Глава 3. Описание монастырских церквей...

Описание монастырских церквей: Свято-Троицкой, с приложением ея вида, снятого с натуры, Покровской, Митрофановской, Николаевской и Параскевиевской. - Колокольня монастырская и часовня николаевская. - Предметы священно-церковные, замечательные древностью: икона Божией Матери, именуемая Казанская и разные церковно-служебные вещи. – Описание монастырских жилых и прочих зданий. – Архимандрит Павел Чичкевич. – Средства к существованию монастыря, - жалованье, угодья и доходы. – Храмовые праздники и кирмаши. – Вклады на поминовение усопших. – Памятники надгробные. – Штат монастырской братии. – Заключение.

Читатели ознакомились с внешним видом монастыря и расположением его храмов и зданий еще в начале нашего изложения. Там на самом первом плане поставлена главная монастырская церковь во имя Св. Живоначальной Троицы. Нет сомнения, что всякий, посещавший монастырь, невольно останавливал свое внимание прежде всего на этой церкви. Своей архитектурой и всем видом она, действительно, не может не произвести особенного впечатления на каждого. Серо-мрачный цвет ее стен, окруженных со всех сторон сплошной галереей (папертью), поддерживаемой резными колоннами и гонтовая темно-бурая полуслинявшая крыша придают ей такой вид, что излишний был бы труд осведомляться о давности ее построения.

Троицкая церковь и колокольня, 1864. Рисунок Д. М. Струкова.

Естественнее, и скорее всего, здесь рождается невольное удивление, что эта церковь, деревянная, могла просуществовать столько времени, и притом так, что, при благоприятных условиях, она может продолжить свое существование еще на многие десятки лет. Достаточно только поближе и осязательно рассмотреть ее стены, чтобы убедиться в этом. Деревья, из которых построена эта церковь, были в свое время в полном смысле вековые и никак не моложе, чем сколько они находятся в стенах здания. В самом деле, это один из редких примеров древесной прочности. Это не удивительно: в документах по страхованию церкви, хранящихся в НИАБе, указана порода древесины – дуб. Свято-Троицкая монастырская церковь, как нам уже известно, построена была одним из потомков рода князей Огинских в 1690 году, следовательно существует уже 174 года. О времени построения и освящения этой церкви, кроме прежде изложенных документов, всякий посетитель может узнать из двух надписей, находящихся при самом входе в церковь, где с обеих сторон дверей вверху сделаны резные выпуклые надписи, в кружках овальной формы; с левой: Tendomzbudowanyjestnaczescs. Troici– Roku1690 Maia8, а справой стороны в русском переводе то же, и кроме сего с правой же стороны, на прикрепленном к стене деревянном осьмиконечном кресте, есть особенная надпись вязанными славянскими буквами: «Сей храм благословением преосвященного Его милости пастыря и отца Лазаря Барановича, милостию Божиею православного архиепископа Черниговского, благочестивым иеромонахом Феофаном Ивановичем игуменом сего монастыря марковского в честь и славу Святыя и Живоначальныя Троицы освятися в лето от Р. Ч. ҂аχча месяца мая 31 дня, в день сошествия Св. Духа».[1] О столь удивительной прочности постройки церкви, при всей ее почти двухвековой древности, свидетельствует и то, что самые частные принадлежности её, как например, наружные двери остаются те же, какие сделаны из начала. Двери эти прочны и замечательны своею оригинальностью, сколько и особенным, приличным месту, смыслом, вполне назидательным для всякого, переступающего через священный порог Дома Божия. 

Они устроены наподобие царских алтарных дверей и украшены раскрашенною резьбою с изображением на обеих створчатых половинках известных эмблем и атрибутов четырех св. евангелистов,  с надписями имен последних греко-славянскими буквами. На этих же дверях вырезаны рельефно две фигуры, похожие на древнюю славянскую букву юс – Ѫ, вокруг которой начертаны вырезные буквы, расположенные симметрически в следующем порядке: вверху фигуры – S; по сторонам, параллельно одна против другой – К-О, M-W, X-L, а внизу P. W.Это значит: S– Симеон, К – Карл, О – Огинский, M– мечник, W– великого, X– княжества, L– литовского, P– подкоморий, W– витебский, - т. е. эта надпись составляет как бы герб строителя храма.

Фигуры, которые отец Сергий называет похожими на древнюю славянскую букву юс – Ѫ – есть не что иное, как родовой знак Огинских – Брама или Огинец, на которомв голубом поле червленый двуножник с вогнутыми ножками и острыми углами, изображающий собой шатер,  увенчан рассеченным серебряным крестом. Знак нарисован в нижней синей части их герба.

Сверху и по бокам двери обложены также резными орнаментами разных колеров с изображением Святой Троицы в трех ипостасях и двух по сторонам ангелов. Кроме главных дверей имеются еще с южной стороны – одни прямо в алтарь, а другие – в церковь. Первые устроены совершенно просто, а последние сделаны с резными на них изображениями шестокрылых херувимов; по бокам написаны лики св. первоверховных апостолов; сверху же сделана подобная описанной гербовая фигура с многими симметрически расположенными буквами, смысл которых не понятен. Выше этой фигуры – надпись: «Премудрость созда себе дом», – а над нею – поясные изображения семи святителей, в следующем порядке: от левой руки к правой: Поликарпа, Амвросия, Василия Великого, Григория Богослова, Иоанна Златоустого, Спиридона Тримифунтского и Михаила Киевского [2].

 Перед входом в обе описываемые двери устроены крыльца с куполообразными верхами, на которых имеются главы, украшенные вызолоченными крестами. Эти крыльца на прилагаемом рисунке могут видеть читатели совершенно явственно.

Но вот отворены перед нами двери храма. Что вы чувствуете, читатель, при первом взгляде на внутреннее его устройство и расписные стены, на которых от самых верхних купольных точек, и в храме и в алтаре, до самого пола не остается буквально ни одного вершка без священных изображений.[3] Стоя под осенением сих изображений, не должны ли вы здесь невольно восчувствовать истинный смысл и значение слов Св. Церкви: «во храме стояще, на небеси стояти мним». На этих изображениях представлено именно небо и земля, в их мироздательном и благодатно-искусительном единении. Осмотритесь только внимательно и с благоговением, и вы прочтете здесь всю св. Библию, узнаете всю историю, и ветхозаветную, и евангельскую, и всей воинствующей церкви на земле, до скончания самых последних времен ея существования, которое открыто в Апокалипсисе. В самом деле, рассматриваемая нами внутренность настоящего храма, по всему праву, одна из замечательнейших. И всякий, кто, хоть раз бывал в этом храме, наверное не дозволит себе уменьшить смысл и значение нами сказанного;[4]  а напротив поскорбит разве о том, что так как храм этот деревянный  и весьма древний, то время скоро возьмет дань свою, чему уже были и опыты. Не далее, как 25 лет пред сим, все живописные изображения на стенах и в куполах были возобновляемы, равно как и полы переделаны заново (вместо бывших кирпичных, настланы деревянные) и произведены некоторые другие починки. После этих работ храм был снова освящен 14 августа 1839 года бывшим тогда епископом полоцким Исидором (ныне митрополит новгородский и С.-Петербургский) и епископом оршанским Василием (ныне архиепископ полоцкий и витебский), во имя той же Святой Живоначальной Троицы. Приделов этот храм не имеет, чего не дозволяет ни пространство, ни самая крестообразная форма его плана. Кругом стен, к западной стороне, устроена в половине высоты храма неширокая галерея, или так называемые хоры.

