УДК 93/94:359«1942»
КУВАЕВ Д. В. (Хабаровск)
Войсковая часть 1441
Аннотация: В статье отражен ряд аспектов контрразведывательного обеспечения экипажей подводников, связанных с боевой подготовкой подводных лодок на Тихоокеанском флоте. Ключевым сюжетом репрезентации этого вопроса стал взрыв подводной лодки Северо-Тихоокеанской флотилии Тихоокеанского флота, произошедший 18 июля 1942 г. Основу для подготовки статьи составили секретные ранее документы, хранящиеся в Центральном архиве ВМФ МО РФ.
Ключевые слова: Тихоокеанский флот, японская военная миссия, Се-веро-Тихоокеанская флотилия, подводная лодка, диверсия, Великая Отечественная Война.
KUVAYEV D.V. (Khabarovsk)
Military unit 1441
Annotation: The article reflects a number of aspects of counterintelligence support for submarine crews associated with the combat training of submarines in the Pacific Fleet. A key plot in the representation of this issue was the explosion of a submarine of the Pacific Fleet's North Pacific Flotilla, which took place on July 18, 1942. The basis for the preparation of the article was secret documents previously stored in the Central Archive of the Naval Ministry of Ministry of Defense Russian Federation.
Keywords: Pacific Fleet, Japanese military mission, North Pacific Flotilla, submarine, sabotage, Second World War.
История Второй мировой войны продолжает хранить еще много тайн, в их числе борьба советских органов безопасности со спецслужбами не только Германии и Японии, но и США и Великобритании. При этом в летописи противоборства спецслужб есть ряд не только победных, но и трагических сюжетов. Так, сегодня остаётся нераскрытой страница истории Тихоокеанского флота о взрыве в июле 1942 г. подводной лодки Щ-138 на военно-морской базе Николаевска-на-Амуре. Материалы этого дела в архивах Дальнего Востока, а также в военном музее Тихоокеанского флота отсутствуют, а сами сведения об этом событии долгое время были засекречены.
Первыми, кто пытался разгадать эту тайну, были краеведы и журналисты. В 2012 г. вышла книга известного краеведа города Николаевска-на-Амуре В.И. Юзефова с кратким историческим очерком «Взрыв на рассвете», в котором без ссылок на источники в общих чертах повествуется о катастрофе на подводной лодке, унесшей жизни 43 моряков. Старшему из них было всего 33 года. Материал о трагедии был также опубликован журналистом А. Чернявским. Но нет сведений о диверсии и в монографии В.С. Христофорова, А.П. Черепкова и Д.Ю. Хохлова «Контрразведка ВМФ СССР. 1941-1945» [1, с. 416].
Сегодня, опираясь на архивные документы, можно нарисовать более четкую картину этой трагедии. Автор данной статьи изучил материалы с грифом «Совершенно секретно», которые были рассекречены недавно в Центральном архиве ВМФ Министерства обороны Российской Федерации (ЦА ВМФ МО РФ) [2, л. 122]. Это позволило приоткрыть результаты совершенно секретного расследования катастрофы подлодок «Щ-138» и «Щ-118» 3-й бригады подводных лодок СТОФ, произошедшей 18 июля 1942 г.
Подлодка Щ-138 серии «10-бис» построена во Владивостоке на судостроительном заводе № 202 и принята в состав ВМФ СССР в феврале 1942 г. До 4 июня 1942 г. подводная лодка Щ-138 находилась в составе оперативного управления дивизии подводных лодок ТОФ на военно-морской базе во Владивостоке. К указанной дате были отработаны общие морские задачи, связанные с маневрированием и отработкой боевой слаженности экипажа.
Изучение архивных материалов Особого отдела НКВД ТОФ по 3-й бригаде подводных лодок ТОФ показало, что на рубеже 1941-1942 гг. при ходовых заводских и государственных испытаниях на корабле имели место мелкие неисправности, выявленные в процессе сдаточных испытаний на заводе № 202, позже оценённые как диверсионные акты. Эти случаи не были приняты во внимание. Оперативным сотрудником отдела НКВД ТОФ по 3-й бригаде подводных лодок ТОФ, осуществляющим контрразведывательное обеспечение экипажа подлодки Щ-138, лицо, умышленно наносившего вред кораблю, своевременно не было выявлено. В мае 1942 г. хорошо вооруженная новая советская подлодка серии Щ 10-бис и низким уровнем шумности прибыла в пункт постоянной дислокации Советскую гавань.
