Здесь поклон играет одну из важных ролей: в поклоне при встрече двух лиц заключается дружба или холодность, почтение или равнодушие, искательство или пренебрежение, надежда на успех или полный отказ. Поклон, произведенный неправильно, ошибочно, может иметь самые грустные последствия — «Чтобы жить с людьми в ладу, надобно уметь им кланяться,— говорил Лафонтен,— поклон — то же самое, что письмо: получив его, должно спешить с ответом, если не желаешь прослыть невежей». Карл IV и Георг IV, известные своей утонченной вежливостью, кланялись, всегда снимая шляпу, не различая ни пола, ни возраста, ни сословия. Немало удивились бы они, если бы могли увидеть, как нынешняя молодежь, гуляя по Невскому проспекту или в Летнем саду весною или летом на Елагинском пуанте [Елагинский остров, расположенный в дельте Невы, был излюбленным местом прогулок петербуржцев], бесцеремонно кивает друг другу головой, не приподнимая шляпы или едва прикасаясь к ней пальцами. Бывало, это допускалось только от высшего лица к низшему, да и то если это низшее был из простонародья, иначе шляпа слегка приподнималась, и всякий служащий имел бы право обидеться, если бы начальник его при встрече с ним на улице ограничился простым кивком.
Встречая знакомую даму, мужчина не должен останавливать ее на ходу, а, присоединясь к ней; идти по одной дороге и разговаривать, хотя бы направление, ею избранное, отдаляло его от цели собственной прогулки. Без особенного со стороны дамы разрешения провожать ее слишком долго не должно и, перекинувшись с нею несколькими обыденными фразами, вежливо раскланяться и удалиться. Встречая на улице малознакомую даму или девицу и не быв уверен, узнает ли она его, мужчина не должен спешить приветствовать ее поклоном, который может показаться ей неуместным, а ожидать, чтобы она к тому его ободрила ласковым и улыбающимся видом, показывающим, что она его узнает.
Само собою разумеется, что умная и светская девушка будет уметь исполнить этот щекотливый маневр с полным приличием, без всякого кокетства и заискиванья; улыбка ее должна выражать только приятность встречи, но отнюдь не чувство многообещающего удовольствия. Если, по ее мнению, мужчина слишком долго сопровождает, то она может легким поклоном проститься с ним или на несколько секунд прервать разговор, что будет служить достаточным доказательством кавалеру, что он должен удалиться. Сделать вид, что не понимаешь этого намека, крайне невежливо и даже дерзко. В этом случае девица кланяется уже без всякой улыбки, с видом неудовольствия и холодности и удаляется ускоренным шагом.
Гуляя с дамою под руку, должно предоставлять ей постоянно ту сторону тротуара, где находятся дома, так как тут она менее подвергается толчкам и столкновениям с пьяными личностями. Впрочем, обязанность кавалера — предупреждать всякую подобного рода неприятность, в тесноте же он должен очищать дорогу своей даме, продолжать держать ее крепко под руку. Чтобы неожиданный натиск толпы не мог внезапно разлучить их, кавалер держится несколько впереди, закрывая, так сказать, даму своим телом. Если спутница ваша держит в руках какой-нибудь предмет, как, например, книгу, сверток нот или что другое, вы обязаны взять его и нести вместо нее, но если она сильно этому воспротивится, хороший тон не позволяет настаивать, и в этом случае кавалер отвечает поклоном и покоряется воле своей дамы. Словесная борьба тут неуместна».
Встречая знакомых на улице или в публичных садах, не должно окликать их издалека по имени, а подойти к ним и, раскланиваясь, можно назвать, не возвышая нисколько голоса против обыкновенного разговорного диапазона.
На гулянье, как и везде, должно стараться стушеваться с публикой, а не проявлять своей личности ей напоказ громкими возгласами, хохотом, суетливостью и другими кривляньями.
В общественных экипажах и в вагонах конно-железной дороги следует держать себя как можно скромнее, с педантичной точностью выполнять предписанные учреждением правила, не требовать для себя никаких исключений, не заговаривать с незнакомыми пассажирами, быть постоянно вежливым с дамами, не навязывая им, однако, своих услуг и любезности. Не зная, возле кого сидишь и кем бываешь окружен в общественной карете, должно остерегаться всякого сближения, и, чтоб предупредить готовность других входить с вами в разговор, делайте вид, что дремлете, или читайте газету.