Иконостас древнего устройства, пятиярусный, резной работы, окрашенный под золото и по местам вызолоченный. В алтаре над св. престолом устроена сень (балдахин) на четырех резных посеребренных колоннах, обвитых виноградными вызолоченными ветвями; наверху сени  - резные золоченые украшения, а внутри ея, на голубом фоне, такие же звезды с особым по середине сиянием, под которым рдеет на подвеске посеребренный (потемневший уже) голубь (Св. Дух). Вышина сени 5 ¼ арш., а ширина 3⅙арш., с каждой стороны. Относительно настоящего состояния храма, в монастырских годичных официальных ведомостях уже несколько лет обозначается, что гонтовая крыша и окна требуют непременной переделки, но монастырь не имеет средств, чтобы приступить к этой работе. Над крышей возвышаются пять глав с решетчатыми вызолоченными крестами. Под всем зданием храма положен каменный фундамент, который остался от прежде существовавшей церкви, построенной в 1633 году первым восстановителем монастыря Львом Огинским, сгоревшей во время пожара, бывшего в 1690 году. Итак, повторяем, описываемый храм и по своей архитектуре, и по внешнему виду, и внутреннему своему устройству, составляет собой истинно замечательный памятник древности Маркова монастыря.

Следует отметить, что убранство храма уничтожено коммунистами не полностью, в Национальном художественном музее хранится фрагмент иконостаса: две резные деревянные фигурки Моисея и Давида из композиции «Древо Иессево». В библиотеке Вильнюсского университета сохранился список  фрагмента стенной живописи, сделанный А. Трутневым и изображающий смерть чудотворца и преподобномученика Григория Печерского, предсказавшего переяславскому князю Ростиславу гибель в воде (что впоследствии исполнилось), за что был им утоплен. Братия два дня безуспешно искала пропавшего инока, и лишь на третий день труп его — с камнем на шее и в мокрых «ризах» — чудесным образом оказался в запертой келье.

                В южном приделе нынешнего Казанского храма висит огромное полотно, изображающее укрощение бури на пути через Геннисаретское озеро, которое, возможно было также принадлежность Троицкого собора.

А вот как описывает храм, монастырь и его сокровища Д. М. Струков, побывавший там в 1864 году: «В светлом и удобном храме иконостас резной, многоярусный, очень хорошей работы 17 века, так же и клиросы, Стены расписаны по бревнам сплошно от самого плафона купола и до полу: покрыто живописными изображениями: 1-й ряд Печерския Святые, картины из жизни их и библейская история, 2-й ряд Притчи Евангельские, 3-й ряд из Деяний Апостолов, 4-й ряд видения Ветхозаветных святых, 5-й ряд из жизни Спасителя и 6-й ряд видения Св. Иоанна Богослова из Апокалипсиса, все с подписью текстов.

- Из икон замечательны 1) образ Пресвятой Богородицы Казанския, вклад царя Алексея Михайловича, прислана патриархом Никоном, судя по манере нового письма, кормовова иконописца Пансейна, которого письма в Московском Успенском соборе. 2) Изображение Акафиста Богоматери. 3) Акафист Иисусу Христу и 4) Образ Св. Николая Чудотворца, писан на тафте, наложенной на доску, и сверху оклад 17 века, сзади буквы ММС.

- В алтаре есть с левой стороны кладовая комната, в ней на полу лежит разбитая плита с отлитыми рельефно словами. Я ее собрал и прочел: «року АЖЛЕ (1735) мца Июня Е1 (15) преставися раб Б Иоанн Бочаров кани… Болъгацкага пехотнага полку и погребен на сем месте». Там же лежит доска 18 столетия от кружки в пользу народных школ с надписью из наказа Екатерины 2 ст. 382

- Там же железный подставец для жаровни кадильной, очень удобный для кадил.

Посреди церкви медное паникадило с орлом наверху, формою сходное с паникадилом Московского Благовещенского собора. В приделе Входа в Иерусалим:

- серебряный с чернью сосуд, дискос и лжица, На поддоне в клеймах награвировано вязью «ЗТВ (7302) от Рождества Христова АХЧД 917940 год мца февраля Д1 (14) д. села Ветру Чернышко Архимандрит Савве Сторожевского монастыря, а цена сим сосудам шестьдесят шесть рублей 11 алтын», и по кайме поддона: « а цена сим сосудам шестьдеся шесть Рублев 11 ал, а тые сосуды посланы иеромонахом Пафнутием»; искось этого храма есть еще церковь камена Покрова Пресвятой Богородицы с приделом Св. Митрофания Воронежского, стены придела, по моему мнению, старинной кладки 16 столетия, судя по толщине стен, форме кирпича и особенно устройству подвала, где в стенах видны заделки; а в толщине стены из церкви есть отверстие, как бы ход бывший вверх заделан. В этой церкви помещается библиотека, где более обратили внимание грамоты, писанные на пергаменте и столбцы (с) надписью на выходном листе: «Во славу человеколюбца единого Бога Отца и Сына и Св. Духа и в память Преблагословенная Девы Марии списася во граде Витебску, при державе Короля Августа 3, за преосвященного Архиепископа Флориана Гребницкого к церкви Соборной Витебской храма Успения Пресвятыя Богородицы чину Св. Василия Великого тщанием господина Николая Чернобровки и супружницы его Евфросинии 1743 г. Марта 25 дня».

Вправо, смотря к востоку, саженях в 20-ти, находится каменная церковь во имя Покрова Пресвятой Богородицы, а с нею же вместе, под одним кровом, к западнойстороне, другая – во имя святителя Христова Митрофана, первого епископа воронежского и Чудотворца. Первая из этих церквей построена тщанием игумена Иакинфа Пелкинского в 1760 году, как значится в монастырских годичных ведомостях. Но это несправедливо; ибо в привилегированной грамоте короля Августа III, в числе прочих церквей Маркова монастыря, упоминается церковь во имя «ProtekcyiNayswietszcePanny», т. е. Покрова Пресвятой Богородицы; а грамота эта дана была монастырю в 1752 году. Игумен Иакинф, действительно, мог построить ее к этому времени, так как настоятельство его началось с 1746 года. Впрочем, прежде теперешней каменной Покровской церкви, существовала деревянная – Покровская, которая была построена попечением игумена Калликста Дорофеевича Риторайского (игуменствовавшего ок. 1651-1656 г.), по силе завещания Евстафия Пипки, отказавшего в пользу монастыря имение Охотинце. Она сгорела, вероятно, во время бывшего в 1690 году пожара, от которого пострадал тогда монастырь со всеми своими зданиями и имуществом. Настоящая Покровская церковь не имеет в себе ничего особенно замечательного. Назад тому 17-ть лет, в ней был возобновлен иконостас с позолотой из червонного золота на полименте; своды же, купол и стены расписаны живописными изображениями на клею, а также настланы вновь деревянные полы. После производства всех этих работ, совершено освящение церкви, 12 мая 1847 года нынешним Высокопреосвященным, архиепископом Полоцким и Витебским Василием.[5] Церковь эта холодная; в стенах она крепка; крыша на ней железная, требующая перекраски. За время прошедшее со дня написания труда отца Сергия Покровская церковь стала теплой: в ней в 1887 году  были устроены две печи – одна кафельная, другая, в алтаре, железная. В настоящее время церковь освящена в честь иконы Казанской Божьей Матери.