Низкая организация контрразведывательного обеспечения экипажа лодки стала следствием реорганизации отделов НКВД ТОФ. В частности, в состав Особого отдела НКВД ТОФ структурно входил Особый отдел по Николаевской-на-Амуре военно-морской базе. При этом небольшой по составу отдел НКВД ТОФ по Николаевску-на-Амуре был реорганизован 4 июля 1942 г. в рамках реформы органов военной контрразведки, т.е. буквально накануне исследуемой диверсии.
Итак, две подводные лодки Щ-138 и Щ-118 из состава 3-й бригады подводных лодок после отработки в море мероприятий совместного маневрирования, прибыли в Николаевскую-на-Амуре базу для пополнения ресурсов и подготовке к выполнению следующего элемента боевой подготовки. Дальнейшие события развивались следующим образом. Обе подлодки 18 июля 1942 г. стояли у мола в Николаевской бухте: Щ-139 - левым бортом была отшвартована к молу; Щ-118 - была отшвартована к правому борту Щ-138. В целях обеспечения режима охраны и обороны кораблей на верхней вахте постоянно находились вооруженный вахтенный краснофлотец и сигнальщик на мостике Щ-118.
По планам командования 3-й бригады подводных лодок к 20 июля 1942 г. планировалось возвращение Щ-138 в Совгавань. Командир Николаевской базы согласно приказу командующего Северной флотилией ТОФ (СТОФ) о необходимости рассредоточения лодок, потребовал от командира дивизиона, который находился на лодке Щ-118, вывести 18 июля 1942 г. одну лодку на рейд Амура и одновременно предложил ему запросить телеграммой командование 3-й бригады подводных лодок о высылке одной подлодки на смену Щ-138.
Лодка Щ-138 к вечеру 16 июля закончила ремонт и зарядку аккумуляторной батареи и была готова к выходу на рейд 17 июля 1942 г. Однако, вследствие внезапного усиления болезни командиру Щ-138 стало необходимо посетить местный госпиталь. Кроме того, не были пополнены израсходованные на переходе Совгавань - Николаевск-на-Амуре запасы дизельного топлива. Поэтому командир дивизиона и не вывел лодку Щ-138 на рейд. Подводная лодка Щ-118 согласно расписанию проводила планово-предупредительные работы вплоть до 17 июля 1942 г. 18 июля 1942 г. на обеих подлодках, стоящих рядом, побудка личного состава была произведена в 5 ч. В 6 час. 50 мин. личный состав кораблей приступил к утреннему завтраку. Рядовой состав и командиры отделений завтракали в 6 отсеке, а старшины групп срочной службы в 7 отсеке, т.е. абсолютное большинство личного состава на лодках находилось в кормовых отсеках.
К этому времени на ПЛ Щ-138 во 2 и 3 отсеках продолжали спать командир подлодки капитан-лейтенант Гидульянов, штурман лейтенант Будин, минер лейтенант Вязьмин и лекпом Байко. Командир БЧ-5 инженер капитан-лейтенант Ильичев спал в 6 отсеке, а помощник командира подлодки старший лейтенант Егоров находился на молу. Военный комиссар Щ-138 политрук капитан-лейтенант Коротеев ночевал по необоснованным причинам не на корабле, а в городе. Следует отметить, что в 1942 г. еще не было принято решения об обязательном нахождении оперативного сотрудника НКВД на корабле, в т. ч. при отработке мероприятий боевой подготовки.
На Щ-118 весь командный состав, за исключением командира дивизиона капитан-лейтенанта Шатова, спавшего в каюте командира подлодки, к этому времени уже занимался служебными делами. Командир лодки капитан-лейтенант Цветко находился на мостике, помощник командира лейтенант Химич - на кормовой надстройке, командир БЧ-5 (электромеханическая боевая часть) инженер капитан-лейтенант Иванов был в 6 отсеке, комиссар политрук Данилов - в 3 отсеке, штурман лейтенант Фатеев - во 2 отсеке, минер лейтенант Кондриков - в 1 -м отсеке, военфельдшер Михайленко работал в 7 отсеке и флагманский штурман бригады подлодок капитан-лейтенант Малинин - во 2 отсеке.
