быть, старому служаке Аскольду, действительно, пришла пора снять матросскую робу. Но нельзя изъять его из матросского сердца. И неосмотрительно вычёркивать из исторической памяти Отечества.
XX век с чрезвычайной силой подтвердил сказанное Александром III в веке XIX-м - известную мысль о том, что у России только два союзника: армия и флот.
О чём мечтали, что планировали наши союзнички по борьбе с гитлеровским фашизмом вскоре после разгрома Третьего рейха? Полистаем американский журнал «Кольерс» (СоШег'з), вышедший тиражом почти в 4 млн. экземпляров 27 октября 1951 г.:
«10 мая 1952 г. советские агенты предприняли покушение на жизнь югославского лидера маршала Тито. В тот же день в Югославию вторглись войска СССР, Венгрии, Болгарии и Румынии. Единодушный протест Запада против оккупации суверенной страны был использован Москвой для разжигания глобального военного конфликта. Сталин двинул танки на Западную Европу и нефтедобывающие районы Ближнего Востока. С помощью американских коммунистов советские спецслужбы развернули активную диверсионную деятельность в США.В ответ Соединенные Штаты, поддержанные большинством членов ООН, решили прибегнуть к ядерному оружию. 14 мая 1952 г. с аэродромов Англии, Франции, Италии, Аляски и Японии поднялись стратегические бомбардировщики Б-36. Они сбросили на Советский Союз первые атомные бомбы. Как утверждало американское командование, удары наносились "исключительно по военным целям". Бомбардировки советской территории продолжались в течение трёх месяцев и 16 дней. Американский ядерный арсенал значительно сократился. Однако ущерба, нанесённого военно-промышленной инфраструктуре СССР, оказалось недостаточно, чтобы остановить Москву. Советские войска вы-садились на Аляске, развили наступление в Западной Европе и на Ближнем Востоке. Параллельно СССР нанёс атомные удары по глубоким тылам противника. Советские бомбардировщики Ту-4 атаковали Лондон, Нью-Йорк, Детройт, ядерный центр в Ханфорде (шт. Вашингтон). Причём горючего "сталинским соколам" хватало лишь на то, чтобы долететь до цели... Хотя атомный потенциал СССР намного уступал западному, результаты советских бомбардировок были ужасающими. Гражданская оборона в США оказалась совершенно неэффективной, что привело к бесчисленным человеческим жертвам. Несколько лучше обстояло дело в британской столице. Лондонцам помог опыт, приобретённый во время налётов Люфтваффе в предыдущую войну. Францию, Италию и другие страны континентальной Европы советская авиация не бомбила. Кремль рассчитывал в скором времени занять их и привести к власти местных коммунистов. Осенью 1952 г. именно европейский театр военных действий приковал к себе всеобщее внимание. Пытаясь сдержать вражеский натиск, США и их союзники сделали ставку на тактическое ядерное оружие. Атомная артиллерия Запада причинила противнику серьёзный урон. К началу 1953 г. наступление Советской Армии в Европе было остановлено. Потерпев неудачу на европейском фронте, Советы предприняли ещё одну ядерную атаку против Соединенных Штатов. Чёрным днём Америки стало 10 мая 1953 г., когда атомная бомба поразила Вашингтон. Одновременно советские субмарины нанесли ракетные удары по городам восточного побережья США.В порядке возмездия американское командование решило подвергнуть атомной бомбардировке столицу СССР. Вражеская авиация заблаговременно раскидала над Москвой предупредительные листовки. Однако власти с помощью внутренних войск пресекли массовое бегство мирных жителей из города. В полночь 22 июня 1953 г. американская атомная бомба была сброшена на Москву. Как отмечалось в рапорте, составленном командиром бомбардировщика, смертоносная вспышка осветила ночное небо подобно "гигантской паяльной лампе". Весь центр города, включая Кремль, Красную площадь и собор Василия Блаженного, был уничтожен. Бомбардировка Москвы имела главным образом морально-психологический эффект. В военном отношении куда более результативной оказалась высадка американского спецназа на Урале. Понеся огромные потери, "коммандос" тем не менее смогли выполнить свою миссию - вывести из строя важнейшие ядерные объекты Советов. К 1954 г. советская военная мощь была подорвана. Запад окончательно захватил стратегическую инициативу в свои руки. Войска США и их союзников перешли в наступление по всем фронтам. На фоне тяжёлых поражений советского оружия в СССР произошёл государственный переворот. Сталин был отстранён от власти; его место занял глава МВД Лаврентий Берия. Но уже ничто не могло спасти обречённую коммунистическую диктатуру. Западные армии успешно продвигались вперёд. Тысячи русских эмигрантов, забрасывавшихся в СССР на парашютах, проводили акты саботажа и диверсий. Массовые волнения вспыхнули в ГУЛАГе. Наибольший размах имело восстание на Колыме, приведшее к провозглашению единственной в своем роде Автономной Республики Зэков.В 1955 г. боевые действия завершились. Советский Союз был разбит. Режим Берии пал. Западные войска оккупировали территорию СССР и его сателлитов. Штаб оккупационных сил разместился в Москве».
