Гусман Л. Ю., д-р ист. наук, доцент, Санкт-Петербургский государственный университет аэрокосмического приборостроения (г. Санкт-Петербург)
Статья посвящена анализу конституционалистских тенденций в русской периодической печати эпохи «великих реформ». На основе анализа «Сборника статей, недозволенных цензурой в 1862 году» охарактеризованы конституционалистские взгляды части русского общества в начале 60-х гг. XIX в. и, в частности, рассмотрены происходившие в обществе дискуссии о соотношении конституционной монархии и республики.
Ключевые слова: абсолютизм, конституция, конституциональная монархия, республика, крепостное право, печать, цензура.
The paper is dedicated to the analysis of constitutional tendencies in Russian periodicals of Great reforms era. Based on the analysis of «Collection of articles, which were unallowed by the censorship in 1862». the author characterizes constitutional views of Russian society in early 1860s and, particularly, reviews discussions in the society about interrelation of the constitutional monarchy and the republic.
Keywords: autocracy, constitution, constitutional monarchy, republic, serfdom, press, censorship.
Отмена крепостного права в России изменила привычный уклад жизни многих людей и стала, во многом неожиданно для власти, толчком к целой серии преобразований и нарастающих общественных тре-бований [2]. Уже 1862-й год в России часто и обоснованно рассматривается в историографии как «год конституционного кризиса» (данное определение принадлежит Б. Э. Нольде) [6, с. 188]. Даже враждебный идее немедленного введения конституции К. Д. Кавелин отмечал: «Конституция - вот что составляет теперь предмет тайных и явных мечтаний и горячих надежд дворян; она во всех умах и сердцах» [5, с. 151].
Бесспорно, конституционная идея введения выборного элемента в центральное управление не могла не проникнуть в печать. Этому способствовали и требования преобразований на дворянских собраниях 1862 г., особенно на тверском, и упорные слухи о даровании конституции в день празднования тысячелетия России [3]. Разумеется, конституционные требования могли проникать на страницы прессы лишь опосредованно, поскольку защита неприкосновенности самодержавия являлась одной из важнейших функций цензуры. Поэтому для характеристики настроений общества недостаточно использовать процензурированные издания, а необходимо обратиться к анализу газетных и журнальных статей, доставленных в цензуру и ею недозволенных, а также прошедших через нее, но выражавших отнюдь не официозный взгляд на социально-политическую ситуацию.
Уникальным источником для характеристики умонастроений русского общества, особенно его оппозиционного крыла, является изданный в 1862 г. Министерством народного просвещения «Сборник статей, недозволенных цензурой в 1862 году» [10]. Этот сборник содержит полные тексты статей, запрещенных цензурой. Сочинения распределены по тематическим рубрикам, что облегчает использование сборника. Однако, к сожалению, чиновники цензурного ведомства не называли журналов и газет, для которых предназначались запрещенные статьи. Между тем, подобные сведения необходимы для характеристики политической направленности того или иного периодического издания. В то же время, благодаря исследованиям, выполненным И. Г. Ямполь-ским, установлено большинство изданий, которым предназначались эти статьи [12, с. 184-186].
Важное место в сборнике занимали сочинения, в которых прямо или косвенно высказывалось требование конституции, тем более настоятельное, что, после введения в 1861 г. народного представительства в Австрии, к 1862 г. только Россия и Турция оставались абсолютными монархиями в Европе. В одной из неустановленных газет прямо формулировалась следующая программа: «1) Уничтожить все сословные различия <...>; 2) Знания и образование сделать доступными для всех классов. 3) С народа снять всякую опеку, предоставив ему полное управление своими делами; и 4) Предоставить ему право участия в тех делах государства, в которых расходуются деньги, вносимые им» [10, т. 2, с. 449].