В 7 часов 18 июля 1942 г. на лодке Щ-138 произошел взрыв большой силы, сопровождавшийся звоном разбитых стекол в помещениях вблизи стоящих зданий. Над подводными лодками поднялся высокий столб чёрного дыма. Позже членами следственной комиссии, которые опирались на показания свидетелей, было установлено, что было два взрыва, один за другим, причем второй взрыв был значительно большей силы, чем первый.
Личный состав Щ-138, который после побудки и стирки белья, пил чай в 6 и 7 отсеках, был отброшен со скамеек взрывной волной. Взрыва почти не было слышно. В дальнейшем, когда люди выбирались через кормовой люк, был слышен шум поступающей в лодку воды из носовой части, крики и стоны раненых. Свет в лодке погас несколько раньше взрыва.
Взрыв на Щ-138 полностью уничтожил носовую часть от форштевня до 40 шпангоута, то есть до передней трети корпуса. Корпус, надстройка, все механизмы от 1 -го до 4-го отсека разорваны на части и разбросаны в радиусе до 1 км от лодки. В результате взрыва на лодке Щ-138 погибли 35 человек и 8 были ранены, остались невредимыми 4 человека. Как уже отмечалось, военком Щ-138 ночевал на берегу, 2 человека находились на пирсе вблизи лодки и 1 вышел невредимым из лодки. В живых остались 12 моряков. От 31 человека рядового и младшего командного состава на берегу были найдены лишь фрагменты тел. Многие уцелевшие подводники после трагедии стали седыми.
К моменту взрыва экипаж стоящей рядом лодки Щ-118 также пил чай. Находившиеся наверху командир лодки и командир БЧ-5 взрывом были отброшены в воду. От взрыва, произошедшего на Щ-138, лодка Щ-118 получила пробоину в левом борту размером 5 на 1 метр. На Щ-118 имелись повреждения различных устройств, в частности, были разрушена радиорубка и некоторое количество аккумуляторных баков. Во время взрыва лодка стояла с открытыми рубочным люком, люком 1 -го отсека и с отдраенными переборками. Взрывной волной были повреждены переборки и их крепления.
В момент взрыва личный состав Щ-118, находившийся в 4 и 5 отсеках пытался задраить переборку, поскольку в отсеки начала поступать вода. Но ввиду поломки люка переборки, все 20 человек сгруппировались в 6 и 7 отсеках. Задраившись в 6 и 7 отсеках, личный состав начал готовиться к выходу в индивидуальных средствах дыхания (ИСД), но, получив сверху приказание ожидать поднятия лодки, остался в отсеках и допил чай (! - Авт.). Через 1 час 55 мин. после взрыва, когда корма лодки была поднята краном, все 20 человек вышли наверх через люк 6 отсека.
Лодка Щ-118, получив пробоину, погрузилась на грунт. Погибли 8 человек. Среди погибших были следующие офицеры: командир 8-го дивизиона подводных лодок капитан-лейтенант Шатов, флагманский штурман 3-й бригады подводных лодок капитан-лейтенант Малинин, комиссар Щ-118 политрук Данилов, командир БЧ-1 лейтенант Фатеев, командир БЧ-3 лейтенант Кондриков. Один человек был ранен, живыми и невредимыми остались 39 чел. В результате катастрофы на обеих лодках погибло 43 чел. Осталось живыми 53 чел.
Для расследования трагедии Военным советом ТОФ была создана комиссия в следующем составе: председатель контр-адмирал Арапов, члены - капитан 1 ранга Чурсин, капитан 1 ранга Сурабеков, бригадный комиссар Шилов, начальника отдела боевой подготовки штаба ТОФ капитан 2 ранга Беляев.