Вторая, находящаяся совместно с этой церковью, церковь во имя святителя Митрофана называется в отношении к первой, придельною. Но это название должно быть не более, как условное. С одной стороны, самое место ея устройства показывает, что она не приделана к Покровской церкви, а наоборот; с другой – форма постройки ее стен, образ кладки, состав и формация строительных материалов[6], по отзыву знающих, свидетельствуют о глубокой ея древности. И действительно,

Покровская (ныне Казанская) церковь

 то несомненно известно, что на месте настоящей церкви была прежде церковь во имя первоверховных апостолов Петра и Павла, о времени постройки которой потеряны подлинные сведения. Когда же приступлено было к восстановлению ея в настоящий вид, то найдены были почти только одни следы ея, так что стены весьма значительно вошли уже в землю, а потолка совершенно не имелось. Настоящий сводообразный верх и пол устроены совершенно заново, а внизу остался подвал. Внутренняя высота церкви, в теперешнем ее виде, от полу до карнизов – 4 ½ арш., а глубина купола не более одного аршина. Также знатоки древней архитектуры свидетельствуют, что построение бывшей Петропавловской церкви одновременно с той частью нижнего этажа теперешнего главного корпуса, которая составляла самое первое и весьма давнее каменное жилое здание, как увидим это в своем месте, при описании монастырских зданий. В 1889-90 к главному большому куполу по его сторонам были добавлены 4 малых, крытых железом, с южной и северной стороны к ней сделаны каменные пристройки под пономарню и церковь Св. Апостола и Евангелиста Марка. В западной части устроены сводообразные потолки, хоры и лестница на них и помещение для ризницы и библиотеки. Трапезная часть переделана в стенах и других местах каменной кладкой. После этого внешний вид церкви изменился – она приняла крестообразную форму.  На фото вверху хорошо видны 4 малых купола, в настоящее время не восстановленные.

Теперешняя Митрофановская церковь существует с 1847 года, в котором она 2 ноября освящена тем же архиепископом Василием. Вход в нее с западной стороны и ведет через особый притвор, устроенный с левого бока, находившийся еще при прежней Петропавловской церкви – в нем сохранилась оконная рама, составленная из маленьких круглых стекол, переплетенных свинцом и расположенных в весьма затейливой узорчатой форме, и остались следы устроенного в стене хода из притвора в подвал.

Можно предположить, почему храм был освящен именно в честь Митрофана, епископа Воронежского. Дело в том, что за весь период существования синода с 1721 до 1917 были канонизированы всего пятеро святых. 1) Димитрий, митрополит ростовский (1757). 2) Феодосий Тотемский (1798). 3) Иннокентий, епископ Иркутский (1804). 4) Митрофан, епископ Воронежский (1832). 5) Тихон, епископ Воронежский (1861). Митрофан Воронежский был самым близким по времени причисления к лику святых к моменту освящения храма в 1847 году.

Четвертая монастырская церковь во имя святителя и чудотворца Николая, находится вне ограды, к восточной стороне. О ней вот что пишется в монастырской ведомости: «Николаевская церковь деревянная, находящаяся вне монастырской ограды, расстоянием от нее в 30-ти саженях, построенная в 1730 году, неизвестно при каком игумене, как пришедшая в ветхость, перестроена вновь с довольным распространением на том же самом месте, с покрытием купола и главы над ним железом, а алтаря и притвора гонтом; обшита тесом с окраскою крыши ярью, а наружных стен – белилами на масле; окна сделаны с железными решетками. По росписании во внутренности: стен, купола и сводов живописными изображениями на клею, по дополнении прежнего иконостаса резьбою и возобновлении позолоты частью червонным золотом на полименте, а частью двойником, 3 июня 1856 года, в день пятидесятницы, церковь сия освящена высокопреосвященным Василием архиепископом полоцким и витебским». К этим современным официальным сведениям мы должны присовокупить только то, что значащийся неизвестным, игумен строитель этой церкви должен быть, судя по времени, никто другой, как Мефодий Олешкевич, который настоятельствовал в конце первой и в начале второй четверти XVIIIстолетия. Об этой церкви, так же как и о Покровской, упоминается в привилегированной грамоте Августа III, данной монастырю в 1752 году, именно под названием: «SwientegoMikolaza». Желательно бы знать, какие были причины и цель первоначального построения церкви на настоящем месте, т. е. вне ограды монастырской, но об этом нет никаких данных ни в письменах, ни в преданиях; всякая же догадка была бы неуместна и непозволительна.[7]

Пятая, принадлежащая монастырю церковь, во имя св. мученицы Параскевы, находится на монастырском хуторе (фольварке) Шидловщине, отстоящем, по направлению к западу, в 1 ½ верстах от монастыря. Время построения ее, по монастырской ведомости обозначено под 1730 годом, следовательно при том же игумене Мефодии Олешкевиче, при котором построена церковь Николаевская; рядом с сею последнею Параскевиевская церковь значится также и в грамоте Августа III, под наименованием:  «S. PraxedyMeczenniczkj». Церковь эта деревянная на каменном фундаменте, и обнесена кругом крытою галереею (папертью), подобно главной в монастыре Свято-Троицкой церкви. В 1842-м году она была перестроена; крыша на ней гонтовая, а на главах: серединной и алтарной – железная; паперть же покрыта тесом. По окончании сей постройки, с устройством нового иконостаса, освящение церкви, во имя той же Святой мученицы Параскевы, совершено было местным архипастырем, в том же 1842 году 25 октября.[8] В общенародном употреблении эта церковь известна под именем Пятенки. Такое название, очевидно, произошло от того, что греческое имя – Параскева (Παρασκευή) значит – приготовление, и именно то самое, которое по древнему  еврейскому закону, совершалось накануне субботы, в пятницу, и отсюда название обрядового действия перешло в название дня. Так и в наших церковных святцах, под 28 числом октября пишется: «память св. мученицы Параскевы, нареченныя Пятницы». День же пятницы, в местном крае, называется народом пятенка. А вот ее описание, сделанное после ремонта в 1842 году. НИАБ фонд 2548, дело 103:

1. Церковь сия кроме паперти 7 саженей длиною и 4 сажени с аршином шириною, на каменном оштукатуренном основании, стены ее из сосновых брусьев, ошита тесом с приличными карнизами, покрыта гонтом. На самой середине церкви поставлены главы на осмериках; самые главы покрыты листовым железом и над оными железные кресты вызолоченные червонным золотом на гультфарбе; крыша на главах ярою медянкою, осмерики белилами, крыши на церкве и алтаре мумиею, карнизы белилами, а стены охрою выкрашены на масле.

2. В церкви и алтаре окон соразмерной величины 5, к ним рамы и переплеты выкрашены белилами на масле и настеклены, с приличными наружными наличниками.

3. Полы настланы чистыми досками под фрезы с окраскою на масле под вид паркета, внутренние стены окрашены на клею с расписанием  на них пилястров с капителями и базами и карнизов, а своды церкви и алтарь расписаны живописными клеевыми изображениями: Евангелистов, Бога Отца Саваофа и Св. Духа с херувимами.

4. В иконостасе находятся: в первом ярусе наместные иконы Спасителя и Богоматери, по сторонам на дверях архидиаконов Стефана и Лаврентия, далее к стенам храмовая икона мученицы Параскевы и великомученика Георгия. Царские врата резные с шестью в клеймах иконами Благовещения и Евангелистов; над царскими вратами изображение Тайной вечери. Во втором ярусе по середине положение Спасителя во гроб, а по сторонам иконы апостолов Петра и Павла, мучениц Феклы, Екатерины, Варвары, преподобной матери Ефросинии княжны Полоцкой, Анастасии и святителя Митрофана Воронежского. Повыше карнизов сего яруса по сторонам два образа Ангела, представляющие новый и ветхий заветы. В третьем ярусе Воскресение Христа Спасителя с Ангелами и Мироносицами в обрезитлеем? видах. По сторонам окон имеются пилястры с капителями и базами.

5. Царские врата вызолочены червонным золотом на полименте, а прочие украшения, как то, капители, базы, рамы около икон и карнизные оборки двойниками на гульфарбах; пред иконостасами имеется два приличных клироса, кои как и глад на иконостасах покрыты зеленым кремом и выполированы.

6. В алтаре на горнем месте икона Спасителя, молящегося о умолении чаши в вызолоченной раме. Престол и … устроены по чиноположению, одежды на них приготовлены из малинового штофа, спрачицы их из тонкого холста, покрывало из малинового мироноса и прочия к престолу принадлежности (имеются – написано над строкой), также катопетасма ко вратам из малинового мироноса; пред четырьмя наместными иконами иконостаса и на горнем месте в алтаре лампады со свечами белого воска медные высеребренные.

