Поссорить население с оккупантами
В первые же месяцы война стала приобретатъ одну из самых ужасных форм – формy войны на уничтожение с обеих сторон.
Капитан Русанов осенью 1943 года на допросе в немецком плену показал: „При отступлении Красной Армии местные партийные организации оставили наиболее выдержанных коммунистов для подпольной работы. Они должны были проводить всяческую агитацию, сеять недовольство среди населения. Для этого они совершали различные акты против немцев, с расчетом, чтобы все эти акты вызвали ответные репрессии со стороны немецкого командования. Все эти спровоцированные репрессии всячески используются для подстрекательства... Подпольщики хорошо законспирированы, и их не так легко найти. Собственно, они так и совершают диверсионные акты, чтобы виновным оказалось мирное население... Мирное население часто и не знает, почему на него обрушились репрессии. Поэтому оно начинает думать, что это произвол немцев, и озлобляется...“
Сергей Веревкин в историческом исследование „Вторая мировая война: вырванные страницы “ на основании множества изученных им документов, делает вывод о том, что „партизанское движение“ в России - это „…целиком и полностью детище НКВД СССР“. Такой же вывод делает и доктор исторических наук В.И. Боярский, в документальной книге-исследовании „Партизаны и армия“. По данным В.И. Боярского, до 1 марта 1942 года на оккупированные территории всего было заброшено с «большой земли» 77 939 человек, объединенных в 1798 отрядов и 1533 диверсионные группы. Причем все эти 77 939 человек были полностью отобраны либо через местные органы НКВД или же НКГБ, либо через местные органы ВКП(б). А подготовка их всех осуществлялась исключительно органами НКВД так же, как, впрочем, и дальнейшее руководство их деятельностью на оккупированной территории. А всего «партизан» в этот период на оккупированных территориях насчитывалось не более 90 000 человек, объединенных почти в 2000 отрядов. Это означает, что из всех существовавших на тот момент партизанских отрядов девять десятых как по численности, так и по количеству отрядов были «выходцы» из НКВД или НКГБ, руководимые все тем же НКВД или НКГБ.
Причем большая, подавляющая часть «пришлого» элемента в партизанских отрядах состояла не из убеленных сединами дедов да вихрастых бойких сметливых парнишек и русокосых решительных дивчин — то есть «народа», «простых селян», а из рядовых красноармейцев и командиров РККА — бывших военнопленных или „окруженцев“. Это подтверждали и сами немцы. Так, в одном из секретных докладов полевого гестапо группы армий «Центр» особо подчеркивалось, что: „...бывшие красноармейцы и военнопленные составляют около 60 процентов общей численности банд...“
Чтобы пресечь возможное возмущение «историков», что, мол, так было только вначале, только в первый год, для толчка, а потом сам народ взял «в свои руки дубину народной войны», можно почерпнуть факты из вышеприведенного исследования, в котором утверждается, что к середине 1942 года численность «партизан» не резко возросла, а, скорее, резко уменьшилась, так как по сравнению с 90 000 человек в феврале 1942 года к июлю того же 1942 года эта численность уменьшилась до 65 000 человек, то есть почти на треть.
Если никакого массового партизанского движения не было, так что же было? Приведу отрывок из известного документального исследования В. Батшева под названием - „Власов“: „Население, между тем, постепенно дифференцировалось. Большая часть заняла выжидательную позицию, активное же меньшинство - либо связывалось с партизанами, либо, наоборот ("хоть с чертом, лишь бы против Сталина!"), шло на немецкую службу. В немецких частях появлялось все больше и больше добровольцев. Фельдфебели скрывали их от капитанов, капитаны от полковников, полковники от генералов, генералы от Ставки фюрера, не желавшего «иметь с русскими ничего общего». Но число их росло, и совершенно скрыть их существование становилось все труднее.
Моральное состояние советского народа
Война преподнесла большевикам немало сюрпризов. Например, чтобы заставить русских солдат воевать, необходимо было решить двойную задачу: осуществить меры по предотвращению бегства солдат вперед – в немецкий плен, и не допустить их бегства назад – в собственный тыл. Сделать это было непросто даже при наличии немыслимой для любых других армий мира тотальной слежки за солдатом со стороны политического аппарата, действовавшего в войсках скрытно через особые отделы НКВД и их агентов. В ход было пущено все: террористическая деятельность заградительных отрядов, репрессии со стороны военных трибуналов, приказы Сталина за номерами 270 и 227 под общим названием «Ни шагу назад!», авиабомбежки колонн военнопленных и лагерей, где их собирал вермахт для дальнейшей отправки в тыл.
