14. Пижма, Шижма, Шурма и Шошма

Этимологизация гидронимов на -ма в южной части бас. Вятки оказывается более затруднительной, чем в северной части.

Реки Пижма (пр. пр. Вятки) и Шижма (лев. пр. Вятки) составляют топонимическую пару; схожесть звучания налицо, расстояние между устьями этих притоков около 20 км.[1] Напрашивается выделение основ *pig- и *šig- или же *piš- и*šiš- с последующим озвончением š  перед звонкой m.Основа  *pig- есть в индоевропейских языках, например, в рус. пигалица, лтш. piga‘кукиш’или греч. πυγμαίος ‘карлик, пигмей, человек-с-кулачок’, дорийское πυγμή ‘кулак’ (с тем же суффиксом -m-). Можно предположить, что этимон имел значение ‘палец’, ‘шишка’ с еще более ранним ‘острый конец’ (может быть, сюда же ит. picca, фр.pic?). Похожую семантику (наряду с производной ‘разбойник, леший’) имеет и слав. *šiš-. Но если еще можно допустить (хотя и маловероятно) название реки со значением ‘разбойничья’ (рядом, кстати, есть пос. Разбойный Бор), то значение ‘шишка’ или ‘кулак’ никак не вяжется с гидронимом.

Другая версия более вероятна: основа *pig- восходит к ИЕ корню *peig- ‘пестрый, цветной’. В разных языках семантика слов, восходящих к этому корню, может варьироваться. Например, в др.-инд. pingah‘коричнево-желтый’, что вполне применимо к речным названиям. Цветные определения вообще часты в названиях рек. Правда, в общеславянском ei перешло в ě(pěg-, откуда рус. пегий), но ě в северо-восточных диалектах очень часто переходит в i(ср. вят. исти ‘есть,кушать’[2]; симё ‘семечки’; в синёх ‘в сенях’[3]). Так чтообразование или, скорее, преобразование гидронима Пижма от основы *peig- на славянской почве следует признать возможным. Но и в других языковых группах ИЕ семьи eiможет переходить в i, например, лат. pigmentumот основы  *peig-.

Физические реалии говорят в пользу именно «цветной» гипотезы. По свидетельству тужинского журналиста и краеведа  Е.А. Вершинина, «в реке Пижме вода на вид красноватого цвета», хотя «пригодна для питья даже без кипячения».[4]

Этимология гидронима Шижма остается неясной. Отметим лишь р. Шишинку в бас. Днепра, р. Шишолку в Тверской обл. (пр. пр. Ситни, лев. пр. Шелони) и наличие корня šiš-в балтийской гидронимии.[5]

Река Шурма (пр. пр. Вятки, на совр. картах – Шурминка), конечно, не от удм. шур ‘река’ (ср. рр. Лудошур, Бадзымшур, Косшур и др. в Удмуртии). По законам финноугорских языков, подтверждаемым и в удмуртской гидронимии, формант, обозначающий вид топонима, может быть только в финальной позиции.

В то же время, учитывая наличие предположительно ИЕ суффикса –ma, логично обратиться к праиндоевропейскому наследию. В частности, можно обратить внимание на ИЕ *sū-ro`горький, кислый, соленый` (лит. sūras ‘соленый’, лтш. sūrs ‘горький’, др.-в.-нем. sūr, исл. súr, англ. sour‘кислый’, перс. Aфr`соленый`).

Отметим также рр. Шураб и Шур-Дарья в Таджикистане, где аб и дарья  `река`.

Западную индоевропейскую версию тоже нельзя исключить. Изменение s>š могло произойти уже в позднее время под влиянием марийского языка (марийцы – один из этнических компонентов местного населения), в котором такой переход характерен для большинства диалектов.

С другой стороны, šна месте ожидаемого sчасто встречается далеко за пределами как современного проживания марийцев, так и гипотетического обитания их языковых предков - и не только в бас. Вятки, но и по всему Русскому Северу (в топонимах как финноугорского, так и индоевропейского происхождения). Причем на Вятке встречаются гидронимы с сохраненным s; возможно, в определенных ареалах. Нельзя исключить того, что переход  s>š как в марийских диалектах, так и в гидронимах объясняется наличием какого-то местного субстрата, имевшего не сплошной, а ареальный характер.