В рамках расследования комиссия привлекала специалистов по минно-торпедному вооружению, электромеханическим системам. Комиссия подготовила следующие документы:
- акт экспертной комиссии по определению причин взрыва боевых зарядных отделений стеллажных торпед подводной лодки Щ-138;
- акт экспертной комиссии по определению возможности взрыва на подводной лодке Щ-138 аккумуляторной батареи;
- акт экспертной комиссии по осмотру деталей и устройств, выброшенных взрывной волной на берег;
- ориентировочный перечень работ по восстановлению подводной лодки Щ-138 и др.
Специалисты выдвинули 5 версий взрыва, 4 из них были исключены. Проверены версия о возможном неумелом обращении с боезапасом, версия о воспламенении опасных газов от аккумуляторной батареи, версия о самопроизвольном взрыве одной из торпед и детонация от взрыва заряда, установленного снаружи легкого корпуса корабля. На основе тщательного анализа собранных материалов и показаний свидетелей комиссия доложила Военному совету ТОФ следующие выводы. Катастрофа произошла в результате взрыва 4 боевых зарядных отделений стеллажных торпед образца «53-38» находящихся во 2 отсеке подводной лодки Щ-138. Более того, торпеды явно не санкционировано были приведены в боевое состояние перед диверсией, т.е. сняты с предохранителей. Это стало ясно после проведённого эксперимента по подрыву торпеды, боевая часть которой была не снята с предохранителя. Взрыв боевых зарядных отделений во 2 отсеке по причинам их детонации от взрыва газов, короткого замыкания аккумуляторной батареи или от других случайных источников произойти не мог. Окончательно приготовленные торпеды размещенных в носовых торпедных аппаратах не взорвались; никакие работы внутри корабля, в т. ч. с торпедами, личным составом не проводились. Весь личный состав находился в отсеках лодки. Аккумуляторная батарея была в хорошем состоянии. Исходя из вышеизложенного, комиссия получила основания считать, что взрыв произведен насильственным, т.е. диверсионным путем внутри подводной лодки. Было подорвано одно из боевых зарядных отделений стеллажных торпед во 2 отсеке.
Диверсия могла быть произведена лицом из личного состава Щ-138, тем более, на данной лодке имели место мелкие диверсионные акты в 1941 и 1942 гг. при проведении заводских ходовых и государственных испытаний. Это были, вывод из строя перископа путем нанесения механических повреждений острым предметом, попадание воды в провизионное хранилище через неплотно задраенную горловину, перекрытие ряда клапанов и другие мелкие механические повреждения. Вредитель органами контрразведки флота был не выявлен.
Руководству Особого отдела НКВД ТОФ данная диверсия показала необходимость обязательного нахождения на борту каждого боевого корабля штатного сотрудника контрразведки флота. После проведенного разбирательства начальник Отдела НКВД ТОФ Виноградов подписал указание об обязательном нахождении оперативного работника на объекте контрразведывательного обеспечения в период повседневной деятельности и выполнении задач боевой подготовки. Практически все оперативные работники периферийных отделов постоянно находились в обслуживаемых частях и подразделениях, где они состояли на довольствии, имели свое спальное место, или, если позволяли условия, отдельное помещение или каюту [3, с. 82; 6, с. 86].
Кроме того, этим указанием Виноградов потребовал от подчиненных руководителей периферийных отделов докладывать обо всех чрезвычайных происшествиях (катастрофы, аварии, дезертирство, убийство, пожары, отравления, пропажа секретных документов и др.) в отдел контрразведки «Смерш» ТОФ немедленно «шифром-экстренно». Все начальники отделов были предупреждены, что впредь за несвоевременное представление донесений о чрезвычайных происшествиях и поверхностное их расследование, виновные будут наказываться в дисциплинарном порядке [4, с. 151].