Последней попыткой остановить наступление и переломить ход войны в свою пользу стало объявление Сталиным немцам 6 ноября 1941 года «истребительной войны». Борьба на истребление означала, что с этого момента никакие законы войны, выработанные в предыдущие времена, в СССР более не действовали. Если военнопленных и до этого расстреливали по инициативе фронтовых командиров, то с этого момента немедленное убийство оказавшихся в плену немцев стало военно-политической задачей.
Наряду с террором, среди солдат и гражданского населения велась усиленная пропаганда. Советская сторона объявила преступным германское государство, вермахт и всех немецких солдат и, наконец, весь немецкий народ в целом. Через радио и газеты, в кинофильмах и песнях агитаторы и пропагандисты воскрешали еще вчера нещадно истреблявшийся патриотизм, стали неистово взывать к великому русскому духу, приводили героические аналогии из русской истории. Даже священником, которых совсем недавно поголовно уничтожали, стали разыскивать по городам и весям и привлекать на свою сторону и возрождать в СССР с их помощью псевдоправославие.
При этом пропагандисты попутно не забывали обвинять немецкий в его неполноценности, приписывать ему в истории все мыслимые и немыслимые грехи, преступления и злодеяния. Но, если до немцев на фронте было добраться не так легко, то своих немцев, проживавших на тот период в СССР, оказалось более 1,5 миллиона. Начиная с лета 1941 года, их начали депортировать за Урал, а в 1942 году всех загнали в концентрационные лагеря, где почти половину их уморили голодом, холодом, непосильным трудом и издевательствами.
Главный просчет фюрера
По поводу главного просчета Гитлера приведу цитату из книги В.Батшева «Власов»: «…в начале войны немцы имели огромные политические возможности, но, увы, их не использовали. Нужно было создавать временное российское правительство и русскую освободительную армию, а самое главное — указать цель войны. Не только — против чего русские должны бороться, но и за что. В том, что это не было сделано, и заключалась страшная ошибка немецкой политики. Одни русские считали, что защищают родину, защищая Сталина и его режим, другие русские вместе с иноземными захватчиками воевали против них, считая, что воюют за родину, свободную от Сталина и его режима. Такое бывает в гражданских войнах. Поэтому советско-германская война была не только войной одной страны против другой, но и войной русских против русских, войной гражданской».
Но побудить людей к героизму одним террором и шаманскими призывами комиссаров было невозможно. Сдача в плен и переход советских солдат на сторону врага приняли угрожающие размеры. Вчерашние красноармейцы добровольно шли в вермахтом бороться с большевиками. Немцы назвали их хиви („Hilfswillige - добровольные помощники“). Название стало официальным.
Здесь уместно привести и другие факты, касающиеся участия советских людей в войне на стороне немцев, на которые указывает в своей книге «Вторая мировая война. Вырванные страницы» Сергей Веревкин: «Оказывается, уже начиная с самого начала 1942-го, каждая пехотная, танковая, моторизованная, короче, каждая дивизия вермахта, воевавшая на Восточном фронте, официально, «по штату» — на 15%, а фактически почти на треть состояла из «советских» граждан. Их сразу стало так много, этих добровольцев из числа «советских», что в руководстве Германии, в командовании вермахта всерьез обеспокоились этим неожиданным, парадоксальным и непонятным фактом. В результате начальник II отделения организационного отдела Генерального штаба ОКХ майор Клаус Филипп Мария граф фон Штауффенберг разработал, подготовил и издал в августе 1942 года приказ по ОКХ № 8000, ограничивавший предельно допустимую численность «советских» граждан в немецких дивизиях, воевавших на Восточном фронте, — 15% от общей численности дивизии».
У фюрера на сей счет был свой взгляд, и он не хотел менять политическую концепцию войны. Возникает вопрос, а какие скрытые от посторонних глаз силы ее навязывали?.. Получается, что в его планы вовсе не входило предоставление России государственного статуса во главе с собственным национальным правительством. В связи с этим, 13 января 1942 года Гитлер подписывает Приказ № 2-15, которым, во-первых, запрещает формировать из добровольцев части крупней батальона, а, во-вторых, запрещает ставить их под командование "туземных" офицеров.