Что касается семантики, то она для водных объектов не редкость, ср., например, р. Солоная (пр. пр. Вятки). Но для того, чтобы принять эту этимологию, необходимо подтверждение природных особенностей реки. На берегах Шурминки с древних времен выплавляли железо и медь, скорее всего, из местных болотных руд. Могли ли эти руды придать особый вкус шурминской воде?

Впрочем, гипотетически можно рассмотреть целый ряд альтернативных этимологий, например, с учетом осет. ирон. sūr, дигор. sor‘сухой’ или лтш. šaura `узкая, тесная`, jūras šaurums `пролив`, лит. siaũra  `узкая`. Балтийскому дифтонгу au закономерно соответствует рус. у; ср. рус. диал. шура `vulva`[6].

В бас. Вятки три реки с названием Шошма:

р. Шошма, пр. пр. Вятки;

р. Шошма, лев. пр. Ярани, пр. пр. Пижмы, пр. пр. Вятки;

р. Лесная Шошма, лев. пр. Ярани.

          Основа шош- распространена в гидронимах северо-западной России: р. Шошка, бас. р. Великой (Псковская обл.); р. Шоша, бас. р. Шексны; р. Шоша, пр. пр. Волги (Тверская и Московская обл.).

          В.Н. Топоров сопоставляет гидроним Шоша с балтийскими названиями Šašulys, Šašuola и др.[7]

          Мне представляется логичным также сравнение с гидронимом Сосна (Быстрая Сосна и Тихая Сосна, лев. притоки Дона; две р. Сосна в бас. Верхнего Днепра и р. Сосна в бас. Оки) – с аналогичным, также распространенным в ИЕ гидронимии суффиксом –naвместо –ma(в названии Шошма в этом случае могла произойти замена s>š, аналогичная изложенной выше). Здесь также есть балтийские параллели: прус. Sassyn, Sasne, Sassen, лит. Sasna, латгал. Sosini, Soseni.[8]

          Сопоставление гидронима Шошма с гидронимом Сосна представляется тем более убедительным, что у р. Шошма, пр. пр. Вятки, есть лев. приток Сосна (Балтасинский р-н Татарии).

          Имеется несколько этимологий гидронима Сосна.

          В.А. Никонов приводит этимологию Т. Лер-Сплавинского для озер Сосно в польском Поморье и сев. Белоруссии: от фин. sose(генитив soseen) ‘болото, грязь’.[9]

          В.Н. Топоров и О.Н. Трубачев выводят днепровские гидронимы Сосна как результат ассимиляции из *Тъсна < балт. *Tusno.[10]

          Е.М. Поспелов приводит и более позднее мнение Топорова о связи с прус. sasins‘заяц’.

          Все эти этимологии выглядят неубедительно. Связь с фин. soseсомнительна как по географическим соображениям, так и по грамматическим. Суффикс –na, как и –ma, совершенно не характерен для финских гидронимов.

          Ассимиляция ts> ss, может, наверное, произойти в отдельном случае, но вряд ли будет повторяться с завидным постоянством от Балтики до Татарии. Неслучайно и сам Топоров отказался от этой версии.

          Правда, еще менее вероятным представляется семантика названияреки как `заячья`, что противоречит основополагающему принципу номинации географических названий, названному В.А. Никоновым «принципом относительной негативности»: зайцы водятся повсеместно, поэтому бессмысленно называть какие-то реки «заячьими».

          Мне представляется более вероятным, что гидроним Сосна (как и, возможно, Шошма) не выводится от апеллятива sasins(и, разумеется, от апеллятива сосна), а возводится, как и эти апеллятивы, к общему этимону: ИЕ *k’as- ‘серый’.[11] В разных языках семантика производных слов может несколько варьироваться, например: лат. cānus(< *casno-s) ‘серый, пепельно-серый, серебристый, седой’; д.-в.-н. haso ‘заяц’, hasan ‘серый, блестящий’, др.-исл. hoss‘серо-коричневый’. В нашем случае (для рек) возможное значение ‘мутная’ или что-то вроде этого. Выше я уже отмечал, что «цветная» семантика для гидронимов – обычное дело.

          Остается лишь добавить, что переход k’>sхарактерен для большой части индоевропейских языков, называемых сатемными (в т.ч. для балтийских и славянских)[12], а переход a>o, обычный для славянских языков,мог произойти уже в позднее время.