Новая вера пить не воспрещала, однако требовала умеренности в отношении хмельного: «Невинно вино, виновато пьянство». Сохранялся ещё достаточно долго и сам обычай пировать, правда, из языческого буйства он со временем превращается в христианское застолье.
Поэтому после Крещения Руси традиции пития значительных изменений не претерпели, если не считать того, что, в соответствии с установлениями православной Церкви, виноградное вино разбавлялось водой, и что добавились многие религиозные праздники. (Разбавлять вино водой проистекают из церковных обычаев Византии, где виноградное вино непременно разбавляли. - Прим. авт.)
И тем не менее, спустя всего лишь полвека после княжения Владимира Святославича, преподобный Феодосий Печерский составляет первую в русской истории проповедь - «Слово о пьянстве». (Феодосий Печерский (ок. 1008 - 74) древнерусский церковный писатель, игумен Киево-Печерского монастыря… - Из Большой энциклопедии Кирилла и Мефодия.)
В своих поучениях он без устали обличал пьяниц:
«О, горе вам, пребывающие в пьянстве! Пьянством отгоняем от себя ангела-хранителя и привлекаем к себе злого беса… В пьяном человеке бес достигает всех своих коварных желаний, ибо сам он становится бесом… Диавол, радуясь, говорит: «Никогда я столько не услаждаюсь жертвами языческими, сколько пьянством христиан, потому что в пьяницах находятся все дела моего хотения…»
Много преподобный Феодосий писал и о пиве, из чего можно сделать вполне достоверный вывод, что этот хмельной напиток был очень популярен у древних русичей еще тысячу лет назад. Хотя это вовсе не означает, что пиво не было популярно две или три тысячи лет назад. Просто тогда еще не было славянской письменности…
Впрочем, трезвенник Феодосий был далеко не первым обличителем пьянства. Еще Сократ, великий древнегреческий мудрец, писал:
«Пьянство не рождает пороков: оно их обнаруживает».
В отличие от преподобного Феодосия, великий князь киевский Владимир Мономах, пьяниц не обличал. В «Поучении своим детям», литературном памятнике того времени, он писал, что в походе не должно предаваться «ни питию, ни еде, ни сну». Что, впрочем, вовсе не исключало употребление алкогольных напитков на войне, и тем более - в мирное время. Противником хмельных питий он не был, однако и бражничество не одобрял. (Владимир II Всеволодович Мономах (1053 - 1125), древнерусский государственный деятель, военачальник, писатель; киевский великий князь (с 1113). Сын князя Всеволода Ярославича; был прозван Мономахом по матери - дочери византийского императора Константина Мономаха. - Из Большой энциклопедии Кирилла и Мефодия. )
Существует историческая легенда, согласно которой при венчании Владимира Мономаха на княжение, византийский император, среди прочих знаков монаршего достоинства, прислал ему царский венец, которым впоследствии венчались на царство все Рюриковичи, и который более известен как «шапка Мономаха». (Шапка Мономаха - золотой филигранный остроконечный головной убор с собольей опушкой, украшенный драгоценными камнями и крестом, регалия русских великих князей и царей, символ самодержавия в России. - Из Большой энциклопедии Кирилла и Мефодия.)
В те времена простому народу было не до хмельных застолий - крестьяне не знали выходных с ранней весны и до глубокой осени. Это с одной стороны. С другой же, - добавилось немало церковных праздников, которые, как известно, без алкоголя тоже не обходились. И хотя наши предки «этим делом» не тешились - пьянства на Руси никогда не было, тем не менее, Церковь была озабочена количеством поводов для хмельных застолий, гуляний и игрищ. Видимо, потому она постепенно ограничивает количество дней, когда ее пастве дозволялось употреблять спиртное. (1. Таких постных дней в году будет установлено более 180-ти. 2. Десять веков спустя, россияне установят куда более любопытный «рекорд», хотя и с противоположным знаком: каждая пятница будет отмечаться почти как русский национальный праздник. - Прим. авт.)
Великих же князей больше заботило другое, и потому еще в XII в. корчма была обложена пошлиной. (Корчма - общее название древнеславянских хмельных питий, а также общественное питейное заведение той эпохи, куда сходился народ для выпивки, еды, общения, нередко - с песнями и музыкой. - Прим. авт.)
Но ни то, ни другое не сказалось на привычках простых людей, которые по праздникам охотно «причащались» брагой или пивом. Возможно, именно по этой причине, церковь, не отказываясь от проповеди трезвого образа жизни, неожиданно применяет и более эффектный приём. А именно: согласно преданию, в ХIII веке костромской чудотворец, преподобный Пахомий Нерехтский, сотворяет чудо - исцеляет городского пьяницу, изгнав из него «пьянственного беса».
