УДК 94(571.1) «1920/30»
ОЗЕРОВА О. А. (Омск)
Омский государственный педагогический университет
СОВМЕСТНАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ОГПУ-НКВД ПО СОЗДАНИЮ
Аннотация: В статье рассматривается совместная политика органов гос-ударственной безопасности Западной Сибири (конец 1920-х - 1930-е гг.) с партийными и советскими организациями по созданию информационной и агентурной работы среди тюркского населения.
Ключевые слова: осведомитель, агент, донос, советская власть, спецслужбы.
OZEROVA O. A. (Omsk)
Omsk State Pedagogical University
Annotation: The article examines the joint policy of the state security agencies of Western Siberia (late 1920s-1930s) with party and Soviet organizations to create information and intelligence work among the Turkic population
Keywords: informer, agent, intelligence, Soviet power, special services.
Выполняя решения ЦК партии, взявшей курс «революция сверху» с января 1928 г., Сибкрайком ВКП(б) приступил к выполнению поставленной перед ним задачи. Первой крупномасштабной кампанией стала «чрезвычайщина». Против нее выступили зажиточные крестьяне, которых поддержала часть коммунистов. Для борьбы с ними партийные и советские органы стали создавать сеть информаторов и доносчиков. Доносительство стало считаться положительными поступками граждан. Кандидатуры выискивались среды беднейших слоев в аулах и деревнях края. Они сообщали властям о спрятанном хлебе, количестве не зарегистрированного скота, не сдаче мяса, масла и шерсти. С их помощью органами ОГПУ перехватывались караваны с зерном, следующие на рынок. 13 апреля 1929 г. из Москвы в Новосибирск на имя полномочного представителя ОГПУ СССР по Сибири Л.М. Заковского поступила телеграмма, подписанная заместителем председателя ОГПУ Г.Г. Ягодой и начальником отдела информационной службы ОГПУ Алексеевым, с требованием усиления информационно-агентурной работы [9, с. 199]. Она особенно проявилась при проведении насильственных хлебозаготовок и раскулачивания в период сплошной коллективизации. Например, информаторам в качестве премии выдавалось часть хлеба, конфискованного во время обысков у одноаульцев. Более активную часть информаторов составляли члены партии и комсомола, верившие в непогрешимость ЦК ВКП(б) и правильность решений Запсибкрайкома ВКП(б), а поэтому считали доносы своим партийным долгом. Часть граждан, напуганных за свои судьбы и семьи, становились невольными доносчиками. Всё, что ими было увидено или услышано, противоречащее генеральной линии партии, от своих одноаульцев, они сообщали в аулсоветы, в партийные и комсомольские ячейки. В результате за ними устанавливался надзор. В конечном итоге «дело» передавалось в ОГПУ-НКВД, для которого нужен был лишь последний повод арестовать неблагонадежных лиц.
Так, на основании доносов, в которых говорилось об «антисоветских» высказываниях против политики Запсибкрайкома ВКП(б), «контрреволюционной агитации среди казахов за ослабление совхозов», призывах «скрывать беглых кулаков», было установлено негласное наблюдение за работником кирпичного завода г. Омска Темиром Ниязовым. Вскоре он был осужден по политической 58 статье УК РСФСР на пять лет лишения свободы с отбыванием в трудовых исправительных лагерях [1, с. 261-263]. По доносу был арестован Тимиров Макен, сеяльщик сельхозартели аула Саттыбай Таврического района Омской области. Доноситель также сообщал, что М. Тимиров подверг критике Советскую власть, которая «расстреливает безвинных людей, думая положить конец сопротивлению. Так или иначе, власть будет свергнута». Донос оказался роковым для Тимирова. 17 ноября 1937 г. по приговору тройки УНКВД по Омской области его расстреляли [4, с. 70]. Более десяти доносов было написано председателем Тельмановского сельсовета Исилькульского района на своих единоверцев. Например, в одном из них он сообщил, что Жунус Умурзаков, житель аула Кудьяр, на базарной площади в селе Исилькуль в октябре 1937 г. среди казахов «возводил контрреволюционную клевету на руководителей партии и государства». Несмотря на то, что Ж. Умурзаков своей вины не признал, тройка УНКВД по Омской области осудила его по политической статье 58 и приговорила к высшей мере наказания. [1, с. 326-327].
Успех следственного аппарата ОГПУ-НКВД во многом зависел от полученных сведений от информаторов и доносчиков, часть из которых была добровольцами, другая же состояла из тех, кто вынужден был согласиться. О напряженности в обществе в то время, создавшейся в результате доносительства, сказал в своих стихах поэт А.Т. Твардовский: «Предай в пути родного брата и друга лучшего тайком...». Так, на Кажимукана Мунайтпасова, казахского спортивного борца с мировым именем, победившего на международном турнире (1911 г.) японского чемпиона, награжденного орденом «Золотого льва и Солнца» принцем Персии за победу над персидским чемпионом, завоевавшего (до 1917 г.) 48 золотых, серебряных и бронзовых медалей, друга и соперника русского богатыря Ивана Поддубного, был написан донос. Автором его был приятель (фамилия в документе не указана) К. Мунайтпасова, знакомый ему с 1932 г. В доносе было сказано, что Кажимукан является членом партии «Алаш-Орда» и во время одной из бесед он заявил, что «Алаш объединяет всех передовых казахов, борющихся за благополучную жизнь своего народа, что нет такой партии, кроме Алаша, которая бы заботилась о казахском населении и если ты желаешь добра казахскому народу, то должен быть в этой организации». После этого доноса К. Мунайтпасов подвергся преследованию со стороны органов НКВД. Не дожидаясь ареста, он скрылся и долгое время был вынужден жить вдали от детей и внуков в ауле Чекментской области [1, с. 288-289].