Лишь только через год полковнику генерального штаба графу Штауфенбергу удалось добиться разрешения учредить специальную инспекцию по делам добровольцев. Регистрация добровольцев, проведенная инспекцией весной 1943 года, дала цифру в 800 000 человек. И эта цифра значительно занижена, потому как командиры дивизий, страшась наказания за невыполнение приказа фюрера, скрывали от инспекторов истинное число русских военнослужащих в своих подразделениях. Из этого факта следует одно: уж коли дело дошло до ограничения численности русских в дивизиях вермахта, то недостатка в русских, готовых свести счеты с большевиками, у немцев не было. И еще одно доказательство, приведенное С.Веревкиным: «После выхода в свет приказа № 8000 начальник отдела ОКХ «Иноземные армии Востока» генерал-лейтенант Р. Гелен, проводивший проверки хода реализации этого приказа «в жизнь», с печальной безнадежностью констатировал: «Подлинное число «хиви» неизвестно, так как штабы дивизий скрывали истинную картину от штабов армий и намеренно занижали численность своих помощников».
Большевики знали цену своим преступлениям перед русским народом и не могли не осознавать той страшной правды, которая открылась перед ними: народ был против них, народ ненавидел их, народ ждал их поражения, ждал возмездия и за красный террор, и за коллективизацию 1930 года, и голод 1933 года, и предвоенные репрессии, народ пошел помогать врагу, чтобы расправиться с ненавистной властью. Вот и драпанулa советская "элита" летом-осенью 1941 года, сверкая пятками, за Урал, аж до самой Средней Азии: в Ташкент, в Ашхабад, Фрунзе и другие далекие и теплые советские республики, страшась народного возмездия.
Гитлер проиграл войну России
Гитлер лично виноват, что война закончилась столь катастрофически для Германии и Европы и столь триумфально для тех, кто ее запланировал. Г. Климов в книге «Песнь победителя», по этому поводу пишет: "Гитлер сыграл в руки Сталина крупнейший козырь - доверие народа. ...Когда через несколько дней пришли первые известия об ошеломляющих успехах немецких войск, о катастрофических поражениях Красной Армии, люди успокоились. Многие, в принципе, в глубине души, даже радовались войне. Именно такой войне. Они внутренне воспринимали эту войну, как крестовый поход Европы против большевизма. Это парадокс, о котором мало кто подозревает в Европе, а русские люди стараются не вспоминать об этом - слишком горько было разочарование потом».
Ему вторит А.Солженицин в книге «200 лет вместе»: "Люди восприняли войну как облегчение... Кривая психического процесса облегчения постепенно спадала по мере того, как люди убеждались в необоснованности своих надежд... Затем началась переразрядка полюсов... Сначала они не хотели воевать, надеясь, что немцы принесут им Мессию, теперь же они воевали потому, что Мессию они увидели с другой стороны... Впервые я почувствовал, что я член нации, а не единица марксистской классификации. Это пришло не только в мою душу, но и в души миллионов людей. Это пришло не как результат маневра кремлевской политики к национальному, отечественному. Маневр Кремля являлся только следствием, вынужденным выходом из создавшегося положения".
Мы не поймем логики Второй мировой войны, не ответив самим себе на один самый главный вопрос: кто был вождь третьего германского рейха - сумасшедший или жертва обмана? То, что фюрер не был “бесноватым”, сегодня вряд ли требует доказательств, наоборот, неумолимые факты истории свидетельствуют, что Адольф Гитлер был незаурядным политиком и военным стратегом. Но тогда почему он не понял одной простой истины, что, освободив Россию от большевизма и заключив с ней экономический и военно-политический союз, он сделал бы и Россию, и Германию неуязвимыми для врагов.
Остается предположить или сделать вывод: в этой войне с самого начала участвовала третья сила, скрытая от людских глаз, от всего мира. Имя этой силе - мировая финансовая олигархия, с которой Гитлер заключил, сознавая это или не осознавая, тайный договор. Это был договор с дьяволом.
Согласно этому договору Гитлер должен был таскать для «лукавого» каштаны из огня, а именно: отвоевывать у англичан Палестину, чтобы при помощи объявленной Германией политики антисемитизма создать на ее месте сионистское государство – Израиль и содействовать заселению людьми еврейского происхождения из Европы. В качестве приза Гитлеру, наверное, было обещанo расширение жизненного пространства на востоке и нейтралитет со стороны Британской империи.
На такой жертвенный шаг Германия без гарантий безопасности со стороны мировой закулисы вряд ли бы решилась. Продолжение "странной войны", которая, по сути, являлась обещанным Гитлеру Британией "нейтралитетoм“, все дальше и дальше заманивали проводимую им внешнюю политику в политическое болото, выбраться из которого вскоре было уже невозможно ни при каких обстоятельствах.
Этот нейтралитет, "война без войны" сохранялся ровно до тех пор, пока это было выгодно мировой олигархии, то есть, пока обе стороны – СССР и Германия – в ходе войны не истощили до критической точки свои людские и экономические потенциалы.
