Наконец настал долгожданный день отъезда. Всем семейством Игнатьевы прибыли на Варшавский вокзал. Здесь же был и Леонид: ему предоставили для проводов краткосрочный отпуск. Павлик, Николай и Алексей старались ничем не выказать своего волнения. Им хотелось продемонстрировать, что они уже совсем взрослые. Волнение Анны Матвеевны передалось Екатерине Леонидовне и девочкам. Вскоре после того, как отъезжающие заняли свои места в вагоне, прозвучал гонг отправления поезда. Он быстро набирал скорость, а стоявший на перроне Леонид смотрел ему вслед, пока последний вагон не скрылся в утреннем тумане.
Почти в течение всего светового дня дети не отходили от окон вагона. Им нравилось наблюдать за тем, как мимо пролетают живописные селения и хутора Псковщины с куполами и колокольнями церквей, возвышающимися над хатами. Затем потянулись заповедные белорусские леса с непроходимыми болотами и сияющими небесным светом зеркалами озёр.
«Наверное, вот здесь обитают лешие и русалки», – поделилась Мика своей догадкой с сестрой.
Когда проезжали через Польшу, Катя увидела вдали от железной дороги замок. Он напомнил ей о трагической истории любви запорожского казака Андрея к красавице панночке, дочери польского воеводы, рассказанной великим Гоголем в повести «Тарас Бульба». Много раз она перечитывала эту историю и каждый раз не могла сдержать слёз от жалости к её героям. Тогда ей и в голову не могло прийти, что через много лет судьба забросит её в эти края.
– Мика, дорогая, посмотри, как красив этот очаровательный городок! – позвала она к окну сестру. В этот момент поезд проходил по утопающей в зелени Саксонии.
Панорама действительно была сказочной. Весь городок был в ползучих гирляндах цепких роз. Прихотливыми изгибами вились они по разноцветным стенам домов затейливой архитектуры с балкончиками и башенками. Алые, пурпурные, бледно-розовые, фиолетовые и белые цветы украшали окна и балконы почти каждого строения.
– Папенька, папенька, – обратилась Маша к отцу, – а как называется эта река?
– Эльба, – пояснил он и добавил, – это, пожалуй, самая красивая река Германии.
Над рекой возвышались невысокие белесые горы, которые окутывала таинственная дымка, поднимающаяся с поверхности реки. Небеса отражались в её зеленовато-синих водах. Небольшие, изящные пароходики, не спеша, разрезали водную гладь.
– Вот здесь, у подножия этих гор, Лорелея каждое утро моет свои золотые волосы, – пошутил Павлик, с озорным блеском в глазах посмотрев на сестёр.
Он не отказывал себе в удовольствии иногда пошутить над ними. Их просыпающийся романтизм, увлечённость французскими романами и немецкими сентиментальными повестями и стихами частенько становились предметом его милых розыгрышей.
– А в том замке на горе, – кивнул он на развалины когда-то грозной крепости, – жил Зигфрид.
– Милый братик, а ты на этот раз оши-и-и-бся..., – также в шутку возразила Маша, с хитрой улыбкой растягивая последнее слово. – Зигфрид жил не здесь, на Эльбе, а на Рей-й-й-не-е-е...
– Молодец, Маша, – похвалил её отец. – Ты права. Павлик, наверное, забыл песнь «Про громкие деянья былых богатырей»?
– Да нет, паа-а, – стал оправдываться Павлик. – Я помню «Песнь о Нибелунгах». Я просто хотел проверить девочек...