Вежливость, говорят англичане, есть охрана собственного достоинства, лучшее и верное орудие против дурного воспитания и наклонностей.
Вежливого и спокойного человека трудно увлечь в уличный скандал; не желая проявлять себя публично, он будет уметь упорством своей учтивости уклониться от всякого вмешательства и посредничества между лицами, для него вполне посторонними.
Но есть, однако, случаи, служащие исключением из этого правила, где уклонение от вмешательства или свидетельства может считаться действием, недостаточным благородного человека. Например, оскорбление порядочной женщины нахальным пассажиром, самоуправство кондукторов, жестокое обращение с ребенком и другие подобные случаи, где часто бывает необходимо личное удостоверение свидетелей, которые своим эгоистическим нежеланием быть впутанными в судебное разбирательство могут подвергнуть невинного величайшим неприятностям.
Нынче допускается всем курить на улице, но если курящий встречает даму,, ему знакомую, то вежливость требует бросить папиросу, подходя к даме для разговора.
У англичан принято, чтобы мужчина, едущий верхом, сходил с лошади, если к нему подходит знакомая дама или девица с видимым желанием с ним беседовать, но у нас и у французов светские требования не доходят до такой стеснительной щепетильности, и мужчина, не был вовсе нахалом, имеет право остаться верхом и разговаривать с дамой, наклонясь к ней, однако, настолько низко, чтобы она не была принуждена чрезмерно поднимать голову кверху, так как подобное положение неестественно и утомительно. Если же разговор должен продолжаться долее нескольких минут, кавалеру следует сойти с лошади и, ведя ее в поводу, идти возле дамы до того места, которое она изберет для переговоров.
Прогуливаясь пешком с дамами или со старыми людьми, должно приноравливать свою походку к их короткому или медленному шагу, чтобы не заставлять их ускорять свою походку и вместо удовольствия встретить в прогулке одну усталость. В толпе очень нетрудно толкнуть нечаянно кого-нибудь или наступить на ногу, что иногда вызывает от пострадавшего не совсем учтивое восклицание, но умный и благовоспитанный человек должен немедленно извиниться, нисколько не обижаясь выражениями, возбужденными часто невыносимою болью мозоли.
Наступив даме на платье, извинитесь перед нею, приподняв слегка шляпу.
Лучшее средство предостеречь себя от подобных неприятностей — это держаться всегда правой стороны и идущих мимо вас или вам навстречу пропускать с левой руки. Идя с дамой и оберегая ее от столкновений, можно изменить этому общему правилу и ловко лавировать в волнующейся Массе народа, не соблюдая стороны, а постоянно только высматривая просвет или лазейку, куда можно безопасно пройти самому и, следовательно, провести свою даму.
Никогда не должно указывать не только тростью или зонтиком, но даже просто пальцем на знакомую личность, замеченную вами издалека. Прохожий, идущий по тому же направлению, худа обращена ваша палка, может принять движение это на свой счет и оскорбиться им.
Если знакомый вам человек идет по вашей левой стороне, должно поклониться ему, приподнимая шляпу правой рукой, чтобы не заслонять от него свое лицо, если же он проходит у вас справа, приподнимите шляпу левой рукой.
Отворачиваться ни от кого на улице не должно, даже если судьба столкнула бы вас с самою неприятною личностью, но отойти в сторону, изменить направление своей прогулки самым естественным и простым образом, с видом полного спокойствия, нисколько не ускоряя шага, всегда можно, не возбуждая обидчивости неприятного для вас субъекта.
Если ваша сигара или папироса погасла и вы желаете снова зажечь ее на улице, обратитесь с учтивою об этом просьбою к прохожему, но не берите своею рукою его сигары, а, склонясь несколько к нему, закурите свою сигару и, когда она загорится, поблагодарите, приподняв слегка шляпу.
Сказав однажды, что уличный этикет требует никакими вызывающими невольно внимание прохожих действиями не выставлять себя напоказ, мы находим вполне лишним прибавлять, что к подобным проявлениям принадлежит, например, слишком громкий разговор, колкие замечания насчет прохожих, бренчанье по тротуару саблей, остановки со знакомыми, заграждающие проход другим лицам, задевание зонтиком чужих шляп и множество подобных же мелочей, обличающих недостаток светского воспитания.
