После бала Катю одолевали сомнения: «Что значат те знаки внимания, которые мне оказал великий князь?... Если это не простая любезность с его стороны, то во что могут вылиться наши отношения?... Да, он мил. В нём много обаяния. Любая из фрейлин сочтёт за честь его ухаживания. Но могу ли я быть уверена, что ему нравлюсь?... И почему ему захотелось увидеть меня вновь в театре?»
Ей вспомнилась его манера говорить. Она будто услышала его голос, который волновал её, проникал глубоко в сердце. В этот момент она испытала такое чувство, словно знала великого князя давно. Это вызвало у неё далёкие воспоминания и ощущения, которые переживала в минуты одиночества, когда душа наполнялась непостижимой радостью за то, что она являлась частью этого мира. Но вдруг эта радость сменялась сомнениями, сознанием несовершенства жизни, неизъяснимой тоской и непроглядной пустотой. Катя поняла, что теперь при встречах с великим князем уже не сможет быть с ним, как прежде, спокойна и холодна. Ей понадобится напряжение душевных сил, чтобы внешне проявлять полное самообладание, которое столь необходимо при дворе его величества.
Чем ближе подходил день их предстоящей встречи в опере, тем тревожнее становилось у неё на душе. В ложе театра она ответила сдержанно на его приветствие, отметив про себя, что в этот вечер он выглядел особенно привлекательно.
Великий князь был в элегантном фраке. Сверкавшая белизной манишка и такого же цвета галстук бабочка подчёркивали природную бледность его красивого с тонкими чертами лица. Темные волосы на левый пробор и голубые глаза придавали ему романтический вид. Он и на этот раз как бы случайно оказался в соседнем с ней кресле. От волнения Катя с трудом следила за происходящим на сцене. В самый кульминационный момент оперной арии она почувствовала, что Михаил Михайлович протянул к ней руку и передал маленькую записку. Её содержимое Катя смогла прочесть лишь у себя в комнате.
Князь писал: «Я ещё раз благодарю вас, графиня, за то подлинное счастье, которое вы подарили мне на балу. Почти каждый миг нашего общения я храню в памяти, как драгоценный бриллиант. Мы с братом Сандро (так привыкли мы его называть ещё в Тифлисе) приглашены его высочеством цесаревичем в гости. На следующей неделе будем у наследника. И я хотел бы надеется, что вы не откажете в любезности принять моё приглашение погулять вместе по Нижнему Голландскому саду Гатчинского дворца».
Катя несколько раз прочитала записку. От волнения у неё сжалось сердце. Она встала из-за стола и начала ходить по комнате. Ей было известно, что через три дня государь с супругой убывает на яхте «Александрия» в Данию по приглашению короля – отца Марии Фёдоровны. Две недели будет проходить официальный визит российского императора.
«Значит, великий князь неслучайно именно на следующей неделе приглашает меня на эту прогулку, – думала Катя. – Он знает, что у меня появится свободное время от службы. И формального повода отказать ему не будет. Да мне и не хочется ему отказывать. Он такой милый! Такой деликатный! С ним не скучно и очень интересно. Он хороший рассказчик».
Занятая приготовлением императрицы к визиту, Катя постоянно мысленно возвращалась к предстоящей встрече с великим князем.
Вечерами она подолгу не могла заснуть. Пыталась представить, как всё будет происходить. Ей никогда прежде не случалось быть на свидании с молодым человеком. Её занимали мысли о том, что надеть на встречу с князем, какую сделать причёску. Она была убеждена, что всё должно выглядеть не вычурно, естественно и просто, но при этом изящно и элегантно.