ВНУТРЕННЯЯ И ВНЕШНЯЯ ПОЛИТИКА ПРАВИТЕЛЬСТВА БРИАНА. СПАД РАБОЧЕГО ДВИЖЕНИЯ

К началу 1921 г. антисоветские интервенционистские планы французских империалистов потерпели полное крушение. Находившееся у власти с сентября 1920 г. министерство Лейга было вынуждено уйти в отставку, и 16 января 1921 г.

было сформировано новое правительство, во главе которого стал Аристид Бриан. Его назначение было показателем перегруппировки сил в составе Национального блока. В отличие от своих предшественников, представлявших правое крыло правительственной коалиции, Бриан принадлежал к одной из «левых» буржуазных организаций — партии «Республиканских социалистов». Назначение Бриана казалось самым различным группам населения обещанием удовлетворить их запросы.

Приверженность идеям Лиги наций и декларативный пацифизм Бриана воспринимались как отказ от военных авантюр и залог нормализации отношений с другими странами, а его шовинистическая позиция во время войны казалась гарантией настойчивости в вопросах о германских репарациях или о долгах царского и Временного правительств России. Прошлое социалиста будто бы сулило реформы, которых с нетерпением ждали мелкие собственники, а ненависть к большевикам служила свидетельством надежности в глазах крупного капитала.

Основой внешней политики Национального блока оставался антисоветский курс. Новый кабинет намеревался лишь совершить переход от прямого участия в вооруженной интервенции к методам изоляции и блокады Советской Республики. Этот поворот французская буржуазия совершала куда медленнее и нерешительнее, чем правящие круги других стран (например, Англии и Италии) . Она не могла примириться с крахом интервенции, то и дело пытаясь так или иначе возвратиться к ней. Правительство Бриана продолжало оказывать поддержку всем силам, враждебным Советской России, и добиваться создания у ее границ зависимых от Франции военных блоков. Оно тормозило заключение (а потом выполнение) советско-польского договора, в феврале 1921 г. подписало с Польшей договор о союзе. Франция завершила начатое в 1920 г. сколачивание Малой Антанты и так называемого Прибалтийского блока (гарантийный договор Польши с Латвией, Эстонией и Финляндией); в марте 1921 г. заключило секретное соглашение с Японией, продолжавшей антисоветскую интервенцию, о переброске на Дальний Восток осколков разбитых врангелевских войск. Так создавалась целая система, с помощью которой рассчи-

[063]

тывали либо гиовь организовать вооруженное вторжение, либо вынудить Советскую Республику принять условия, которые привели бы ее к экономическому закабалению и реставрации капитализма.

Французское правительство пыталось использовать трагическое положение, сложившееся в Поволжье, и в обмен на помощь голодающим добиться признания Советской Республикой всех долгов царского и Временного правительств. Созданный под эгидой Лиги наций «Комитет экспертов по оказанию помощи России», во главе которого стоял Нуланс, должен был стать главным центром контрреволюционной и разведывательной деятельности на советской территории. Чтобы достигнуть этого, во Франции были приняты меры, препятствующие частным лицам и благотворительным организациям оказывать помощь голодающим в Поволжье иначе чем через комитет Нуланса.

Позже, когда планы удушения Советской России рухнули, а кольцо блокады начало распадаться, требование уплаты долгов царского и Временного правительств стало использоваться французской дипломатией с целью недопущения каких-либо переговоров с Советским правительством. Оно стало главным аргументом для оправдания политики непризнания Советской России.

Бриан выступил как поборник смягчения разногласий с Англией, обострившихся накануне его прихода к власти, и противник односторонних действий по отношению к Германии. «Недостаточно, чтобы Франция одна решила выполнить заключенный договор в соответствии со своими интересами,— говорил он.— Необходим постоянный обмен мнениями с союзниками... В противном случае все может рухнуть» *.