В летний сезон, в деревне, на даче, этикет в точном смысле слова, то есть в отношении формы, упраздняется, быв заменен большей свободой действий и простотой, но вежливость никогда не утрачивает своего владычества в обществе и не только не стесняет его членов, но делает присутствие и отношение их друг к другу несравненно приятнее. Многие семейства, имея в среде своей юношей и молоденьких девушек, приглашают гостить на дачу или в деревню их товарищей и подруг.
Чем же благодарить за такое удовольствие, как не полною готовностью находить все прекрасным, удобным и приятным у гостеприимных хозяев. Желая от доброго сердца угодить своим гостям, не имеют ли они права надеяться, что старания их увенчались успехом и что все присутствующие от мала до велика довольны их приемом? Нельзя не пожалеть тех хозяев, которые принуждены между своими гостями принимать людей, имеющих множество своих привычек, вкусов и предрассудков, выполнимых иногда довольно трудно, но отступить от которых эти господа никак не хотят, забывая русскую чрезвычайно умную пословицу: со своим уставом в чужой дом не входи, пословицу, красноречиво доказывающую, что наши древнейшие предки свято соблюдали гостеприимство и умели уважать вкусы и действия хозяев, принося им в жертву свои домашние привычки и обычаи.
Во время пребывания в чужом доме самый характер свой должно подчинить чужим вкусам. Например, если вы любите мечтать и слушать соловья, а в обществе никто не разделяет такого поэтического настроения, не предавайтесь ему из опасения вызвать насмешливую улыбку и лучше разделяйте всякое другое удовольствие, избранное с общего согласия всех гостей. Вы не выставите себя таким образом напоказ и прибавите свою дозу веселости в общее приятное настроение духа.
Гостя несколько времени в чужом доме, должно стараться как можно менее стеснять собою хозяев, не торчать у них беспрестанно на глазах, не прерывать своим присутствием их обыденных занятий и, одним словом, давать им столько свободы, чтобы они не имели надобности заботиться беспрестанно, чем вас занять и что может быть вам приятно.
Гость в этих случаях делается как бы членом того семейства, которое пригласило его под свой гостеприимный кров, и в этом смысле крайне было бы забавно, чтобы он не умел сам себя чем-нибудь занять, а ждал бы от бедных хозяев постоянного к себе внимания и заботливости. Во-первых, отправляясь гостить в чужой дом, необходимо уложить в саквояж или чемоданчик кроме платьев и белья разные принадлежности туалета, как, например, мыло, гребни, щетки, пудру, фиксатуар, духи, помаду и пр., потому что хотя заботливые хозяева снабжают всегда комнату гостя этими предметами, но самая опрятность предписывает запастись теми, к которым человек привык в своем домашнем быту. Например, многие употребляют для лица и рук миндальное мыло, и другого кожа их не выносит, а у хозяев приготовлено глицериновое. Ведь не заставлять же их переменять и хлопотать об такой безделице.
К тому же, к сожалению, не всегда хозяева бывают так мелочно внимательны к своим гостям, и большею частью они ограничивают свою предупредительность тем, что предоставляют прислугу в полное распоряжение гостя, прибавив: «Прошу вас не стесняться, быть как дома, и вам подадут все, что вы прикажете!»
Но вы, как благовоспитанный человек, ограничиваете эти приказания чуть ли не нулем, не желая мотать чужой прислугой, как будто она машина, и находя все весьма удовлетворительным и достаточным. Кстати о прислуге: гостя в чужом доме, необходимо быть щедрым к служащим, хотя бы даже их услуги были очень незначительны. Этого требует достоинство всякого порядочного человека, знающего очень хорошо, что гость есть доходная статья для прислуги, и самые строгие, щепетильные хозяева закрывают глаза в этих случаях.