7. В самой церкви трое растворчатых дверей с приличною ошелевкою таковая же одинокая из паперти в пономарню, а из оной в алтарь стеклянная одинокамент; все сии двери с надлежащей оковкой и с замками, из коих при западных дверях внутренний кропчатый окрашены с обеих сторон на масле.

8. Паперть устроена вокруг церкви и алтаря на каменном основании о трех венцах из брусьев, тесовая крыша на ней, окрашенная мумиею на масле поддерживается колоннами; против трех входных церковных дверей с папертью соединены три на колонных крыльца, на коих помост из досок под фрез, а самая паперть вымощена кирпичом.

9. Все устройства церкви произведены сообразно плану и фасаду, по коим разрешена перестройка сей церкви, с совершенною прочностью и благовидностью; живопись в иконостасе и расписании стен и сводов весьма хороши и благолепны, такова же и позолоты иконостаса, а наипаче царских врат. Напрестольные Евангелие, кресты, сосуды и прочие потребности для сей церкви приготовлены к освящению из утвари и различных вещей Маркова монастыря.

К числу церковно-монастырских зданий относятся еще два; это – колокольня и часовня. Колокольня устроена над южной стеной монастырской ограды, и под нею имеются ворота на берег реки Двины. Когда именно устроена она, в самом начале, подлинно не известно. С вероятностью можно полагать, что построение ее было одновременно или с Покровской каменной церковью, или же с каменной оградой. Несомненно известно только то, что колокольня[9] вначале была двухэтажная, а третьим этажом повышена она в самое последнее время, по чертежу, утвержденному в 1858 году, при бывшем настоятеле, архимандрите Павле Чичкевиче. Целью такой надстройки имелось сколько придать более соответствующий зданию вид, сколько, в особенности, чтобы устроить в верхнем этаже часы. При взгляде на местоположение колокольни, многие из посещавших монастырь высказывали и высказывают такое мнение, что она устроена не там, где бы следовало. Самое приличнейшее место для колокольни было бы над главными воротами, которые ведут к Николаевской церкви. На этом пункте колокольня имела бы особенный вид, да и самые ворота под нею получили бы тот смысл и значение, по которым обыкновенно подобные ворота носят название святых ворот, святой брамы, как это мы видим во всех древних обителях, например,  в киевских. Такое мнение, конечно, не несправедливо, но справедливо и то, что так как настоящие сквозь колокольню ворота[10] ведут на берег реки Двины, на которую совершаются известные церковные крестные ходы – на водоосвящение; то всего уместнее и благоприличнее иметь священно-церковное шествие именно через подобные ворота, так что последние вследствие первого могут подлинно освящаться, и, следовательно, не поминально только, а по силе самого назначения должны носить название святых ворот. Пройдем же с вами, читатель, этими воротами для обозрения последнего из церковно-монастырских зданий, которое составляет часовня.

Место устройства ее – на самом берегу, в шагах 3-х от обрыва. Часовня эта деревянная, устроена в стенах восьмиугольной формы, с двумя по бокам окнами, за железными решетками и рамами со стеклами; вход в нее обращен к реке. Часовня крыта кровельным войлоком, под черною краскою; маленькая на ней глава обита белой жестью, а наверху – решетчатый железный вызолоченный крест; вышина ея с крестом около 3 ½ саж. Внутри часовни, на передней ее стене, находится икона святителя и чудотворца Николая Мирликийского[11] в большом формате, с изображением по краям со всех сторон чудес угодника Божия; от чего она и носит название – Николаевской. В простом народе она известна под олицетворенным именем Миколушки. Когда именно и почему, и для чего первоначально на этом месте настоящая часовня – нет определенных сведений, кроме сообщенных нам некоторыми следующих догадок: а) что будто бы часовня устроена собственно для крестных ходов, в роде так называемого Иордана; б) что так как проплывавшие по Двине, на барках и лайбах, лица с давних пор почитали священным долгом останавливаться против монастыря и приходить для служения напутственного молебна, то, для более удобного удовлетворения желания усердствующих, устроена была эта часовня. Ясно, что оба эти обстоятельства, послужившие началом построения часовни, взаимно совместимы. Что же касается последнего, то оно совершенно подтверждается и теперь, так что если не все плывущие служат молебны в часовне, то, по крайней мере, делают посильные денежные вклады[12] - или в кружку, устроенную внутри часовни отверстием наружу, или сквозь находящееся в двери окошечко спускают деньги прямо в часовню. Во всякую летнюю пору можно видеть на полу часовни несколько монет разного достоинства.[13] По словам очевидцев даже некоторые из евреев-лайбщиков приносят сюда свои лепты. Почему же собственно в этой часовне поставлена икона святителя Николая, этот вопрос в решении своем должен быть понятен всякому, кто достойно ублажает память сего великого Угодника Божия, который по выражении священно-церковных песней: «многажды в едином часе на земли и по морю путешествующим и плавающим, предваряя, способствует, купно всех от злых сохраняя», и потому называется «обуреваемых – тихое пристанище, утопающих – известное хранилище, плавающих среди пучин – добрый кормчий».[14] Вышесказанное простонародное название часовни – Миколушкой своею, по-видимому, странною наивностью весьма характеристично выражает задушевные чувства, в простоте веры, в сего великого угодника, который, по данной ему божественной благодати, обретается и не ищущим и является не призывающим его, - и верующим, и неверующим.

Вслед за историческим и описательным обзором монастырских церквей, во внешнем и внутреннем их устройстве, читатели, несомненно, интересуются знать: что в них, и есть ли что достозамечательного по своей древности, драгоценности и вообще редкости. Судя по трехсотлетнему существованию монастыря и по усердию многих богатых и знаменитых званием и родом лиц, благотворительствовавших ему в прежние времена, действительно, следовало бы ожидать и найти здесь те или иные предметы; но мы уже видели, что: во-первых, монастырь однажды всецело пострадал от пожара, а во-вторых, за 200 лет перед сим, был разбойнически ограблен фанатиками униатами и католиками, которые захватили безвозвратно все золотые, серебряные и другие драгоценные вещи, ценою на триста тысяч злотых, что составляло по тогдашнему времени громаднейшую сумму. Поэтому мы можем удовлетворить желание любителей священной древности указанием на следующие только предметы.

Первое и главнейшее место в ряду сих предметов занимает Казанская икона Божьей Матери. Откуда, когда и как эта икона сделалась достоянием монастыря, читателям уже известно; именно, она та самая икона, которую, на благословение монастырю, вручил патриарх Никон игумену Каллисту Дорофеевичу Риторайскому, которого он сперва (в 1656 г.) сделал наместником полоцкой и витебской епархий, а затем в следующем 1657 году, посвятил в сан епископа полоцкого. Какого вида, т. е. давняя или не давняя, была эта икона в то время, неизвестно; по крайней мере, считая со времени принесения ее в монастырь, прошло уже двести семь лет. Неизвестно также, имела ли она, при самом принесении ее в монастырь какие-либо украшения; но в настоящее время икона Божьей Матери находится под кованной серебряной вызолоченной ризой, с такими же бордюрами и лучистым венцом, украшенным стразами; в верхней части венца из тех же страз, с тремя небольшими камнями, сделана коронка, правая половина которой, впрочем, выпала. Икона эта по стилю и по контуру характера византийского и письма древне-московского; написана на доске, оборотная сторона которой ничем не покрыта и остается совершенно белою; величиною она 6 ⅝ вершков в вышину 5 ¼ в ширину. По краям ее, со всех сторон, приделаны планочки толщиной в четвертую долю вершка, как видно потому, что риза была сделана заочно и больше меры иконы.