Упреждая желающих увидеть здесь всего лишь «художественное произведение», авторы которого (историк, политолог, экономист, военный эксперт, профсоюзный деятель, ведущие журналисты США, известные на весь мир писатели) имели непредосудительное право на вымысел, обратимся к редакционной статье, предварившей рассказ о том, как «Штаб оккупационных сил разместился в Москве»: «Это описание - не плод легкомысленной фантазии или поспешных предположений. В задачи авторов не входило создание шедевра развлекательной литературы. Наш замысел - трезвый взгляд в будущее» (выделено мной - В.Т.)
Заглянем в будущее и мы. Там уже нет Югославии, без обещанного «Кольерсом» участия Сталина раздробленной на полдюжины беспомощных и униженных государствиков, с потрохами подконтрольных заокеанско-европейским ревнителям демократии. Что сотворилось и продолжает твориться в «нефтедобывающих районах Ближнего Востока» (Ирак, Ливия, далее по списку), может не знать только тот, кто ни разу в жизни не видел телевизора. Правда, Западная Европа, куда «Сталин двинул танки», по-хозяйски орудующая в Европе восточной, пока не дошла до Москвы. Но уже полощет флагами и раздаёт булочки на киевском майдане, и по Матери городов русских копытят «солдаты удачи», без затруднительных для Америки раздумий посылаемые ею туда, куда она ещё не осмеливается отправить регулярные войска, натасканные на убийства по всему белому свету.
Украина корчится в огне в полном соответствии с инструкцией Отто Эдуарда Леопольда Карла-Вильгельма-Фердинанда фон Бисмар-ка-Шёнхаузена : «Могущество России может быть подорвано только отделением от неё Украины. необходимо не только оторвать, но и противопоставить Украину России. Для этого нужно только найти и взрастить предателей среди элиты и с их помощью изменить самосознание одной части великого народа до такой степени, что он будет ненавидеть всё русское, ненавидеть свой род, не осознавая этого. Всё остальное - дело времени».
Интересно узнать, что сегодня могут сказать по этому поводу бывшие аскольдовцы старший матрос Марченко, военфельдшер главный корабельный старшина Валя Гром, разведчик матрос Володя Шевченко?
Мы снова воочию видим то, что нормальным людям было понятно всегда и чего никогда не захотят увидеть и признать ненормальные: роли между «единодушным Западом», «советскими агентами», Россией, начиная от Москвы и заканчивая «Автономной Республикой Зэков», распределяются немножко не так, как фальшиво предписывал иезуитски сработанный сценарий «Кольерса». Даже -совсем не так. Вновь подтверждается правда великого Пушкина: «Европа в отношении России всегда была столь же невежественна, как и неблагодарна». Только к Европе давно присоединилась Америка. И, присоединившись, вышла вперёд Европы.
Мы это видим, но продолжаем самоубийственно лелеять благодушие и легковерность, не слышим тревожных колоколов истории. Если дорожим правом оставаться собой, если просто хотим жить, время внять голосам не «союзников» и «партнёров», но друзей и братьев: «Русские! Я сейчас обращаюсь ко всем русским; жителей Украины и Беларуси на Балканах тоже считают русскими. Посмотрите на нас и запомните - с вами сделают то же самое, когда вы разобщитесь и дадите слабину. Запад, эта бешеная собака, вцепится вам в горло. Братья, помните о судьбе Югославии! Не дайте поступить с вами так же!»Эти слова звучат уже с небес. Они принадлежат Слободану Милошевичу - президенту Республики Сербия (в составе Союзной Республики Югославия). Он умер в Гааге во время судебного процесса, затеянного самозванным «Международным гаагским трибуналом по бывшей Югославии». В гаагской тюрьме один за другим гибнут заключённые, подвергнутые «лечению» «врачами» трибунала, никому не доказавшего инкриминируемую вину. Гибель людей зачастую происходит, когда слушания по делу едва начинаются, а то и не успевают начаться. За камерами Гаагского трибунала закрепилось название «камер смерти». Объективные историки, политологи, врачи дока-зательно говорят о циничном убийстве сербов, защищавших поверженную родину. Поверженную после того, как её раскололи изнутри и играючи разорвали на куски.