Идея Бриана состояла в том, чтобы связать требования выплаты репараций с проблемой гарантий безопасности французских границ. На конференциях союзников в Париже (январь) и Лондоне (март 1921 г.) была достигнута договоренность об общей сумме репараций и о порядке взимания платежей, а также о санкциях, вплоть до оккупации немецкой территории, которые могут быть применены в случае отказа или саботажа со стороны Германии. В порядке реализации этого соглашения союзнические войска в марте 1921 г. были введены в города Дуйсбург, Рурорт и Дюссельдорф.

Однако результаты, достигнутые в ходе переговоров, и совместные англо-французские действия лишь на короткое время удовлетворили французских империалистов. Подлинные их цели вовсе не ограничивались репарационными претензиями. Речь шла о том, чтобы, установив контроль над добычей угля в Руре, соединить его с лотарингской рудой и таким образом обеспечить

____

* «Debats parlementaires. Session extraordinaire de 1921», p. 17—18.

[064]

ФранциигегемониювЕвропе. Соглашения с Англией подверглись поэтому резкой критике со стороны наиболее воинственных элементов правящего лагеря во Франции. Так, А. Хардье резко критиковал уступки Англии на Ближнем Востоке, на которые пошло французское правительство, и утверждал, что все, чего Бриан якобы добился, уже по сути дела содержалось в Версальском договоре *.

Реакционность внешней политики кабинета Бриана четко проявилась и в настойчивости, с которой он добивался завершения начатых еще в 1920 г. переговоров о восстановлении дипломатических отношений с Ватиканом. Тщетно часть радикалов, возглавляемая Э. Эррио, противилась этому, ссылаясь и на позицию папы Бенедикта XV во время войны и на речи самого Бриана, относящиеся к началу XX в., и на необходимость сохранить симпатии протестантской части населения Эльзас-Лотарингии и мусульман в Сирии **. Глава правительства лицемерно заявил, что необходимо «иметь представительство повсюду, где обсуждаются большие международные проблемы» ***. Но сторонник правящей коалиции депутат Фаршо был более откровенен: «Мне кажется, что католицизм... это серьезное оружие против большевизма. Чтобы эффективно применить это оружие, нужно быть в согласии с руководством католицизма. Я не католик... но я вижу, что на протяжении двух тысяч лет католицизм почти во всем мире защищает семью, порядок» («И собственность»,— крикнули из зала.— «Да, и собственность»,— подтвердил оратор) ****. Парламентские битвы по этому вопросу заняли почти целый год, и лишь в декабре 1921 г. сенат утвердил решение о восстановлении дипломатической миссии в Ватикане.

Известный поворот совершило правительство Бриана и в области внутренней политики. В годы бурного революционного подъема французская буржуазия была вынуждена не только щедро раздавать обещания, но и удовлетворять некоторые требования трудящихся. Начавшийся спад рабочего движения открывал для Национального блока возможность отказаться от политики уступок и перейти в наступление. В декларации, оглашенной Брианом 20 января 1921 г., обещания были минимальными. Речь шла лишь об увеличении пенсий инвалидам войны и семьям погибших. Намеченные правительством расширение восстановительных работ и обширная программа строительства портовых и мелиоративных

_____

* «Le Temps», 8.II 1921.

** Э. Эррио. Из прошлого. Между двумя войнами. 1914—1936. М., 1958, стр. 137—140.

*** «Debats parlementaires. Session ordinane de 1921», t. I, partie I, p. 44.

**** Ibid., p. 125.

[065]

сооружений вдоль р. Роны сулили выгоды в первую очередь монополистическим компаниям и банкам.

Главным в правительственной декларации были требование строжайшей экономии, предвещавшее ликвидацию ряда экономических завоеваний трудящихся, и заверение в намерении утвердить «законность и порядок» *, что на языке буржуазии всегда означало подавление рабочего класса.

Все силы карательного аппарата государства были брошены против только что созданной ФКП. Начались многочисленные аресты активистов коммунистического движения. Полиция врывалась в квартиры партийных работников, обыскивала редакции журналов и газет, здания, принадлежавшие партии и революционным профсоюзам. Печать раздувала фантастические сообщения о «тайных агентах Москвы», о чеках на астрономические суммы, якобы найденных в редакционных столах, о несуществующих «инструкциях Коминтерна», будто бы предписывавших немедленное свержение правительства Французской республики.