Описываемая икона собственно принадлежит к главной Свято-Троицкой церкви,[15] в которой для помещения ее устроен с левой стороны алтаря, в самом иконостасе, особый огромный киот в резных колоннах украшенный разнообразной позолоченной резьбой. Внутри киота, кругом главной иконы, находятся семнадцать маленьких икон, изображающих события, относящиеся к лицу Пресвятой Богородицы, как-то: Ее рождество, введение во храм, благовещение, успение, покров, положение Ея пояса, Ея ризы и проч.; а также всечестных Ея родителей, Св. праведных богоотец Иоакима и Анны. Но как по причине холодности Троицкой церкви, богослужения в ней в зимнее время не бывает, то икона переносится в другие церкви; сначала, во время осени, в Покровскую, и затем на всю зиму до времени Св. Пасхи – в Митрофановскую церковь, которая одна единственная из теплых церквей в монастыре.[16] Такое перенесение иконы из храма в храм совершается на том основании, что она составляет собой особенно досточтимый предмет святыни и почитается чудотворною.

Назад тому четырнадцать лет, здешний высокопреосвященный Архипастырь, нынешний архиепископ полоцкий и витебский, Василий, дал духовной консистории, относительно этой иконы, официальное предложение (от 28 февраля 1850 г. за № 436) следующего содержания: «в здешнем городе существует предание, что находящаяся в витебском Марковом монастыре небольшая древняя икона Божией Матери славилась исстари чудесами, и теперь многими особенно почитается, как чудодейственная, что она была некогда и предметом сильного спора между православным монастырем и иезуитами, силившимися совершенно ослабить православие в народе и отклонить от монастыря стекавшихся даже из отдаленных губерний. Желая восстановить торжественность древнего священнопочитания означаенного образа, для духовной пользы православных в здешнем крае, и основать сие на верных неопровержимых актах, я признаю необходимым для сего составить из актов, хранящихся в архиве упомянутого монастыря, и из местных преданий, историческое о нем описание, и для сей цели учредить комитет из духовных сановников, особенно отличающихся религиозно-нравственными качествами, усердием ко всему благому и святому и высшей образованностью. Почему, назначая в состав такового комитета известных мне с хорошей стороны, по своим нравственным и умственным качествам – настоятеля полоцкого Богоявленского второклассного монастыря, ректора полоцкой духовной семинарии, и благочинного монастырей архимандрита Павла, члена полоцкой духовной консистории протоиерея Симеона Оссовского, священника витебской заручевской церкви Василия Покровского и священника кафедрального собора Афанасия Володуцкого, предлагаю о сем духовной консистории к должному со стороны оной распоряжению и исполнению». Вследствие сего предложения, консистория немедленно сделала журнальное постановление: «С прописанием настоящего предложения к должному исполнению оного, послать указ с адресом на имя учрежденного комитета с предписанием, чтобы первый член пригласил от себя всех прочих для участвования при составлении исторического описания означенной иконы Божьей матери, и с тем, чтобы об исполнении предписываемого в предложении своевременно было рапортовано, кому следует». Затем тою же консисторией было сделано двукратное указное подтверждение по этому предмету, именно в 1856 году, декабря 24 дня и 1859, 16 октября, но дело осталось неисполненным. Причиною сего было, между прочим, то, что главный член учрежденного комитета впоследствии выбыл в другое место службы, равно как и другие получили иные назначения. Впрочем не будем удивляться безуспешности участников в столь благом и святом предприятии, но с благоговением признаем и исповедуем святую истину, что сама Та, Которая изрекла о Себе: «отныне ублажать мя вси роди» и Тот Кто рек Ей: «не рыдай Мене, Мати… возстану бо и прославлюся и вознесу со славою, яко Бог верою и любовью Тя величающия», - явят сами свое благоволение на прославление настоящей досточтимой иконы, лишь бы только не оскудевало наше искреннее усердие с верою и любовью притекать под кров Заступницы усердной. Что же касается чудотворных действий иконы, то сколько несомненно, что они, быть может, заявлены и заактованы в свое время, столько достаточно представить всю прошедшую судьбу обители, чтобы признать в ней очевидное чудодейственное явление; ибо иначе, говоря словами церковной песни, аще не бы предстояла Заступница небесная, в изображенном на иконе священном ее лике, молящи кто бы избавил обитель от толиких бед, кто бы сохранил ее доныне свободну. Недаром, как сказано в предложении архипастыря, описываемая икона была предметом сильных домогательств иезуитов, силившихся исхитить ее из монастыря и тем ослабить вообще веру в народе и отклонить усердие к досточтимой святыне всех тех, которые стекались к ней из отдаленных пределов.

Кроме сей иконы относятся к предметам древности две литургийных чаши и одно артосное (Богородичное) блюдо. Обе чаши пожертвованы в монастырь в конце XVIIвека, а когда они работаны неизвестно. Формат одной из этих чаш обыкновенный, и и кругом ея (в верхней ея части) сделаны накладные изображения трех ангелов и цветообразные украшения. а на пьедестале резьба. На нижнем ободке находится вырезанная крупными латинскими, смешанными со славянскими (на манер печатный), буквами польским текстом надпись:

ANNA TIMOFIOWNA :  ЭHOZNIKOWNA: STEFANOWA: KUDRAWCOWA: DAROWALA DO CERKWI S:TROYCY: BLAHOTESCIWEI: ROKY 1625 30 MAY

Чаша эта серебряная вызолоченная, весом 1 ½ ф. Вторая чаша формата древнего и весьма большого размера, а именно ширина верхней ее части 3 ⅜ вершка в диаметре, а пьедестальная – 3 ¾ в.; а вся вышина ея 6 вершков, весу в ней 1 ф. 70 зол. Чаша эта серебряная, вызолоченная с чернью; позолота, впрочем, недавно подновлена с самым тщательным сохранением всех украшений и изображений. Изображений на чаше 12, 6 вверху и внизу; в верхней части имеется надпись вязью из слов: тело Христово приимите, источника бессмертного вкусите. Надпись эта размещена между шестью изображениями в отдельно очерченных продолговатых фигурах; такими же вязаными славянскими буквами написаны внутри пьедестала следующие слова: 7202 г. от рождества Христова 1694 г. месяца Февраля в 14 день Селивестр Чорнышко[17] Архимандрит Савосторожского монастыря, - и потом на самом нижнем ободке, внутри же написано мелкими буквами: «а цена сим сосудам – шестьдесят шесть рублей и алтын. Сосуды посланы иеромонахом Пафнутием». Артосное (Богородичное) блюдо относится к давним временам, что ясно показывает сделанная на нем надпись священной песни, древним текстом: «Все упование мое к Тебе (вместо нынешнего текста – Тя) возлагаю, Мати Божия, сохрани мя во своем си крови (вместо нынешнего под кровом Твоим)». Блюдо это в диаметре 5 вершк., сделано из беспробного серебра, с позолотой и чернью, с изображением лика Богоматери.

Укрощение бури на пути через Геннисаретское озеро. Полотно долгое время находившееся в Свято-Казанской (Покровской) церкви.

Вот и все предметы, замечательные древностью.[18] Вообще же священно-церковной утварью монастырские церкви довольно достаточны. Так например, в ризнице находится еще несколько чаш, и из них две с полными приборами новой и весьма красивой работы и значительной ценности, из коих первая пожертвована в 1842 г. надворным советником Николаем Ивановичем Григоровичем, на вечное поминовение его родителей, протоиерея Иоанна и Марии; а другая - в 1869 г. статской советницей Анной Петровной Полторацкой, на поминовение дочери Ирины Дмитриевны, по замужеству Дьяковой, погребенной при Свято-Троицкой церкви.[19] Что же касается священно-церковных облачений, то по количеству они достаточны, но по достоинству материалов очень небогаты, так что например, из тридцати с лишком священнических риз решительно не имеется ни одной, даже для настоятеля, золото-парчевой или чисто бархатной ризы. Замечательно и здесь также, как мы говорили и прежде, что между различными вещами не имеется даже и лоскута, свидетельствующего о чем-либо, по форме и назначению, не православном.[20] Напротив, хранится схимнический куколь, сделанный из грубой полувласяной материи, по всему видно давний, хотя по свойству материи мало потерпевший изменения и в цвете и в прочности; кому и когда именно принадлежало это подвижническое облачение неизвестно. В синодике поминается однако два иеросхимонаха: Сильвестр и Леонид. Помещаемая в ризнице монастырская библиотека весьма малочисленна, и в ней нет ни одной замечательной древностью и содержанием книги. Желающие посетить ризницу, найдут ее при самом входе в Покровскую церковь, именно с правой стороны, прямо против церковных врат.