У братьев-сербов осталась одна надежда. Россия. Россия, которая и для себя самой - од-на-единственная надежда до конца времён.
В свой час Александр III поставил высочайшую подпись под манифестом, призывавшим «всех верных подданных служить верой и правдой к искоренению гнусной крамолы, позорящей землю Русскую, - к утверждению веры и нравственности, - к доброму воспитанию детей, - к истреблению неправды и хищения, - к водворению порядка и правды в действии всех учреждений».
У каждого, у всех, от голи перекатной до помазанников Божиих, свои тараканы. Нет человека, жившего и живущего на Земле, способного быть одинаково и безупречно хорошим для всего, до бесконечности разноголосого, разномысленного мира. Но дела малых сих и, равно, дела великих возможно оценивать по одним только фактическим результатам, по вершинным достижениям жизни. Подобно тому, как, допустим, таланты поэтов определяются лучшими их творениями.
Император, казнивший, игнорируя требования либеральных «гуманистов», убийц своего отца, в том числе старшего брата Ленина Александра Ульянова, первым и единственным из российских самодержцев сумел в течение всего правления оградить страну от войны. Утвердил Россию в Средней Азии, закрепил на Дальнем Востоке. Выкупил, национализировал больше половины разорительных для казны частных железных дорог, сделав их рентабельными, приносящими доход государству. Обеспечил державе возможность обзавестись золотым рублём.
Мир (если не путаю, вслед за Фридрихом Ницше) повторяет как заклинание: всё познаётся в сравнении. В сравнении с александровской эпохой умеженившаяся после Горбачёва-Ельцина страна местами выглядит весьма бледно.
Манифест, подписанный царём Миротворцем Александром III, готовил Константин Победоносцев. Фигура в нашей истории сколь значительная, столь и неоднозначная. Или, скажем точнее, разногранная. Из курса советской школы он рисовался мрачным ретроградом, свирепым душителем свобод. Леворадикалам и либералам Победоносцев ненавистен. Кадет В.П. Обнинский назвал его «злым гением России, советчиком реакции трёх императоров, беспринципным бюрократом, неверующим главой духовенства», а также «развратным страусом нравственности, подкупным ревнителем честности» и «главным виновником разложения Православной церкви». «Реакционер, яростный поборник самодержавия, вдохновитель самой чёрной дворянско-крепостнической реакции 80-90-х гг., вождь воинствующего мракобесия и черносотенства, злейший и активнейший враг не только социализма, но и буржуазной демократии» - это уже Большая советская энциклопедия (первое издание, 1940 г.).Старинная Британская энциклопедия (Епсусіораесііа Бгііаппіса) видела в Победоносцеве человека, стремившегося «защищать Россию и Русскую православную церковь от всех конкурирующих религиозных групп.» В основательно русских работах богословов, религиозных философов Георгия Флоровского и Николая Бердяева можно увидеть личность противоречивую, объединяющую в себе несовместимые, взаимоисключающие свойства.
Любопытно, что Н. Бердяев находил общее между Победоносцевым и Лениным, по большому счёту, абсолютными антиподами: «Победоносцев верил в Бога, но эту свою веру в Бога не мог перенести на своё отношение к человеку и миру. В своей личной жизни этот человек, приобретший репутацию великого инквизитора, был мягким, он трогательно любил детей, боялся своей жены, совсем не был свиреп в отношении к "ближнему". Он не любил "дальнего", человечества, гуманность, прогресс, свободу, равенство и пр. В чём же может быть сходство с Лениным? Ленин тоже не верил в человека, и у него было нигилистическое отношение к миру. У него было циническое презрение к человеку, и он также видел спасение лишь в том, чтобы держать человека в ежовых рукавицах. Как и Победоносцев, он думал, что организовать жизнь людей можно лишь принуждением и насилием. Как Победоносцев презирал церковную иерархию, над которой господствовал, так и Ленин презирал иерархию революционную, над которой господствовал, он отзывался о коммунистах с издевательством и не верил в их человеческие качества. И Ленин, и Победоносцев одинаково верили в муштровку, в принудительную организацию людей, как единственный выход».