Уехать, не вознаградив прилично лицо, приставленное хозяевами к занимаемой вами комнате, чтобы исполнять и даже по возможности предупреждать ваши желания, значит возбудить в нем к себе презрение и заслужить самые нелестные эпитеты. Хотя брань на вороту не виснет и мнение служанки или лакея не есть еще авторитет, но, по нашему мнению, уезжая из дома, где вы были приняты радушно, как добрый семьянин, лучше всего оставить во всех хорошую память о себе и произвести на всех приятное впечатление. Хмурое лицо недовольной прислуги портило бы живой колорит этой веселой картины.
Прислуга состоит большею частью из людей простых, мало или ложно развитых, необразованных, ограничивающих свои удовольствия приобретением, наживой, и потому можно извинить им чувство корысти, этого главного двигателя всех их действий.
Ввиду обеспечения себя от скуки праздного одиночества нехудо запастись несколькими рукодельями, которые дадут времени крылья, а с хозяев снимут тягостную обязанность постоянно, неустанно заниматься скучающим гостем.
Приехав в дом с намереньем провести в нем несколько дней, недель и даже иногда месяцев, должно тотчас познакомиться с членами общества, высмотреть по возможности их характер, их отношения одних к другим, узнать их таланты, вкусы, степень образованности и тогда относиться к ним согласно со сделанными наблюдениями, но всегда вежливо, приветливо и радушно.
В общественной жизни ровное и всегда дружелюбное расположение может считаться светскою добродетелью, заменяющею нередко красоту, таланты и даже ум. Что может быть несноснее гостя меланхолического, своенравного, причудливого! Это живая пытка для бедных хозяев, которые не будут знать, чем угодить ему и чем развеселить его. Крайне тяжелы также сосредоточенные молодые люди, предающиеся одной любимой идее и считающие, что все другое недостойно их внимания. К сожалению, в русском обществе нынче развелось много подобных оригиналов и даже оригиналок, которым мы посоветовали бы прочитать биографии многих французских ученых, нисколько не пренебрегавших в обществе светскою болтовнёю и умевших придавать ей своеобразный яркий колорит, делавший их душою круга, в котором они находились.
Мучителями общественной жизни можно также назвать еще и молодых людей, до того осторожных в своих речах и ответах, что они обдумывают несколько минут самый простой ответ, постоянно опасаясь промолвиться. Разговор с подобными личностями невозможен. Для очистки совести, бросив им, как подачку, несколько самых обыденных фраз, должно предоставить им обдумывать ответы, никого не интересующие. Многие девицы имеют дурную привычку бояться лягушек, червей, жуков, ящериц, другие пугаются темноты и даже с провожатыми не решаются войти в чащу леса, третьи опасаются то сырости, то слишком знойного солнца, то грома, то молнии, то прогулки по воде, то стада коров, то с криком бегущих гусей и разных других предметов, весьма обыкновенных на дачах и в деревне. Подобные гости составляют настоящее несчастье для бедных хозяев, которые безуспешно прилагают все старания и изыскивают все средства, чтобы отстранять от своих пугливых посетительниц предметы их страха. Но как это сделать, когда постоянно живут посреди природы? Остается одно средство — запереться в комнатах, и хозяева из угождения своим беспокойным гостям приносят себя в жертву, отказываются от гуляний, запирают балкон и окна и задыхаются от жары в четырех стенах душной гостиной. Довольно неприятны также те гости, которые самоуправство и своеволие считают позволительными на даче при простоте и свободе жизни. Подобные личности бессовестно злоупотребляют широким гостеприимством своих хозяев, распоряжаются прислугою, как у себя дома, забираются в оранжереи, рвут персики и виноград, в огороде набирают огурцов для соленья, опустоша-ют малинник, рвут лучшие цветы в саду — одним словом, поступают с чужим добром как со своею собственностью, оттого только, что добрые хозяева предложили им не церемониться и угощать себя свободно деревенскими лакомствами.
Жеманиться и отказываться от такого радушного позволения смешно и даже может показаться хозяевам щекотливым, но воспользоваться им должно умеренно, воздержно стараясь не нанести малейшего ущерба чужой собственности, остерегаясь сорвать цветок, в особенности любимый хозяйкою, или выбирать для своих прогулок лошадь, предпочитаемую самим хозяином. Вообще в чужом доме следует быть необыкновенно внимательным ко всем предметам, вас окружающим и отданным в ваше временное распоряжение; это уважение к чужой собственности предписывается законами общежития и присущей порядочному человеку деликатности.