Далеко не всегда конституционная программа высказывалась в статьях так откровенно. Однако поддержка этих требований заметна в большинстве статей «Сборника.». Несмотря на то, что 1862 год не стал годом дарования конституции, многие публицисты сохранили надежду на перемену образа правления в России. Неизвестный автор либеральной к тому времени газеты «Северная пчела», анализируя предложенный Петербургскому губернскому дворянскому собранию проект А. П. Платонова о созыве Земской думы, писал с энтузиазмом: «Через год предложения Александра Платоновича, очищенные от крепостных и дворянских предубеждений, явятся вторично на свет, не как скороспелый плод и не в обществе скороспелых ретроградных стремлений, но как зрело обдуманная идея, которая будет в силах перенести все непогоды» [10, т. 1, с. 342]. Тем самым, влиятельная газета выражала уверенность в скором и неизбежном торжестве конституционалистских идеалов. Вместе с тем, отметим и другой аспект: публицист выражал явное сожаление, что призывы к перемене образа правления сопровождаются узкосословными и далеко не либеральными поползновениями части помещиков. Надежды на введение политической свободы и народного представительства сопровождались в либеральных общественных кругах постоянными опасениями, что этими преобразованиями воспользуется дворянская олигархия. В этом и заключалась причина противоречивого отношения некоторых русских либералов к немедленному введению конституции в империи.
Цензура весьма внимательно следила за попытками идейного обоснования конституционалистских взглядов и стремилась их пресекать. В начале 1860-х гг. предпринимались активные попытки создания политического блока «крайних прогрессистов» (социалистов) и «конституционистов» на основе общей антисамодержавной платформы. Программа этого объединения была ясно изложена в прокламации «Великорусс» в 1861 г. Она была поддержана как «Колоколом» А. И. Герцена и Н. П. Огарева, так и ведущим органом конституционалистской эмиграции - «Будущностью» П. В. Долгорукова. Важной частью идейного компромисса между социалистами и либералами стало признание второстепенности различий между республикой и конституционной монархией - лозунг «республиканской монархии» (термин принадлежит французскому философу XVIII в. Г. Мабли) [8, с. 22].
Упоминая о возможных вариантах развития событий после подачи царю либерального адреса, авторы «Великорусса» сделали важное заявление: «Если нынешний государь добросовестно откажется от произвола, проигрыш республиканской партии будет не очень велик.
Истинно конституционная монархия мало отличается от республики» [11, с. 311]. Из этого отрывка следует, что составители прокламации, причисляя себя к республиканцам, не отрицали значительного сходства предпочитаемого ими образа правления с либеральной, представительной монархией.
Таковы же были взгляды наиболее активного и отчасти скандального проповедника конституционных идей в России начала 1860-х гг. - П. В. Долгорукова, заявлявшего, «что в хорошо устроенной монархии конституционной личная безопасность, личное достоинство и права всех граждан столь же хорошо обеспечены, как и в республике» [4, с. 5].
При такой постановке вопроса единственное существенное различие между конституционной монархией («истинной», по формулировке «Великорусса», или «хорошо устроенной», по словам князя-эмигранта) и республикой заключалось в статусе главы государства, наследственного в первом случае и выборного во втором. Несмотря на то, что для авторов прокламации сохранение монархии воспринималось как «проигрыш», тем не менее, они, очевидно, соглашались с Долгоруковым, что форма правления второстепенна, в случае реального ограничения власти правителя и введения гражданских и политических свобод. Стремление синтезировать монархию и республику, сгладить различия между ними было весьма характерно и для идеологов Великой французской и Июльской революций, и для декабристов, и для многих публицистов «эпохи великих реформ» [3, с. 284-303]. Тем симптоматичнее, что в статье, предназначавшейся для газеты «Современное слово», но запрещенной цензурой и в результате появившейся в анализируемом нами сборнике, отмечалось: «В государствах, как Англия, Бельгия, Пруссия или Италия, коль только по имени государь, фактическая власть перешла в руки народа и его представителей. <.> Конституционная монархия - самый простой вид республики» [10, т. 1, с. 453].