При всём притом и при этом, в Победоносцеве есть нечто, о чём я не знал до недавнего времени, заставляющее ближе посмотреть на него, почитать его труды и прислушаться к нему внимательней. 29 января 1881 г. Победоносцев пишет Цесаревичу Александру Александровичу: «Вчера вечером скончался Ф.М. Достоевский. Мне был он близкий приятель, и грустно, что нет его. Но смерть его -большая потеря и для России. В среде литераторов он, - едва ли не один, - был горячим проповедником основных начал веры, народности, любви к отечеству* (* здесь и далее выделено мной - В.Т.). Несчастное наше юношество, блуждающее, как овцы без пастыря, к нему питало доверие, и действие его было весьма велико и благодетельно. Он был беден и ничего не оставил, кроме книг. Семейство его в нужде. Сейчас пишу к графу Лорис-Меликову и прошу доложить, не соизволит ли государь император принять участие.»
«Вождь воинствующего мракобесия и черносотенства», по утверждению Большой советской энциклопедии, - «близкий приятель» писателя, признанного «одним из важнейших преступников», которого военный суд приговорил «лишить. чинов и всех прав состояния и подвергнуть смертной казни расстрелянием»?!
Узнав такое, можно ли не заинтересоваться «близким приятелем»?
Без комментариев - несколько тезисов из лекций по законоведению, читаемых К.П. Победоносцевым будущему последнему русскому царю Николаю II. «Самая идея власти утверждается на праве, и основная идея власти состоит в строгом разграничении добра от зла и рассуждения между правым и неправым - в правосудии». «Государство - не механическое устроение, но живой организм. Свойства организма: сочленение живое, причём члены, связанные вместе началом жизни и духа, действуют согласно, и организм развивается и растёт». «Государство есть высшее из человеческих учреждений, и подобно тому, как человек живёт для всестороннего и нравственного развития всех своих сих и способностей, и цель государства - всестороннее достижение всех высших целей человеческой природы».
«Наша история выработала неограниченную царскую власть, но не выработала ограничивающих её представительных учреждений, хотя известны в истории неоднократные к тому попытки, исходившие не из народа, но из немногочисленной партии - или честолюбцев, или доктринёров».
Как медленно, долго пишутся последние главы этой книги, так медленно, долго шёл по заливу Петра Великого «Командор Беринг».
Солнце зашло. Мы включили ходовые огни. За Русским, за ещё далёким полуостровом Муравьёва-Амурского таял закат. Темнело.
Экипаж не сходил с верхней палубы. Так было и в начале похода - несколько часов кубрик пустовал. Однако это общее бдение вахты и подвахты, когда все три смены сгрудились в кокпите, на старте и финише полнилось разными настроениями и мыслями. Уходить или возвращаться - не одно и то же. Пусть порвётся парус, опустеет провизионка, кончится питьевая вода, солярка останется на самом дне топливного бака, износятся башмаки, полиняет новая тельняшка - человек идёт домой богаче, чем уходил. Его богатство - приобретённый опыт, новые знания, новые друзья. А главное - человек понял что-то, чего не понимал прежде.
Во время первого после восхождения на престол посещения Москвы Александром III Победоносцев готовил для царской речи в Большом кремлёвском дворце текст, вписав в него фундаментальную фразу: «.Здесь, в Москве, никогда не истощалось живое чувство любви к отечеству*». На светских раутах, в приватных беседах, в частных письмах и казённых государственных бумагах - везде звучат слова об этой любви. Не обошлось без них и в предисловии к учебнику по истории Православной церкви: «Грустно и обидно, если при мысли об "Истории Церкви" возникает представление о заучивании известных фактов, расположенных в известном порядке. История Церкви должна запечатлеться не в одной памяти, но в сердце каждого, как таинственная история страдания, ради великой, бесконечной любви*»
Через четыре года после смерти Победоносцева, почти дословно повторяя его слова, Государственная дума третьего созыва в одном из образовательных законопроектов укажет: «Начальные училища имеют целью дать учащимся религиозно-нравственное воспитание*, развить в них любовь к России*, сообщить им необходимые первоначальные знания.» Заметим на всякий случай - в своё время Победоносцев радел о допущении «в эти училища детей, прошедших курс церковно-приходских школ без различия сословий*».
Вот и отыскался ответ, который не давался нам с Владимиром Фёдоровичем Гамановым в Татарском проливе. Он, ответ этот, разрешает многие, самые трудные и застарелые, временами становящиеся больными, вопросы.
Почему мы зовём русскими царями людей, в чьих генеалогических древах значатся герцоги Вюртембергские и Мекленбург-Стрелец-кие, ландграфы Гессен-Дармаштадтские, многообразные Пфаль-Биркенфельды и Лейтин-ген-Дарсбург-Фалькенбурги: Фридрихи, Фри-дерики, Генриетты?.. Русские мореплаватели, адмиралы, офицеры: датчанин Витус Беринг, остзейский немец Иван Крузенштерн (Адам Иоганн фон Крузенштерн), выходец из рода македонских греков Бошняков-Кондосколиди Константин Бошняк. Кстати, и сам Невельской принадлежал к людям, которые в России значились как «выезжие из Польши».