Правда, должного впечатления это не произвело. И хотя в следующие столетия Церковь не прекращала своих усилий, неустанно проповедуя умеренное потребление вина, особых успехов не добилась. Почему? Видимо, потому, что в церквах народ смиренно выслушивал обличительные проповеди, а дома как попивал бражку или пиво, так и продолжал попивать. (Происхождение известной нам поговорки: «Что у трезвого на уме, то у пьяного уже внутри» скрыто от нас толщей веков. Судя по всему, присказка была известна и до Крещения Руси... - Прим. авт.)
Более того, в древних летописях встречаются описания случаев, когда неумеренное потребление хмельного приводило к военным поражениям русского войска. Например, воины ополчения русских князей перед сражением хватанули для храбрости лишнего и потерпели поражение от небольшого татарского отряда (1377). Похожая история произошла и с защитниками Москвы (1382), в результате чего хан Тохтамыш овладел городом, разграбил и сжег его… (Как та речка, у которой русские потерпели поражение в 1377 году, называлась ранее, неизвестно. Но летописец, видимо, с досады именует ее «Пьяной». Под таким именем она и вошла в нашу историю. - Прим. авт.)
Вплоть до XVI века доля горьких пьяниц оставалась ничтожной, а распространение пьянства на Руси сдерживалось не столько Церковью, сколько патриархальным укладом жизни. Свод житейских правил той эпохи, «Домострой», этому весьма способствовал:
«Пей, да не упивайся. Пейте мало вина веселия ради, а не пьянства для: пьяницы царства Божия не наследуют. А у жены решительно никоим образом хмельного питья бы не было: ни вина, ни мёда, ни пива. А пила бы жена бесхмельную брагу и квас - и дома, и на людях…»
Судя по всему, речь в приведенной цитате шла о безалкогольных напитках для замужних женщин, так как в те времена был и алкогольный квас, который назывался «кислыми щами» и который к первым блюдам нашей национальной кухни отношения не имел.
Примечательно, но «Домострой» наставлял на путь истинный не только привилегированные или зажиточные сословия, но и их бесправных холопов. И потому предписывал дворовых людей оберегать «от всякого блуда, и пьянства, и чревоугодия, и от неурочного питья и еды, и от обжорства…»
Во многом, те старинные житейские наставления восходили к еще более древним традициям. А именно: еще с незапамятных времен, мужчины младше тридцати лет к участию в хмельных пирах не допускались - для этого они считались слишком молоды. Это неписаное правило распространялось и на свадьбы: молодым ни мёду, ни пива не подносили. Такие обычаи не только способствовали рождению здорового, многочисленного потомства, но и на долгий срок откладывало знакомство великовозрастных «отроков» с хмельными напитками, фактически - до середины их жизни.
Что касается виноградного вина, то те, кому это было по карману, пили его «греческим обычаем»: то есть разбавляя его водой. И потому напиться вином допьяна было также непросто, как и пивом. (Этот обычай имеет очень древние корни и, скорее всего, восходит к традициям древних эллинов и римлян, которые задолго до Рождества Христова пили вино, сильно разбавляя его водой. - Прим. авт.)
Неукоснительно поддерживалась и другая древняя традиция: хмельное застолье было немыслимо без обильной еды: холодных закусок, мясных или рыбных блюд, домашних разносолов... И вовсе не случайно в нашем языке столь популярно слово «закуска» - это как раз то, чем наши предки закусывали первые чары и кубки с медовухой, вином или пивом. (Только pyсский человек знает, чем отличается еда от закуски. - Прим. авт.)
А вот привычка закусывать квашеной капусткой или солеными огурчиками гораздо более позднего происхождения. Скорее всего, эти национальные пристрастия появились вместе с водкой, где-то в конце XV века, когда она начала вытеснять традиционную для простого народа выпивку: брагу и пиво. Неимущие почитатели Зелёного Змия гурманами, понятно, не были, но, перепробовав все доступные и незатейливые закуски, не случайно остановились именно на них: это, действительно, первейшая закуска. То же можно сказать о капустном или огуречном рассоле, как о наиболее популярном и действенном средстве при похмелье.(Закусывать же солеными помидорами или «лечиться» помидорным рассолом - такое предпочтение появится значительно позже, т. к. пять веков назад такой овощ нашим предкам был неизвестен. - Прим. авт.)
Приблизительно до середины XV века русские люди, и зажиточные, и небогатые, сами варили пиво, сами ставили брагу или медовуху, сами же всё это и пили, преимущественно - дома. Однако могли наведаться и в корчму, где кроме употребления перечисленных хмельных напитков всегда можно было и поесть. (Покровителем российских пивоваров является Николай Чудотворец (Никола Зимний), ко дню памяти которого (6 декабря по ст. ст.) готовили пиво и обычно праздновали три дня. - Прим. авт.)
Во всяком случае, никаких радикальных изменений, насаждаемых со стороны светских или церковных властей, на протяжении четырех с половиной веков после крещения Руси в питейных традициях древних славян не случилось. И потому ни в одном (!) письменном свидетельстве домосковской Руси не упоминается пьянство как социально неприемлемая форма употребления алкоголя, носящая массовый характер.