21 августа 1942 г. Народному комиссару ВМФ СССР адмиралу Кузнецову был представлен акт комиссии по расследованию катастрофы Щ-138 и Щ-118 и доклад о выводах Военного Совета ТОФ [5, л. 48-56]. В результате всестороннего расследования флотскими специалистами было установлено, что непосредственной причиной катастрофы был диверсионный акт, вероятнее внутри подводной лодки подрывом подложенного взрывчатого вещества к запасным торпедам. Совершению диверсионного акта способствовала беспечность, проявленная со стороны Военного Совета СТОФ, командования 3-й бригады подводных лодок и начальника военно-морской базы в вопросах предупреждения диверсии. Не были приняты особые меры бдительности, усиления вахтенной и дежурной службы. Осталось неизвестным, проверены ли были работники завода, имевшие доступ к лодке во время её строительства и ходовых испытаний. Нет сведений и о проверке лиц, которые могли проникнуть в лодку во время её стоянки в порту Николаевска-на-Амуре (погрузка продовольствия, заправка топливом и др.).
Явно неудовлетворительным было изучение командованием и, в первую очередь, партийно-политическим аппаратом 3-й бригады подводных лодок качеств личного состава лодок. Подводные лодки в порту не были рассредоточены. Около места стоянки лодок скопились баржи и прочие суда. Основными виновниками были признаны командир Щ-138 капитан-лейтенант Гидульянов, погибший при взрыве, и комиссар лодки политрук Коротеев, отданный под суд военного трибунала. В целях предупреждения повторения подобных случаев отдан приказ по флоту с указанием мероприятий об усилении бдительности вахтенной и дежурной службы, о детальном изучении личного состава экипажей боевых кораблей.
Медленное, но последовательное рассекречивание сведений по оперативно-боевой подготовки ВМФ СССР в период Великой Отечественной войны, а также материалов архива ФСБ России позволяет историкам перейти к комплексному научному исследованию неизвестных событий, в т.ч. диверсионных актов, совершённых иностранными спецслужбами. Выстроить версии о совершенной диверсии возможно при тщательном изучении оперативной обстановки, предшествовавшей диверсии, режима охраны и состояния обороны объектов флота, а также эффективности их контрразведывательного обеспечения. Необходима объективная оценка результатов оперативного обеспечения экипажей подводных лодок органами военной контрразведки.
Сегодня остаются открытыми два главных вопроса: почему не сработала система мер по контрразведывательному обеспечению боевой подготовки на подводной лодке Щ-138 и был ли надежным пропускной режим на корабле в Николаевске-на-Амуре? Такой подход возможно позволит приблизиться к ответу на вопросы о том, какая спецслужба, используя какие методы и средства провела диверсионную операцию по уничтожению ПЛ Щ-138 и повреждению подводной лодки Щ -118 в Николаевске-на-Амуре. Ясно одно, диверсию осуществил агент иностранной спецслужбы (возможно завербованный японской разведкой на почве мести или преследующий иной враждебный мотив), из числа специалистов в области минно-торпедного вооружения.
В день капитуляции Японии в городе был открыт памятный знак в честь погибших моряков Щ-138 и Щ-118. Вдали от театра военных действий моряки стали жертвами тайной войны. Историческое исследование этой диверсии произошедшей на Дальнем Востоке в июле 1942 г. продолжается. Гибель моряков-подводников на стоянке в собственной базе учит не только работников спецслужб, но и всех граждан России бдительности, особенно в период обострившейся борьбы с международным терроризмом.
Список литературы:
1. Контрразведка ВМФ СССР. 1941-1945 / В.С. Христофоров,
A. П. Черепков, Д.Ю. Хохлов. М. 2015. 416 с.
2. «Боевая подготовка ТОФ» (Совершенно секретно. 7 января-12 декабря 1942 г. Окончено производством. Рассекречено) за 1942 г., на 145 л. // ЦА ВМФ МО РФ. Ф. 952. Оп. 1. Д. 21.
3. Военная контрразведка. История, события, люди. В 2 кн. /
B. С. Христофоров, С.А. Коренков, А.Ю. Бондаренко и др. М.:ОЛМА Медиа
Групп, 2008. Кн. 1.
4. Вместе с флотом. Советская морская контрразведка в Великой Отече-ственной войне: Исторические очерки и архивные документы / В.С. Христофоров, А. П. Черепков, Д. Ю. Хохлов. М., 2010.
5. ЦА ВМФ МО РФ. Ф. 952. Оп. 1. Д. 51.
6. Христофоров В.С. Контрразведка «Смерш» Тихоокеанского флота // Морской сборник. 2003. № 9. С. 82-86.