6 июня 1944 года наступил час «Ч», когда англо-американцы открыли против Германии второй фронт. Гитлер и Германия оказались в капкане, из освободителей мира от большевистской чумы III Рейх превратился в агрессора, а ее народ - в преступника.
Гитлер не знал, что еще 23 июня 1941 года, на второй день войны Германии с СССР, сенатор от штата Миссури Гарри Трумэн (будущий президент США) довольно откровенно выразил позицию мировой правящей элиты: «Если мы увидим, что выигрывает Германия, то нам следует помогать СССР, а если выигрывать будет СССР, то нам следует помогать Германии, и, таким образом, пусть они убивают как можно больше, хотя я не хочу победы Гитлера ни при каких обстоятельствах». 1945 год стал для Германии годом расплаты за политические интриги и ошибки, допущенные ее руководством в результате надежды сговориться с мировой олигархией.
Вторжение Красной Армии в Европу
Восточная Пруссия была первой немецкой землей, куда в январе 1945 года ступила нога красноармейца, и потому она подверглась опустошительному разорению. Танкисты в черных шлемах, казаки на косматых лошадях, к седлам которых было привязано награбленное, „доджи“ и „студебекеры“, полученные по ленд-лизу, за которыми следовал второй эшелон, состоявший из телег. Разнообразию вооружения соответствовало разнообразие характеров самих солдат, среди которых были как откровенные бандиты, пьяницы, насильники, так и коммунисты-идеалисты, представители интеллигенции, которые были шокированы поведением своих товарищей.
После оккупации Восточная Пруссия лежала в руинах. Дома были либо сожжены, либо разграблены. Солдаты увозили с собой даже лампочки, хотя в их деревнях не было электричества. Фермы бауэров опустели, скот был угнан в СССР. Многие плодородные земли заросли чертополохом, превратились в болота.
Но самые страшные испытания выпали на долю людей, которые не успели скрыться от «освободителей». Большинство женщин и девушек сначала были изнасилованы солдатами, потом органами НКВД десятки тысяч из них были организованы в рабочие отряды и отправлены на принудительные работы в Советский Союз. Рабочий день продолжался не менее шестнадцати часов. В течение двух последующих лет более половины из этих людей умерло. В 1947 году оставшиеся в живых немцы Восточной Пруссии были изгнаны на территорию оккупационных зон. «Освободительные походы» Красной Армии в Прибалтику, Бессарабию, Польшу и в Германию сопровождались резким повышением благосостояния военного, партийного и, прежде всего, энкавэдэшного начальства. Брали всё, что хотели. Везли, тащили все, что попадало под руку, машинами, вагонами, эшелонами. Разобрали и перевезли в Подмосковье роскошную виллу Геринга, переплавили набалдашник, трость и золотую корону Гогенцоллеров, специально для маршала Жукова искали по всему разрушенному Берлину «собачек английской породы с бородками»... Уж очень они ему приглянулись.
Как ломали «гордость надменного немецкого народа!»
«Сломим гордость надменного германского народа» - призывал «великий гуманист» Илья Эренбург. Злоба и ненависть ко всему германскому и особенно к людям подогревались в советских солдатах на протяжении всех лет. Писатели Илья Эренбург, Алексей Толстой, Константин Симонов, Александр Фадеев, академик Евгений Тарле и многие другие добровольные пропагандисты насаждали ненависть против немецкого народа, чем буквально гипнотизировали, зомбировали солдат, заряжая их незрелые души злобой и оправданием насилия, призывая к кровавому отмщению. На поприще психологической обработки солдатской массы особенно отличился Илья Эренбург, написавший за годы войны три тысячи статей, в которых не уставал призывать: «Убей немца!». Западные историки справедливо ставят его в один ряд с нацистским пропагандистом, каким был редактор антисемитской газеты «Штюрмер» Юлиус Штрайхер, приговоренный судом Международного военного трибунала к повешению за пропаганду ненависти. Однако Эренбурга не только не судили, - он, будучи наблюдателем на процессе в Нюрнберге, писал в адрес Штрайхера обличительные статьи.
Эренбург буквально понуждал советских солдат относиться к немецким женщинам как к «законному трофею» и «ломать их расовую гордость» через насилие. Наряду со спиртом, который раздавали войскам перед наступлением, им «на закусь» зачитывали статьи Эренбурга, в бесчисленных вариациях повторявшие его основную тему: немцы - не люди, их нужно беспощадно убивать, что и делали красноармейцы сознательно или в пьяном угаре.