Диалектика развития

История философии, – говорит Гегель, – «показывает, во–первых, что кажущиеся различными философские учения представляют собой лишь одну философию на различных ступенях ее развития; во-вторых, что особые принципы, каждый из которых лежит в основании одной какой-либо системы, суть лишь ответвления одного и того же целого. Последнее по времени философское учение есть результат всех предшествующих философских учений и должно поэтому содержать в себе принципы всех их; поэтому оно, если только оно является философским учением, есть самое развитое, самое богатое и самое конкретное...»[i].

Гегель развивает в этом важнейшие положения диалектики, где тезис и антитезис отдельной ступени развития переходит в синтезис, завершающий данный этап развития, и становящийся «тезисом» следующей его ступени. Этот подход остается и для меня критерием истинности, как философских учений, так и других науки.

«Каждая часть философии есть философское целое, замкнутый в себе круг, но каждая из этих частей содержит философскую идею в ее особенной определенности или как особенный момент целого. Отдельный круг именно потому, что он есть в самом себе тотальность, прорывает границу своей определенности и служит основанием более обширной сферы; целое есть поэтому круг, состоящий из кругов, каждый из которых есть необходимый момент, так что их система составляет целостную идею, которая вместе с тем проявляется также в каждом из них в отдельности...»[ii].

Свою работу я начинаю с философии природы, поскольку логику Гегеля, как я ее понимаю, я принимаю полностью и не ней не лежит печать исторического развития человеческого общества. Это свое понятие логики кратко изложено ниже.

«Логика распадается на три части. I. Учение о бытии. II. Учение о сущности. III. Учение о понятиях и идее. Таким образом, она содержит учение о мысли:

I. В ее непосредственности – о понятии в себе. II. В ее рефлексии и опосредствовании – для-себя-бытии и видимости (Schein) понятия. III. В ее возвращении в самое себя и о ее развитом у-себя-бытии – о понятии в себе и для себя.

Прибавление. Указанное здесь разделение логики, как и все данные выше разъяснения о мышлении, должно рассматриваться лишь как предвосхищение, и ее оправдание, или доказательство, может получиться лишь из подробного рассмотрения самой мысли, ибо доказать означает в философии показать, как предмет через самого себя и из самого себя делает себя тем, что он есть. Отношение, в котором находятся друг к другу названные здесь три главные ступени мысли, или логической идеи, следует вообще понимать так, что лишь понятие есть истина и, говоря более точно, лишь оно есть истина бытия и сущности, которые, фиксированные в их изолированной самостоятельности, должны, следовательно, вместе с тем рассматриваться как неистинные; Бытие должно рассматриваться как неистинное потому, что оно пока есть лишь непосредственное, а сущность – потому, что она пока есть лишь опосредствованное. Можно было бы тотчас же задать вопрос: если это так, то почему мы начинаем с неистинного, а не начинаем прямо с истинного? Ответом служит то, что истина именно как таковая должна доказать себя, а такое доказательство здесь, в рамках логики, состоит в том, что понятие показывает себя опосредствованным через себя и самим собой и, следовательно, вместе с тем истинно непосредственным. В конкретной и реальной форме указанное здесь отношение между тремя ступенями логической идеи проявляется таким образом, что бог, который есть истина, познается нами в этой его истине, т. е. как абсолютный дух, лишь постольку, поскольку мы вместе с тем признаем неистинным сотворенный им мир, признаем неистинными природу и конечный дух в их отличии от бога...»[iii].

«Правильность и историческую основу гегелевского разделения логики отмечает в отрывке, посвященном гегелевской систематике суждений, Энгельс[iv], ибо порядок развития суждений в логике Гегеля воспроизводит общую структуру (разделение) логики (суждения бытия, сущности понятия). Ленин также принимает смысл и правильность гегелевского разделения логики на три части: 1) учение о бытии, 2) учение о сущности и 3) учение о понятии. Он подчеркивает историческую основу гегелевского разделения логики, говоря: «таков действительно общий ход всего человеческого познания (всей науки) вообще»[v].

Здесь же стоит обратить внимание на то, что Ленин гегелевский термин «понятие» толкует в смысле «познание». Энгельс принимает его как «общая природа» субъекта суждения: «...о субъекте высказывается, в какой мере он соответствует своей всеобщей природе, или, как выражается Гегель, своему понятию». Маркс в «Капитале» также говорит о том, что необходима: «рассматривать явления в их закономерном, соответствующем их понятию виде»[vi].

Итак, по Гегелю основные формы нашего мышления суть вместе с тем и основные формы мыслимого. И поскольку всякая истина должна доказать себя, то нам необходимо определиться с сущностью первичного мыслимого бытия. Таким мыслимым бытием у Гегеля является «чистое бытие». «Чистое бытие образует начало, потому что оно в одно и то же время есть и мысль, и неопределенная простая непосредственность, а первое начало не может быть чем-нибудь опосредствованным и определенным...»[vii].