Отец Сергий в своей книге 1865 года ничего не пишет об иконе Святой Великомученицы Параскевы. В начале ХХ века эта икона была чтимой. Вот как описывается празднование в ее честь в 1911 году: «В честь Св. Великомученицы Параскевы празднование бывает в последнюю пятницу перед Петровым днем, это так называемая «Пятенка». Тогда совершается крестный ход из обители на монастырскую усадьбу ко храму Св. Великомученицы, а оттуда после божественной литургии на целебный колодезь, после чего чудотворная икона Божией Матери и Св. икона Великомученицы Параскевы возвращаются в монастырь. К этому празднику в обитель собирается множество народа из различных деревень, иногда значительно отдаленных от города. Наиболее ревностные из богомольцев стараются обыкновенно побывать на исповеди у старцев, чтобы побеседовать о вере, о спасении души и приготовиться к Святому Причастию».

Традиция совершать крестный ход в пятницу перед праздником Петра и Павла существовала и в безбожные советские времена. В Витебском областном архиве сохранилось заявление:

В районный Марковский исполком

Приходской Совет Св. Троицкого Маркова прихода почтительнейше просит исполком разрешить прохождение с храмовой иконой Св. Мученицы Параскевы в имение Шидловщина по установлению ежегодному обычаю крестным ходом, который имеет быть в следующую пятницу 6-го июля в 8-м часов утра к служению литургии и возвратится обратно после служения к 2-м часам уже в Монастырь.

Председатель Совета А. Порфирий

За секретаря Виктор Козлов

На документе имеется резолюция: Разрешить совершить крестный ход, одновременно сообщить в госполиуправление                 2/VII     Секретарь и подпись.

                Председателем приходского совета был еще архимандрит Порфирий состоявший настоятелем монастыря с 1914 года. Интересна и резолюция: разрешить-то крестный ход разрешили, но и в ГПУ сообщили.

                В обители имелись и другие чтимые иконы: привезенная из Иерусалима в благословение от Патриарха Иерусалимского Святейшего Дамиана – икона Воскресения Христова с частицею от Гроба Господня, а также древняя Икона Святителя Николая, в его честь торжественно совершается богослужение 9 (22) мая в храме его имени, среди могил.               

От церковных зданий перейдем, читатели, к обозрению жилых и прочих монастырских строений, размещение которых уже известно вам из описанного еще в начале нашей статьи внутреннего вида монастыря.

Настоятельский корпус

Вот перед нами главный, и единственный, впрочем, для житья настоятеля и братии, каменный двухэтажный корпус с семнадцатью по фасу окнами в верхнем этаже и с двумя входами и пятнадцатью, за железными решетками, окнами в нижнем этаже. Судя по величине и устройству этого здания и по числу братии, в настоящем ее комплекте, помещений в нем более чем достаточно. Весь верхний этаж устроен собственно для жилья братии, и размещение в нем комнат весьма удобно, так что по широкому и светлому коридору, с задней стороны, можно пройти во всю длину корпуса, в самой середине которого размещаются братские кельи; каждая со своим отдельным входом и с маленькой передней. По обеим же сторонам этих келий находятся: с северной – общие братские залы, а с южной – комнаты настоятельские. Есть еще одна жилая комната, называемая казначейская, в нижнем этаже. Остальные же в этом этаже помещения имели в разное время разные назначения. Так в последние годы, когда при монастыре еще находились штатные служители, были размещены здесь разные мастерские, как-то: живописная и золотильная, столярная и токарная, сапожная и портняжная; а также была и школа для служительских и слободских детей; в этом же этаже находится братская столовая и рядом с нею кухня с пекарней и буфетом, так что кушанья из кухни подаются в столовую через внутреннее окно. Описываемый корпус построен не одновременно,  а по частям. Говоря об игумене Иакинфе Пелкинском, настоятельствовавшим с 1746 по 1766 год, мы упомянули, что при нем построен ныне существующий каменный монастырский корпус. Но первоначальное основание и постройка некоторой его части, именно тех самых комнат в нижнем этаже, которые идут с левой южной стороны и оканчиваются теперешней братской столовой, восходят ко временам гораздо дальнейшим. Читатели припомнят сказанное о бывшей на месте теперешней Митрофановской церкви древней Петро-Павловской, т. е., что форма постройки ее стен, образ кладки и формация строительных материалов свидетельствуют о глубокой древности. То самое должно разуметь и относительно рассматриваемых жилых комнат, которые составляли самое первоначальное из жилых каменных зданий[21] и служили помещением для настоятелей, находясь в самом ближайшем расстоянии от церкви. Братские же кельи были деревянные и находились ниже к южной стороне, на самой окраине пригорка, на котором с тем вместе была сделана насыпь, в роде вала. Существование этих келий помнят некоторые из старожилов, да и теперь видны бревна в земле, свидетельствующие о бывшей постройке. К этому-то первоначальному каменному дому и были впоследствии пристроены остальная часть нижнего этажа и весь верхний. Постройка последних весьма явственно отличается от первого. О настоящем корпусе в монастырских годичных ведомостях пишется следующее: «кельи настоятельские, братские и послушнические, состоящие в каменном двухэтажном корпусе, покрыты железом; в 1861 г. произведен ремонт настоятельских покоев и братских келий, равно также коридоров, трапезы, кухни и кладовых, а именно переделаны печи, рамы в окнах и полы; последние выкрашены краской на масле, а стены – на клею. В 1862 году исправлены наружный фундамент всего монастырского корпуса, а также штукатурка наружных стен, и починены водосточные трубы. Корпус в настоящем своем виде красив; над входом устроен на 4-х деревянных колоннах балкон, обнесенный железной фигурной решеткой, выход на который из настоятельских комнат. Перед корпусом, во всю длину его, находится, за деревянной решеткой, палисадник из фруктовых деревьев и различных цветочных растений.

Прочих зданий (хозяйственных) в монастыре очень много, так что ими окружен монастырский двор более чем наполовину. Здания эти каменные и крытые черепицей, исключая одного амбара, по которому крыша гонтовая. По назначению своему, они носят следующие названия: амбары (их два), погреб (ледник), каретник, завозня, конюшни, помещение для складки разных строительных материалов, такое же помещение (отдельное) для лесопильни и складки леса, воловая мельница, кузница, баня и еще одно отдельной помещение, близ колокольни, остающееся без назначения, составлявшее прежде жилье для служителей: дворников и караульных. Смотря на такое хозяйственное устройство и имея в виду еще особый (в двух верстах от монастыря) хутор, на котором также имеются весьма многие хозяйственные постройки, как-то: амбары, овин, ток, скотный двор и два дома для заведывающих хозяйством лиц и рабочих – само собою приходишь к приятному убеждению, что были здесь лица, так заботливо и с умением потрудившиеся в деле устройства обители, в экономическом отношении, дабы жить по возможности делами рук своих.