В палате депутаты правых партий изобретали сотни предлогов, добиваясь лишения депутатов-коммунистов парламентской неприкосновенности. Были наскоро перекроены обвинения против участников стачки железнодорожников, арестованных еще осенью 1920 г., но теперь представленных общественному мнению в качестве организаторов опаснейшего «заговора против государства». Впрочем, судебный процесс, организованный по этим обвинениям, позорно провалился. Он вызвал грандиозные демонстрации протеста со стороны рабочих, видевших в железнодорожниках не преступников, а борцов претив антисоветской интервенции. «Осудить их,— писал А. Франс,— значит осудить право мыслить, писать, осудить свободу мнения, воплощающую достоинство человека» **.

Искусственно созданная атмосфера подозрительности и страха перед «коммунистической опасностью» использовалась реакцией для попыток ликвидации демократических свобод и республиканских институтов, для установления режима президентской диктатуры. В прессе и кулуарах парламента обсуждались проекты расширения круга избирателей президента ***, сокращения числа членов парламента, продолжительности его сессий, ограничения законодательной инициативы парламента и его права интерпелляции, а также устранения принципов пропорционального представительства, имевшихся в избирательной системе.

____

* «Debats parlementaires. Session ordinaire de 1921», p. 44.

** «L'Humanite», 9.III 1921.

*** На основании конституции 1875 г. президент избирался совместным засе-данием обеих палат. Расширение круга избирателей, которого добивалась реакция, поставило бы его вне парламентского контроля.

 [066]

Анатоль Франс. Рисунок Т. Стейнлена

Была также совершена попытка ликвидировать свободу печати при помощи законопроекта о судебгюм преследовании за антивоенные выступления. Система штрафов, предусмотренная законопроектом, была такова, что только кампания «Юманите» против призыва резервистов 1919 г. должна была, по подсчету М. Каше- на, обойтись газете в 10 млн. фр. * Однако дружный протест общественности, поддержанный лучшими представителями интеллигенции — А. Барбюсом, Р. Ролданом, А. Оларом и др., помешал принятию этого «архипреступного закона», который грозил, по выражению А. Франса, «отбросить страну к законам о печати времен Карла X» **.

Резко усилилась кампания против права рабочих на стачку. Буржуазная пресса и объединения предпринимателей горячо подхватили предложение Мильерана о введении принудительного арбитража на транспорте, электростанциях, газовых заводах и шах-

____

* «L'Humanite», 25.VI 1921.

** «L'Humanite», 1.VII 1921.

[067]

тах с тем, чтобы неподчинившиеся подвергались высоким штрафам и даже тюремному заключению. Первым шагом к запрещению стачек был декрет о мобилизации рабочих трех возрастов и введении военного положения на железнодорожной магистрали Париж — Лион — Средиземное море. Специальная комиссия парламента одобрила проект закона о реквизиции помещений, сырья и персонала предприятий коммунального обслуживания; тем самым создавалось положение, при котором стачка могла рассматриваться как антигосударственное выступление.

С особым ожесточением развернула буржуазия борьбу против самого важного из завоеваний рабочего класса — закона о 8-часовом рабочем дне. Не решаясь прямо отменить его, правительство пыталось сделать это, поставив на обсуждение вопросы «толкования» и «применения» закона *. После длительных маневров была наконец найдена иезуитская формула, установившая различие между часами «эффективной работы», которых не должно было быть более 8 (закон-де остается в силе), и часами «присутствия», число которых было признано не поддающимся регулированию.

Первое практическое применение подобного толкования закона ликвидировало 8-часовой рабочий день на транспорте, где решением правительства было введено 300 дополнительных часов работы для железнодорожников и установлено 12 часов «присутствия» для матросов и рабочих торгового флота. Таким образом, был создан прецедент, на основании которого предприниматели получили возможность нарушать закон. По меткому выражению газеты «Юманите», буржуазия добилась того, «чтобы принцип закона о 8-часовом рабочем дне был правилом, но само его применение — исключением» **.