Мнение неизвестного автора полностью совпадало с позицией Долгорукова и сочинителей «Великорусса». Все они считали вопрос о форме правления проблемой тактики, а не стратегии, который не имел значения при существовании законодательного народного представительства. Особенно примечательно, что эта запрещенная статья должна была быть опубликована именно в «Современном слове» - газете, редактор которой, Н. Г. Писаревский, прямо признавал в конце 1861 г., что ее цель состоит в том, чтобы «подготовлять умы к конституции» [1, с. 114]. Издание достаточно последовательно осуществляло эту программу. По свидетельству цензурного ведомства, «Современное слово» «высказывает явное пристрастие к представительной форме правления и стремление к конституционным началам, уяснение которых на всех путях общественной жизни составляет главную задачу и направление <...> газеты» [7, л. 207]. В этом контексте понятна попытка редакции издания напечатать статью, в которой бы разъяснялось отсутствие существенных различий между современной парламентской монархией и республикой.
Следует отметить, что требование конституции не являлось очередным модным веянием, а воспринималось как способ предотвратить революцию, которая казалась неминуемой в случае продолжения прежней политики. Еще один публицист «Северной пчелы» предостерегал власть: «В настоящее время Россия стоит на перепутье. Перед ней два пути: один путь - истинного прогресса, всестороннего развития нравственных и материальных сил народа; другой путь - путь революционный, судя по всему, что у нас творится, благодаря частию нерациональному образу действий нашего правительства в некоторых случаях.<.> Россию, на каждом шагу тянет то к одному, то к другому из этих путей и очень может быть, что она свернет не в надлежащую сторону» [10, т. 1, с. 131-132].
Несмотря на всю, казалось бы, силу конституционалистских настроений части русского дворянства начала 60-х гг. XIX в., петербургские пожары 1862 г., усиление экстремистских настроений в революционном движении и, особенно, польское восстание 1863-1864 гг. позволили самодержавию сохраниться. Оно «откупилось» от общества земской реформой 1864 г., а прежние либералы, требовавшие в 1862 г. всесословной конституции, уже к концу следующего года забыли о своих «опасных» увлечениях.
Однако, отразившиеся в рассматриваемом «Сборнике.», конституционалистские настроения являются важным свидетельством для истории отечественного либерализма и русской общественной мысли начала 1860-х гг. В целом, «Сборник.» остался памятником политических умонастроений оппозиционных публицистов одного из поворотных годов русской истории, о котором М. Е. Салтыков-Щедрин писал следующее: «1862 год совершил многое: одним он дал крылья, у других таковые сшиб» [9, с. 302]. Абсолютизм легко победил антисамодержавную фронду.
Список источников и литературы:
1. Валуев П.А. Дневник П.А. Валуева, министра внутренних дел. 18611876. Т. 1. М.: Изд-во АН СССР, 1961.
2. Веременко В.А., Тропов И.А. Реформы и микросоциальные процессы в России (вторая половина XIX - начало ХХ вв.) // Социально-экономическая и политическая модернизация в России. XIX - ХХ вв. Сб. науч. ст. / отв. ред. И.В. Кочетков. СПб.: КЛИО, 2001. С. 55-63.
3. Гусман Л.Ю. В тени «Колокола». Русская либерально-конституционалистская эмиграция и общественное движение в России (1840-1860 гг.). СПб.: Изд. РГПУ им. А.И.Герцена, 2004.
4. Долгоруков П.В. Новый русский журнал // Правдивый. 1862. 27 марта. № 1.
5. Кавелин К.Д. Дворянство и освобождение крестьян // Кавелин К.Д. Наш умственный строй. М.: Правда, 1989.
6. Нольде Б.Э. Юрий Самарин и его время. М.: Эксмо, 2003.
7. Отдел рукописей Российской национальной библиотеки (ОР РНБ). Ф. 208. Д. 100.
8. Олар А. Политическая история французской революции. М.: Гос. соц.-эк. изд., 1938.
9. Салтыков-Щедрин М.Е. Наша общественная жизнь // Собрание сочинений в двадцати томах. Т. 6. М.: Художественная литература, 1968.
10. Сборник статей, недозволенных цензурой в 1862 году. СПб.: Изд-во МНП, 1862. Т. 1-2.
11. Чернышевский Н.Г. Письма без адреса. М., 1983.
12. Ямпольский И.Г. Сборник статей, недозволенных цензурой в 1862 г. // Ученые записки ЛГУ 1971. № 55. Вып. 76. С. 184-186.