И действительно, когда, по существовавшим до времени уничтожения крепостного состояния положениям, монастырь имел штатных служителей в числе 20-ти человек, то не только хозяйственные хлебопашественные и проч., но и построечные, мастерские и другие работы производились собственными домашними средствами. Мы видели уже в описании главного корпуса разные помещения и для иконописцев и для столяров, и маляров, и золотильщиков; равно, как видим из назначения экономических построек, что монастырь в полном смысле составляет из себя отдельный город[22], так что мог удовлетворить всем своим жизненным потребностям и нуждам внутри своих стен и черте своих владений. К этом еще должно присовокупить, что близ монастыря были устроены: во-первых, три мельницы, из коих две водяные; остатки их были указаны нами в начале описания, именно на пути к монастырю, а третья – ветряная и теперь существует на хуторе; во-вторых, монастырь имел свои собственные заводы: черепичный и кирпичный. Что все эти хозяйственные производства и занятия существовали в монастыре до последнего времени доказательством служит именной список бывших монастырских служителей, составленный при самом перечислении их (в 1863 г.) в ведомство государственных имуществ с обозначением, кто чем занимался при монастыре. В списке значится, что из числа всех 20-ти человек, пять занимались хлебопашеством, из остальных же были: столяры, плотники, каменщики, пильщики, кузнецы, портные, сапожники, повара и прачечники.[23] Что же касается работ по части иконописи, золочения и т. п., то при монастыре находились наемные лица, которые сколько занимались сами, столько же обучали и других своему искусству; как-то: послушников и детей служительских. Наконец, чтобы еще больше понять всю подобную хозяйственную производительность монастыря, должно не забывать главного, именно – кто был настоятелем в предпоследнее время. Это блаженной памяти о. архимандрит Павел Чичкевич, управлявший монастырем в течение двадцати девяти лет с 1832 по 1861 год. Живое общее сказание свидетельствует об этом лице по отношению к монастырю так, что «архимандрит Павел и Марков монастырь, Марков монастырь и архимандрит Павел, были тождественными названиями». Эти слова буквально сказаны были, во всеуслышание всех присутствующих, при его погребении. Мы с искренней готовностью желали бы остановиться на этом приснопамятном муже, чтобы представить полную его биографию, но, по обстоятельствам от нас независимым, лишены возможности исполнить это.[24] А потому скажем только, по отношению его деятельности на пользу и благоустройство монастыря. Все, что каждый видит сделанным в предпоследнее время, было делом его трудов и попечений. А именно, из прежнего повествования известно, что: во-первых, вновь воздвигнута из совершенных почти развалин церковь Митрофановская; перестроена заново церковь Николаевская; произведены перестройки по разным частям и во всех других церквях – все это было в настоятельство о. архимандрита Павла; [25] во-вторых, при нем же надстроен третий этаж колокольни; в третьих, вновь построена часовня им же; в четвертых, при нем построена большая часть экономических зданий; в пятых. им собственноручно заведены были все вышепомянутые мастерские, равно как устроены все мельницы, и при нем же существовали заводы; в шестых, при нем же, как значится в самых ведомостях за прежние годы, осушены были монастырские поля, через прорытие канав, и насажен сад монастырский; в седьмых, он же, заботясь об удобстве жительства для служителей, построил вне монастыря отдельных пять домов с хозяйственными принадлежностями; наконец, когда была уступлена от казны монастырю сгоревшая мельница, названием Прудок (о которой увидим ниже), он построил вместо нее каменную, о трех поставах, устроил при ней сукновальню и жилые деревянные строения, что стоило более четырех тысяч руб. сер.; зато эта мельница с пристройками тогда же отдана была в аренду за 713 руб. в год.[26] Одним словом, кто только знал о. архимандрита Павла, тот не может не засвидетельствовать, в самом беспристрастном смысле, об его неутомимой деятельности,[27] сколько и об отличном знании по части домостроительства, во всех отношениях, и все это он посвящал на пользу обители со всевозможным бескорыстием.[28] Сказывают, как о несомненнейшем факте, что последним, между прочим, желанием покойного было устроить часы на колокольне, которая собственно для этого и была надстроена третьим этажом; но прежде чем успел он устроить часы, ударил последний час его жизни. Он скончался в 1861 году марта 1 дня, на 74 году от рождения. Место его погребения, еще при жизни им самим предназначенное, находится против самого алтаря Покровской церкви.

После кончины столь незабвенного благоустроителя монастыря, сделаны еще некоторые постройки и исправления. Мы уже видели, что в главном корпусе, в 1861 и 1862 г., произведена ремонтировка и  внутри и снаружи. Затем, вместо обветшавшей и неуместной по своему положению каменной бани построена новая, деревянная, при самом почти береге реки, сколько для удобства доставки воды, столько из благоразумной предосторожности на случай пожара. Далее в том же 1862 г., вокруг сада, бани и огорода сделана новая весьма прочная ограда из частокола, на пространстве 4000 сажен; кроме того сделаны разные значительные исправления в зданиях, находящихся на хуторе. Наконец,  в настоящее время составлена уже смета более чем на 2000 рублей, для устройства новой крыши на главной Свято-Троицкой церкви и новых рам для нее, а также и многих других требующихся исправлений по этой церкви и иным местам. Судя по всему вышеизложенному описанию настоящего нынешнего вида и состояния монастырских храмов и зданий, невольно спрашивается: какие же и откуда имел и имеет Марков монастырь средства к своему устройству и содержанию?

Решение этого вопроса всякому уже известно, отчасти прежде, именно, монастырь в разные времена был наделяем разными имениями и угодьями то от правительства, то от частных лиц-благотворителей, или же приобретал их на собственные капиталы. Такими средствами пользовался монастырь до 1842 года,  в котором он поступил в число штатных монастырей первого класса. По Высочайше утвержденным 1 января 1842 г. штатам для монастырей западных епархий, ему ассигнуется теперь от казны ежегодно 3185 руб. сер. Из сей суммы на жалование настоятелю с братией и прочим послушникам 1395 руб., на содержание братии 750 руб., на церковные потребности 340 руб., на отопление, освещение, прислугу, экипажи и проч. 500 руб., на письмоводство и другие надобности 200 руб. Сверх сего, как значится в монастырской ведомости, монастырь наделен поземельными угодьями, до 150 десятин земли и в той же пропорции лесными дачами. Земля эта находится в трех урочищах: хуторе Шидловщина, возле монастыря, Юрковщине, возле Витебска, а именно на половине дороги от города до Тулово, и Нечаях, по дороге в м. Бабиничи, в расстоянии 12 верст от Витебска.[29] Интересно, что ныне в XXIвеке на бывшей монастырской земле, где была деревня Юрковщина, открылся чтимый источник Иоанна Крестителя.Монастырю принадлежит еще: а) озеро, называемое Кошанское,[30] б) мельница о трех поставах, с устроенной при ней сукновальней[31], в) в г. Витебске монастырь имеет шесть плацов, которые находятся под постройками городских обывателей, платящих монастырю поземельные деньги, впрочем, в самом ничтожном количестве,[32] (на одном из этих плацев, заключенных между улицами Ленина, Суворова и Я. Купалы расположилась в конце ХХ века резиденция архиерея возрожденной епархии) кроме сего, в монастыре имеются денежные вклады, сделанные разными благотворителями в вечное поминовение их и родственников их. Важнейший из сих вкладов есть блаженной памяти графини А. А. Орловой-Чесменской, состоящий в 5000 р., из которых половина процентов поступает в пользу настоятеля и братии, а другая на поддержание монастыря; прочие вклады все простираются до полутора тысяч руб., которые значатся записанными в самом синодике, с поименованием лиц жертвователей и с перечислением поминаемых.[33] Наконец, живущие в монастыре братия пользуются еще кружечными доходами, которые, впрочем, весьма незначительны. Доходы эти бывают от церковных служб, как-то: от заказных заупокойных литургий, панихид и от молебнов. Последние, по преимуществу, бывают совершаемы во время храмовых монастырских праздников и праздников в честь Казанской иконы Божьей Матери. Всех подобных праздников в монастыре бывает в течение года семь, но из числа их посещаются в особенности богомольцами те праздники, которые бывают в весеннюю и летнюю пору, в день святителя и чудотворца Николая (9 мая), в день сошествия Святого Духа (в храмовый праздник главной Свято-Троицкой церкви), в день Казанской иконы Божьей Матери (8-го июля) в пятницу перед Ильиным днем[34], и иногда при хорошей осенней погоде, в день Покрова (1 –го октября). В эти праздники, особливо в два первые, стечение народа бывает самое многочисленное, так что почитаются в некотором смысле народными. Последнее доказывается тем, что если многие не бывают в монастыре до обеденной поры, чтобы присутствовать при богослужении, то стараются к вечеру по возможности побывать там.

