В Париж поезд прибыл ранним утром. Российский посол в знак особого уважения к Николаю Павловичу лично приехал на встречу. Он с подчёркнутой учтивостью поприветствовал Екатерину Леонидовну и Анну Матвеевну, оказал внимание детям министра и пригласил его в свою карету. Ему хотелось поговорить tet-a-tet с прибывшим из Петербурга высшим чиновником о новостях в русской столице и рассказать, что происходит во французских политических кругах. Остальные разместились в другом экипаже. Путь до отеля занял не более получаса. По дороге дети с нарастающим любопытством взирали по сторонам, стараясь не пропустить ничего примечательного. То, что читали они об этом чарующем городе на уроках французского языка, теперь во всей красе открылось их взорам. Посол пригласил гостей в свою резиденцию на обед, который носил интимный характер: на нём присутствовала только супруга посла и семья графа. Мужчины за столом продолжали разговор о политике, дамы обсуждали новости в культурной жизни обеих столиц, а дети, стараясь не нарушать приличий, молча, знакомились с подаваемыми французскими яствами.
Ещё до прибытия в Париж Николай Павлович, много раз бывавший во французской столице, предложил детям начать знакомство с городом с посещения Нотр-Дам де Пари. Немного времени прошло с того момента, когда Катя, а до неё Мика закончили читать книгу великого Виктора Гюго, в которой трагические события разворачиваются вокруг этого знаменитого собора. Любуясь его архитектурным великолепием и слушая рассказ об его истории, Катя пыталась мысленно представить отдельные сцены романа. Вполголоса, чтобы не отвлекать других от созерцания витражей и скромного, но величественного убранства храма, Катя обратилась к сестре:
– Мика, я сейчас подумала о том, какими прозорливыми были стихи Квазимодо, которые не поняла Эсмеральда. Помнишь: «Не гляди на лицо, девушка, а заглядывай в сердце. Сердце прекрасного юноши часто бывает уродливо. Есть сердца, где любовь не живёт».
Мика удивлённо посмотрела на неё и не нашлась, что ответить. Катя в последующем много раз вспоминала эти слова, когда не сложились отношения у Мики и её первой романтической увлечённости – князя Шаховского. Не могла она предположить, что и ей жизнь уготовила испытание – самой убедиться в том, что есть сердца, в которых не живёт настоящая и верная любовь.
Другим переживанием, которое осталось у неё надолго, было посещение Гранд-опера. Уже при подъезде к зданию театра Павлик обратил внимание девочек на обилие декоративных элементов на его фасаде. Их поразило великолепие и роскошь интерьера. Но особое удовольствие дети и их родители получили от оперы. В этот вечер давали «Риголетто». Поистине триумфальным был успех итальянской певицы Аделины Патти в роли Джильды.
Через два дня граф и его семья были приглашены на ужин к барону Гро, с которым Игнатьев поддерживал давние приятельские связи, сложившиеся у них много лет назад во время совместного пребывания в качестве посланников в Китае. Анна Матвеевна осталась в гостинице с малыми детьми.
Кате понравился барон своей учтивостью. Изящным комплиментом он встретил Екатерину Леонидовну, тепло поприветствовал девочек и крепко пожал руку Павлу. При этом каждый из них назвал своё имя. Всем своим видом барон излучал радушие. Представив гостям свою супругу, показавшуюся Кате немного чопорной, он обратился к сыну – сверстнику Павла:
– Мишель, прошу тебя, окажи любезность нашим дорогим русским гостям. Пригласи к себе в комнату и займи их, чтобы им не было скучно.
– Мне очень приятно познакомиться с вами, – с легким поклоном сказал мальчик и добавил, – Прошу вас, – и показал жестом руки на открытую дверь другой комнаты.
Когда дети оказались одни, то в первый момент наступило неловкое молчание. Катя и Мика переглянулись. Они готовы были рассмеяться, но усилием воли сдержали себя. Ситуацию разрядил Павлик. Он стал рассказывать о посещении оперного театра.
«Хорошо, – подумала Катя, – что папенька и маменька постоянно во время путешествия говорили с нами по-французски. Теперь нам легко разговаривать с Мишелем».
Слушая Павлика, Мишель время от времени с интересом поглядывал на Мику. Встречаясь с ней глазами, он тут же застенчиво отводил свой взгляд. На его смугловатых щеках появлялся румянец. От внимания Кати не укрылось, что и сестра при этом смущенно опускала глаза. Мальчик не был лишён привлекательности. Его тёмные волнистые волосы, тонкие черты лица и миндалевидные чёрные глаза не оставляли сомнения, что через несколько лет не одно девичье сердце станет жертвой его обаяния. Белоснежная сорочка с тёмным бархатным жилетом и в тон ему брючки чуть ниже колен, белые чулки, придавали Мишелю вид героя романтического романа.
– К сожалению, я не слушал эту оперу, – посетовал он. Немного подумав, добавил, – Признаться, я и Гранд-опера ещё не посещал. Меня больше увлекают военные игры...
Он подошёл к столу, стоявшему посредине комнаты, на котором были расставлены оловянные солдатики двух армий. Павлик и девочки последовали за ним.
– Здесь у меня французская и англо-голландская армии в битве при Ватерлоо, – с гордостью заявил он. – Я хочу разобраться, был ли шанс у Наполеона одержать в ней победу.
Мальчики увлечённо стали двигать по поверхности стола фигурки, отдельными репликами комментируя свои действия. Девочки несколько минут наблюдали за ними, затем, потеряв интерес к игре, отошли от стола к книжному шкафу. Здесь каждая из них нашла себе книгу по вкусу. Катя стала читать «Трёх мушкетёров» Дюма. А Маша какую-то книгу Бальзака. Заметив, что девочки отошли, Мишель уже не с таким азартом продолжал игру. Но по-прежнему время от времени бросал свой взгляд в сторону Мики. Примерно через час детей пригласили к чаю у камина.