Органы ОГПУ-НКВД использовали и работников средств массовой информации. В редакциях окружных и районных газет было увеличено число корреспондентов. Информация, поступавшая от читателей, передавалась ими в карательные органы. Например, газета «Красный Алтай» (Барнаульский округ) периодически сообщала, что полученные сведения редакция отправила ОКрКК или ОГПУ-НКВД [8]. Кроме этого, партийная и советская периодическая печать, особенно газеты «Правда» и «Известия», постоянно публиковали материалы о врагах народа, вредителях, призывая общество к бдительности. Такое подстрекательство ускорило складывание в обществе системы доносительства и взаимной слежки. В селе Айткулово Тарского района по доносам 11 ноября 1937 г. органами НКВД был арестован учитель школы С.А. Кучуков. В них говорилось, что он был сыном врага народа - лавочника, а также являлся вредителем, так как при строительстве школы «умышленно не проверил печи», в результате чего они «плохо обогревали помещение» [3, с. 424-427]. В Новосибирской области в Карасукском районе (Карасартовский сельсовет) 22 января 1938 г. по ложным доносам односельчан были арестованы Куйчубаев Авсыз-дык Жайлибаевич (аул Жана Курлыс) и Мажиров Амергали Макашевич.Тройка УНКВД Алтайского края приговорила их к 10 годам лишения свободы [6, с. 167, 185]. Был приговорен к 10 годам лишения свободы хакас М.А. Каштымов, гуртоправ из Октябрьского района (Хакасия), на основании доноса, сообщавшего, что он не донес властям о группе вооруженных людей, встретившихся ему в степи [10, с. 17].
Рано или поздно все тайное становится явным. Так, О. Даникеров узнал имя и фамилию написавшего ложные доносы на его отца, Даникерова Мустафу, уроженца аула Акпай Щербакульского района Омской области, которого по приговору тройки при УНКВД по 58 статье УК РСФСР расстреляли 20 ноября 1937 г. в Омске. Он сказал, что зла на этого человека не держит, так как «времена были такие, что многие хотели угодить властям, выслужиться и тем самым обезопасить себя» [7]. Асхат Иноятов узнал, что на его деда Иноятова Сафара Аппасовича, уроженца деревни Рычапово (Тарский район Омской области), написал ложный донос односельчанин. Его арестовали 15 октября 1937 г. и по приговору Тройки при НКВД по Омской области расстреляли [2, с. 421]. В своих воспоминаниях Иноятов написал: «Человек рождается ни плохим, ни хорошим, добра и зла у него 50 на 50. Какая половина возобладает? Про человека, который уже в зрелом возрасте имеет больше «зла» говорят: «В него сатана вселился». Таким «сатаной» и был тот подлец-доносчик» [5].
В 1928-1938 гг. была сформирована мощная информационная сеть на основе доносительства, которая прошла три основных этапа: 1928-1930 гг. (период чрезвычайных мер и насильственных хлебозаготовок), 1930-1932 гг. (раскулачивание в период сплошной коллективизации), 1937-1938 гг. (период «Большого террора» массовых репрессий). После прекращения действий «Большого террора» (1937-1938 гг.) роль информаторов и доносчиков в некоторой степени снизилась.
Список литературы:
1. Бескемпирова А. К. Боль и память. Петропавловск, 2007. 332 с.
2. Забвению не подлежит. Книга Памяти жертв политических репрессий Омской области. В 9 т. Т. 3. Омск : Кн. изд-во, 2001. 447 с.
3. Забвению не подлежит. Книга Памяти жертв политических репрессий Омской области. В 9 т. Т. 4. Омск : Кн. изд-во, 2001. 429 с.
4. Забвению не подлежит. Книга Памяти жертв политических репрессий Омской области. В 9 т. Т. 8. Омск : Кн. изд-во, 2002. 407 с.
5. Иноятов А. Переливы судьбы // Татарский мир. Омск, 2007. № 1.
6. Книга памяти жертв политических репрессий в Новосибирской области. Новосибирск : ИД «Сова», 2005. 436 с.
7. Коньков Ю. «Неке кыю» - испей чашу судьбы // Наша газета Шербакуль (Омская область). 2006. 29 марта.
8. Осина. Бюро ячейки окрОНО пассивно // Красный Алтай (Барнаул). 1929. 17 сентября.
9. Трагедия советской деревни. Коллективизация и раскулачивание. Документы и материалы. 1927-1939. В 2 т. Т. 1. М. : РОССПЭН, 1999. 877 с.
10. Тугужекова В.Н, Карлов С.В. Репрессии в Хакасии. Абакан : Хакасский гос. ун-т им. Н.Ф. Катанова, 1998. 112 с.