На этот раз всегда устрояются близ монастыря, так называемые, по местному выражению, кирмаши.[35] Признаемся, что грустно чувствуется за последнее обстоятельство, особливо, когда, даже заочно, представляешь себе всю ту обстановку подобных кирмашечных собраний, которая неизбежно, само собою, сопровождается многими явлениями и действиями сколько вообще не соответствующими христианскому значению праздников, столько еще более неуместными близ стен святой обители, особливо, когда здесь являются главными, если не исключительными распорядителями, торгаши-евреи. При этом как-то невольно напоминаются те времена, когда эти лица брали в здешнем краю в аренду самые христианские храмы. Не с тех ли пор евреи удержали за собой нечто в роде права на открытие кирмашей, при всяком большем или меньшем стечении народа на христианские церковные празднества… Подлежащего сомнению в этом, кажется, весьма мало; во всяком случае, однако, существующий обычай кирмашества не может быть не возмутителен для религиозно-нравственного чувства всякого, истинно ревнующего о святости праздничных дней и самых мест, близ коих так публично являются увеселительные праздничные собрания, от которых нередко, может быть, принесенная для храма, лепта, весьма легко, по слабости человеческой, попадает в руки лукаво-приманчивого торгаша-еврея. Второго рода доходы, как мы сказали, происходят от заказных заупокойных литургий и панихид;[36] те и другие бывают как от жителей города, так и окрестных деревень. Но все эти доходы весьма незначительны. Между тем, само собой разумеется, что если где, то по преимуществу неопустительно совершается ежедневное богослужение, [37] и может быть беспрепятственно удовлетворяемо религиозно-молитвенное чувство всякого, в деле поминовения отошедших близких сердцу, то в обителях, в коих всегда находится большее или меньшее число лиц, готовых к исполнению священно-церковных треб. Так в Марковом монастыре положено быть по штату 20-ти лицам, кроме настоятеля, а именно: 8-ми иеромонахам, 4-м иеродиаконам, 3-м монахам и 5-ти послушникам. Но как к сему монастырю причислен Невельский заштатный монастырь, для братии которого отсылаются жалованье и столовые деньги из штатной марковской суммы, то в Марковом монастыре не бывает полного количества лиц.[38] Так в настоящее время состоит в нем всей братии 13-ть человек, а именно: 1 настоятель, 5-ть иеромонахов, 1 иеродиакон, 1 монах и 6-ть послушников. Из числа этих лиц, один иеромонах состоит казначеем, другой ризничим и библиотекарем, третий духовником, четвертый проповедником; иеродиакон – расходчик по части провизионной; послушники же, все вообще, исполняют клиросные обязанности, хотя занимаются и другими сподручными хозяйственными работами, в огороде и саду. После отобрания в казну бывших штатных служителей, взамен которых отпускается монастырю денежная сумма в количестве 920 руб. сер., для производства разных хозяйственных работ, находятся наемные служители, которых в настоящее время состоит при монастыре 17 человек.

Таковы средства Маркова монастыря в настоящем его состоянии. Не беремся судить, насколько достаточны или нет все эти средства, но остается желать, чтобы они более и более усугублялись на пользу и благосостояние обители. В этом отношении, мы более чем уверены, что читатели, ознакомившись через настоящее посильное повествование наше о минувших судьбах Маркова монастыря, поревнуют разделить те справедливые мысли, которые выражены в предисловии к настоящей статье. Вот эти мысли: «Если всякая более или менее древняя местная былина носит на себе следы интересных и поучительных воспоминаний и исторических сведений, то таков и Марков монастырь. Уже одно то, что этот монастырь, с основания своего, древле-православный и во все времена неизменно оставался и пребыл верным своему назначению среди всех многообразных, политически и религиозно враждебных обстоятельств и действий, ставит его в ряду достойных полного внимания памятников древности, и особенно в настоящее время, когда, очевидно, наступила пора последней развязки всех бывших смутных и темных явлений и вопросов в местной населенности, для окончательного утверждения ее на исконно родной почве русско-православного духа и жизни». Повторяем, Марков монастырь истинно достоин такого внимания! И не даром, когда назад тому 25 лет надлежало совершиться здесь, в городе Витебске, торжеству Православия, в известном событии – «Воссоединении униатов», то, сколько по-видимому ни случайно, но в сущности дела не без особенного значения, прибывший для совершения сего торжества киевский первосвятитель (митрополит Филарет) избрал местом пребывания своего именно Марков монастырь, как составляющий собой, в местном крае, едва ли не единственное прибежище и оплот для преследуемых со строны господствовавшего иноверия и чуждой народности.[39] Говоря иначе, когда надлежало восторжествовать православию, то Маркову монастырю вполне принадлежали и право, и честь, чтобы прибывший для совершения торжества православия первосвятитель явился первее всего под кров сей обители и отсюда изошел возвестить о свершившемся деле воссоединения жителям города и окрестных мест и во храмах, и на стогнах. Поревнуем же, добрые читатели, в духе истинной веры и благочестия, о благосостоянии сей св. обители, особливо в настоящее время, когда дух сей веры, а через веру и дух русской народности так благопотребен для нашей местной населенности и для целого благосостояния и благоденствия нашей св. православной Руси. Пусть в то же сааме время, когда иноверные монастыри так позорно роняют себя в совеем значении пред целым светом, что вызывают самое правительство на принятие особых мер к их закрытию, наши мирные обители, да процветают на пользу Церкви и Отечества, по мере большего и большего усердия и любви к ним за их скромную тишину и безмятежие. И для сего, да послужат нам постоянным поучительным примером отношения к монастырям наших предков и вообще православно-русского народа, так всегда ревновавших об устроении обителей, не только в городах, но и в весях, и на местах пустынных Новоприбывающие теперь изнутри России в здешний край, да явят собою пример истинного усердия и любви к местным монастырям. А чтобы подобные чувства и отношения всех нас были разумно сознательными и направленными к единой цели истинной, верной и благополезной, современной и местной цели, вникнем и уразумеем, какой внимание обращено теперь на местные православные монастыри, и между прочими собственно в нашей губернии, со стороны г. начальствующего Синода. Несомненнейшим свидетельством этому служат следующие подлинные слова синодального указа (от 20 января сего года  за № 111-м), по случаю утверждения нового настоятеля для Невельского заштатного монастыря: «Святейший синод, вполне оценивая попечительность г. главного начальника северо-западного края, о благоустройстве Невельской обители, и принимая во внимание, то важное значение, какое православные монастыри в западном крае должны иметь в отношении местного, не только православного,  но и самого иноверного населения, служа в прилежащих к ним местностях деятельными проводниками истинных понятий о православной Церкви и вместе живым примером, как иноческого, по ее духу, жития, так самого внешнего монастырского порядка и возможно-большегоблаголепия в совершении священных служб. подобающего св. обителям, по чину нашей церкви, признает необходимым вменить в обязанность полоцкого епархиального начальства, чтобы оно озаботилось, со своей стороны, дополнением, согласно требованию г. главного начальника края, необходимого в Невельском монастыре числа монашествующей братии из благонадежных лиц и вообще приведением этой обители в возможно лучшее положение, соответственно указанной цели». Да будет же эта благопопечительность правительства о благоустройстве местных обителей живодейственным образцом для наших отношений, в духе истинной ревности о благе св. Матери-Церкви и собственном спасении, к нашему местному, вполне достойному того, монастырю Маркову.