Обстановка, сложившаяся в стране, снижала боеспособность рабочего класса и усиливала разочарование, охватившее значительные его слои уже со времени поражения забастовок 1920 г. Множество рабочих покидало профсоюзы, и к концу 1921 г. ВКТ потеряла около 70% сьоих членов. Более чем в 3 раза сократилось число забастовок и их участников. Изменился и характер стачек, которые в большинстве вспыхивали лишь в ответ на снижение зарплаты. Наступательные требования фигурировали лишь в 47 из 475 стачек, происшедших за год.

Однако ослабление стачечного движения и частые поражения вызывали не только настроения упадка. Они помогали наиболее сознательной части рабочих понять несостоятельность соглашательской тактики профсоюзного руководства и правоту револю-

____

* «Le Temps», 3.IV 1922.

** «LHumanite», 11.IV 1922.

[068]

ционных синдикалистов. Освобождаясь от влияния реформистов, рабочие искали новые средства и методы борьбы. Так, во время стачки в апреле 1921 г. во Вьенне (департамент Изер) бастующие заняли четыре фабрики фирмы «Берне» и удерживали их в течение 24 часов. Несмотря на то что реформисты на этот раз сумели сорвать выступление, новый метод приобрел популярность. В ночь с 9 на 10 октября над девятью фабриками взвились красные флаги. Занявшие их рабочие проявили такую сплоченность и организованность, что патронат был вынужден отступить: было отменено ранее объявленное снижение зарплаты, освобожден арестованный секретарь местного профсоюзного объединения и т. п.

В течение пяти недель упорно боролись рабочие транспортных предприятий в Труайе и Ромини-сюр-Сен, неоднократно вступавшие в уличные бои с полицией. Они не только отстояли свою зарплату, но и добились ее повышения на 6%. Вопреки реформистским руководителям профсоюзов в тяжелой борьбе добились победы и металлисты в департаменте Верхний Рейн и строители в Париже *.

Характерно, что там, где руководство стачками осуществляли революционные синдикалисты и борьба велась решительно, авторитет профсоюзов возрастал. Там же, где реформистам удавалось убедить рабочих сложить оружие, отлив из профсоюзов продолжался. Так, после провала стачки в Эпинале местный профсоюз текстильщиков, насчитывавший 18 тыс. членов, фактически распался.

Стремление к революционным методам борьбы проявилось в стачке текстильщиков Севера в 1921 г. Начатая рабочими Рубе и Туркуэна против вторичного за год понижения зарплаты, эта забастовка переросла во всеобщую, охватив промышленный район Севера целиком. Не дожидаясь указаний руководителей ВКТ, а иногда и вопреки им, в нее включились рабочие всех специальностей. Было созвано собрание делегатов и избран единый стачечный комитет, в состав которого, наряду с 11 представителями реформистского крыла ВКТ, вошло и 7 посланцев революционного меньшинства **.

Героическая борьба рабочих Севера, продолжавшаяся около трех месяцев, вызвала многочисленные стачки солидарности в Париже и его предместьях, Лионе, Нанте, Страсбурге и других промышленных центрах. Рабочие многих городов собирали средства в помощь бастующим, организовывали эвакуацию детей из района событий и окружали их заботой и вниманием. Денежную

____

* R. Carmy. Histoire du mouvement syndical en Fiance de 1914 a nos jours. Paris, 1934, p. 57.

** «l. Humanite», 26.VIII 1921.

 [069]

помощь оказывали французским текстильщикам и рабочие других стран. Так, советские профсоюзы собрали и перевели более 10 тыс. фр.*

Сочувствие участникам стачки выражали крестьяне и часть городской мелкой буржуазии Севера. В ряде городов они организовали общественные кухни или бесплатную раздачу продуктов для бастующих. Симпатии к стачечникам проявляли и солдаты, посланные в район борьбы.