Невельским и его сподвижниками двигала любовь. Любовь к России.
Пока Отечеству будут присягать и беззаветно служить такие люди, чужакам не стоит забывать завета проницательного Отто фон Бисмарка: «Не надейтесь, что единожды воспользовавшись слабостью России, вы будете получать дивиденды вечно. Русские всегда приходят за своими деньгами. И когда они придут -не надейтесь на подписанные вами иезуитские соглашения, якобы вас оправдывающие. Они не стоят той бумаги, на которой написаны.
Поэтому с русскими стоит или играть честно, или вообще не играть».
Здесь, споткнувшись на «своих деньгах», придётся опять опереться на Победоносцева и сделать маленькую, но принципиальную оговорку, до которой прагматичный прусский ум додуматься не мог: «Государство не может быть представителем одних материальных интересов общества; в таком случае оно само себя лишило бы духовной силы и отрешилось бы от духовного единения с народом. Государство тем сильнее и тем более имеет значения, чем явственнее в нём обозначается представительство духовное».
...В надвигающейся темноте проступает, поднимаясь над горизонтом, зарево зажигаемых Владивостоком огней. Сливающиеся вдалеке, по мере приближения огни растекаются, расходятся выше и шире. Постепенно каждый становится отдельным, занимая своё место в ночной панораме города. Город кажется совсем рядышком, но «Командор.» всё идёт и идёт, словно река времени течёт разом туда и сюда, унося яхту назад и отодвигая вожделенную цель, к которой мы стремимся.
Происходит что-то знакомое, очень знакомое, много-много раз пережитое нами и не нами. Вспомнился Короленко. Владимир Га-лактионович Короленко, творчество которого изучали в школе. От «Детей подземелья» в памяти - одно название. Не забылись «Огоньки». Учителя объясняли авторскую метафору: писатель прибегнул к ней, чтобы обойти цензуру. Огни - знак грядущих перемен, образ ре-волюции, которая в окружающей тьме кажется недостижимо далёкой, но уже неизбежна, уже приближается неотвратимо.
Дома отыщу книгу, не читанную сто лет, чудом сохранившуюся в семейной библиотеке, много претерпевшей от переездов и «оптимизаций» из-за пожизненной нехватки квадратных метров не только для книжных полок. С удивлением обнаружу: казавшийся большим рассказ вовсе и не рассказ, а нечто миниатюрное, что-то вроде стихотворения в прозе, сопоставимое с тургеневским «Русским языком» («Во дни сомнений, во дни тягостных раздумий.») или горьковской «Песней о Буревестнике»:
«Как-то давно, тёмным осенним вечером, случилось мне плыть по угрюмой сибирской реке. Вдруг на повороте реки, впереди, под тёмными горами мелькнул огонёк.
Мелькнул ярко, сильно, совсем близко...
- Ну, слава Богу! - сказал я с радостью, -близко ночлег!
Гребец повернулся, посмотрел через плечо на огонь и опять апатично налёг на весла.
- Далече!
Я не поверил: огонёк так и стоял, выступая вперёд из неопределённой тьмы. Но гребец был прав: оказалось, действительно, далеко.
Свойство этих ночных огней - приближаться, побеждая тьму, и сверкать, и обещать, и манить своею близостью. Кажется, вот-вот ещё два-три удара веслом, - и путь кончен... А между тем - далеко!..
И долго мы ещё плыли по тёмной, как чернила, реке. Ущелья и скалы выплывали, надвигались и уплывали, оставаясь назади и теряясь, казалось, в бесконечной дали, а огонёк всё стоял впереди, переливаясь и маня, - всё так же близко, и всё так же далеко...
Мне часто вспоминается теперь и эта тёмная река, затенённая скалистыми горами, и этот живой огонёк. Много огней и раньше и после манили не одного меня своею близостью. Но жизнь течёт всё в тех же угрюмых берегах, а огни ещё далеко. И опять приходится налегать на весла...
Но всё-таки... всё-таки впереди - огни!..»
«Командор.» долго ещё плыл по тёмной, как чернила, воде Уссурийского залива. Огни, сначала немигающие, как будто нарисованные на глянцевом, переливающемся муаре ночи, медленно, незаметно приближаясь, постепенно оживали, начинали мерцать и лучиться.
«Командор.» плыл долго, и опять было время подумать о многом и многих.