НИКОЛАЙ ЗИНОВЬЕВ
Николай ЗИНОВЬЕВ родился в станице Кореновской Краснодарского края в 1960 году. Поэт, член Союза писателей России. Лауреат Международного конкурса газеты «Литературная Россия» и Большой литературной премии России. Живет в Кореновске.
снова осень
в российской
глубинке...
СТАРУШКА
Седая, в беленьком платочке, Суха, как пламя, и быстра, Идет из храма, где с утра
Молилась о запившей дочке.
Молилась слезно и о сыне, Который был убит давно Среди чужой и злой пустыни, Но для нее жив все равно...
Придя домой, заварит чая Из трав заброшенных полей,
Так и живет, не замечая, Ни лет, ни святости своей.
ЛЕТНИМ УТРОМ
Я не гоню печаль свою взашей, Она мне быть поэтом помогает.
Особенное виденье вещей Особенную жизнь предполагает.
Но это объяснить в один присест Не в силах ни поэт и ни писатель. Блажен, кто верит, что могильный крест В иную жизнь обычный указатель,
Что нету ничего страшней греха,
Что всех нас ждет в итоге Суд Небесный, Что даже крик простого петуха Таит в себе знамения и бездны...
***
Надоедать бы вам не стал, Когда б так сильно не устал. Устал, не знаю от чего — Не от себя ли самого?
Устал во времени жить смутном
И просыпаться от боязни, Что новый день начнется утром Очередной стрелецкой казни.
Я от усталости дрожу, Я оглушен рассветным шумом,
Я состраданья не прошу. Хотя тогда зачем пишу вам?..
БЛАГОДАТЬ
У жизни очень много измерений. Кто меряет ее числом имений, Кто — добрыми делами, кто-то — злыми, А я свою — могилами родными. Но я прошу вас мне не сострадать. Ушедшие становятся дороже. Такая мне досталась благодать Довольно необычная, ну что же...
***
Глядят с икон святые лики, И хоть они разновелики, Улыбки нет ни на одном
Ни ночью темною, ни днем.
И, рассудив по-человечьему,
Сумел разгадку я найти: Конечно, радоваться нечему При виде нас, как ни крути.
Владимиру Скифу
Мне нельзя доверяться уму, Как бы ни было это обидно, Но я, брат, до сих пор не пойму: То ли страшно мне жить, то ли стыдно.
Превратился в паденье полет,
И куда-то исчезла удача. Пусть душа, если может, поет Накануне всемирного плача.
Люблю ходить по парку утром, Где спит бездомный на скамье, И в забытьи каком-то смутном Необъяснимо сладко мне Глядеть на листьев позолоту И думать в гулкой тишине, Что я ни детям, ни жене Не нужен, по большому счету.
МУЗЕ
Купим хлеба полбулки И бутылку вина, Все души закоулки Посетим, старина.
Все дворы проходные
Обойдем налегке, Если нас не зарежут Где-нибудь в тупике.
Я в детстве жил на берегу Реки, текущей по равнине. Те годы светлые доныне В своем я сердце берегу.
Ну, а если зарежут, То две новых звезды В старом небе забрезжут... Так согласна ли ты?
Там жизнь текла, а не казалась, И с ней сливалась Божья милость.
Там все, чего душа касалась, Бессмертным с нею становилось.
Я снова вижу свет зари, Туман слоистый над рекою,
Все годы прошлые свои, Как ветви, отведя рукою.
***
Снова осень в российской глубинке, В паутине росинка дрожит. Я иду по шуршащей тропинке, если встану, она не шуршит.
Опадает последнее семя, Дотлевает в золе уголек. День, когда и пространство, и время Упразднятся, уже не далек.
НА ХУТОРЕ
Громко ткань рассветной тишины Разорвал петух соседский с жерди. Приближенье чувствуя войны, Я готов ли к подвигу и жертве?
Мужества довольно ли во мне? С трепетом и страхом вопрошаю... Ходики сползают по стене, И блестят зарницы — к урожаю.
ДНИ СКОРБИ
Всегда с небес в такие дни
Я слышу пенье хоровое: «Чтоб зло увидеть мировое, Ты просто в зеркало взгляни». Душа скорбит от этих слов, Ей хочется забиться в нишу Моих далеких детских снов... Как эти дни я ненавижу!
Сергею Зубареву
На крутом повороте Мысли — можно упасть.
Говоря о народе, Помни: ты — его часть.
Оставайся поэтом В жизни этой и той. У идущего к Свету Каждый день — золотой.
Смотрю на фотографию свою, А ей уже без малого полвека. Я этого не знаю человека. Кошмар: себя не узнаю. В таком занятье мало толка, А вот с ума сойти недолго На этой сумрачной волне. По крайней мере, мне.
СНОВА В ПАРКЕ Сергею Котькало
Пускай пустынен парк осенний И неулыбчив старый дворник, Все в этом мире Воскресеньем Чревато, даже этот вторник, С его дождем и листопадом...
Ну, что тебе еще скажу? Стою на мостике горбатом, На воду черную гляжу, И, как положено поэту, Невольно думаю про Лету...
ГРОЗОВОЙ НОЧЬЮ
Вовсю шумели водосливы, И гром резвился в вышине. «О, мерзкий карлик похотливый, Живущий столько лет во мне, Когда ты сдохнешь?» — как в испуге Возник вопрос и сгинул прочь.
А в небесах, ломая руки, Металась молния всю ночь...