Несмотря на стойкость и мужество участников, забастовка на Севере не привела к победе. Только в некоторых пунктах или отраслях производства рабочим удалось отстоять зарплату на прежнем уровне и добиться отдельных уступок.

Напуганная буржуазия мобилизовала все свои силы, правительство, лицемерно предлагая посредничество, стянуло на Север крупные воинские соединения с артиллерией и танками, возложив на них охрану штрейкбрехеров. Отрицательно сказалась на движении недостаточная сплоченность рабочих; многие прислушивались к реформистским лидерам, призывавшим к соглашению. И все же забастовка убедительно показала рабочим наличие у них сил и возможностей для борьбы, а также острую необходимость организации.

К весне 1921 г. оппозиция реформистскому руководству ВКТ достигла такого влияния, что название «меньшинство» сохранялось лишь как условное. В действительности к комитетам революционных синдикалистов примыкало почти 50% членов Конфедерации, причем число их неуклонно росло. В ряде местных объединений профсоюзов (департаменты Сена, Па-де-Кале, Шер, Луара, Шаранта, Рона, Вогезы, Кальвадос), а также во многих национальных федерациях (пищевиков, металлистов, строителей, швейников, работников государственных железных дорог и др.) меньшинство фактически превратилось в большинство. При этом оно изменилось и качественно; влияние синдикалистов-коммунистов, выступавших за сотрудничество с ФКП, резко увеличилось.

Пытаясь затормозить этот процесс, лидеры ВКТ выдвинули угрозу исключения из Конфедерации тех профсоюзов, которые присоединятся к комитетам революционных синдикалистов, обвиняя их в подчинении «коммунистическому влиянию» и нарушении традиционной «независимости» от политических партий. Но попытки привести эту угрозу в исполнение в некоторых национальных федерациях (текстильщиков, горняков и др.) вызвали взрыв возмущения и лишь ускорили присоединение многих ранее колебавшихся профсоюзов к революционному крылу.

____

*   «L'Humanite», 17.Х 1921.

[070]

Понимая, что дни их господства в ВКТ сочтены, реформистские лидеры начали подготовку к расколу. Она затянулась почти на год, ибо сторонники Жуо хотели переложить ответственность за раскол на других, осуществив его в наиболее выгодном для себя варианте. Об этом свидетельствовало решение, принятое в феврале 1921 г. руководством ВКТ, в котором революционные профсоюзы признавались «поставившими себя вне ВКТ»*.

По мере усиления левого крыла росло стремление реформистов к расколу. «Медлить нельзя... Чем раньше произойдет распад, тем большая часть останется под руководством Жуо»,— писала газета «Попюлер» 12 февраля 1921 г. «Необходимо использовать последнюю представившуюся ВКТ возможность избавиться от микроба, который ее разрушает»,— вторила другая газета социалистов — «Прогрэ де Лион» **.

Первый шаг к расколу был сделан в федерации железнодорожников — самой крупной и революционной в ВКТ. На ее съезде в июне 1921 г. значительным большинством, включавшим делегатов от 330 профсоюзов, было избрано бюро, в состав которого вошли революционные синдикалисты во главе с П. Семаром. Однако бывший лидер федерации Бидэгаре («император», как его иронически называли рабочие) отказался подчиниться этому решению. Покинув съезд, он вместе с оставшимися на его стороне руководителями 213 профсоюзов объявил о создании отдельной федерации, которую руководство ВКТ поспешило признать «законной» ***.

Решительная борьба развернулась на съезде ВКТ в Лилле, открывшемся 25 июня 1921 г. Чтобы удержать руководство в своих руках, лидеры реформистов не останавливались ни перед чем. Они отказались признать действительными мандаты делегатов, представлявших революционное большинство федерации железнодорожников, а также мандаты тех профсоюзов, которые были исключены федерациями за принадлежность к левому крылу.

Пользуясь положением устава о том, что каждый профсоюз имеет право на один голос на съезде, реформисты на скорую руку создали более 700 новых союзов; большинство их объединяло всего один-два десятка членов, многие были вообще фиктивными. В первый же день работы реформисты открыто попытались сорвать съезд, развязав в зале заседания побоище при помощи вооруженных дубинками молодчиков, которых специально доставили в Лилль в качестве делегатов фиктивных союзов.

____

* «La vie ouvriere», 18.11 1921; «L'lnternationate», 2.III 1921.

** См. «La vie ouvriere», 18.11 1921.

*** P. Semard. Histoire de Federation de Cheminots. Pans, 1934, p. 39—40.

[071]

Однако подобные методы вызвали энергичный протест даже у тех представителей рабочих, которые оставались на стороне «большинства». В Лилле революционное крыло ВКТ еще раз продемонстрировало численный и идейный рост, выдержку и волю к единству. Убедительно критикуя политику руководства, его сторонники доказывали, что присоединение к Профинтерну отвечает интересам классовой борьбы французского пролетариата и никак не нарушает автономии профдвижения, провозглашенной в Амьенской хартии *. «Москва — это солнце, притягивающее лучшие элементы всех пролетарских движений...— заявил делегат объединения профсоюзов Сены и Уазы.— Я знаю, что русская революция открыла путь интеллектуальному и моральному возрождению трудящихся... и поэтому голосую за резолюцию меньшинства» **. Съезд завершился моральным поражением реформистов, которые сохранили руководство лишь потому, что их резолюция собрала 1572 мандата, в то время как меньшинство получило 1325, т. е. 45,7%; однако численный состав провсоюзов, представленных меньшинством, намного превышал 50%) рабочих, объединенных в ВКТ.

Соотношение сил, обнаружившееся на съезде, лишало реформистских лидеров возможности пойти на раскол немедленно. Но обстоятельства заставили их торопиться, ибо в результате стачечных боев осени 1921 г. их авторитет еще более упал, особенно в департаменте Нор, до этого считавшемся оплотом реформизма. «Было бы смешно продолжать руководить ВКТ, опираясь на несуществующее большинство»,— писал с циничной откровенностью один из вождей реформистов Реи на страницах «Энформасион сосиаль» ***.

Осенью 1921 г. бюро ВКТ приступило к массовым исключениям революционных профсоюзов из состава Конфедерации. К концу ноября число исключенных профсоюзов достигло 400 ****. Тревога за судьбу профдвижения побудила многие департаментские объединения (в том числе Сены, Сены и Уазы, Об, Нижней Шаранты) и национальные федерации профсоюзов (в том числе железнодорожников, пищевиков, швейников) взять на себя инициативу созыва съезда единства. В чем приняли участие посланцы 1564 профсоюзов, представляющих 60% состава ВКТ, в числе которых было и 125 профсоюзов, принадлежавших к «большин-

_____

* См. «Красный Интернационал профсоюзов», 1921. № 1, стр. 32.

** «L'Humanite», 30 VII 1921.

*** См. «Bulletin communiste», num. special. 10.XI 1921.

**** «Очерки рабочего движения во Франции М917—1967)». М., 1968, стр. 41.

[072]

ству» *. Но бюро ВКТ отвергло предложенные этим съездом меры, отказалось от созыва Административной комиссии или сессии Национального комитета Конфедерации и объявило об исключении всех профсоюзов, участвовавших в съезде единства.

Таким образом, раскол совершился. Исключенные союзы были вынуждены создать временное объединение и избрать его руководящие органы, а в начале 1922 г., убедившись в безрезультатности попыток восстановления единства, организовать новый профсоюзный центр — Унитарную всеобщую конфедерацию труда (УВКТ). Раскол ВКТ, вина за который лежит на реформистах, причинил большой вред боеспособности рабочего класса Франции.

____

* «Красный Интернационал профсоюзов», 1922, № 1,стр. 31.

 [073]

Цитируется по изд.: История Франции. (отв. ред. А.З. Манфред). В трех томах. Том 3. М., 1973, с. 63-73.