Наступил день проводов императорской четы в зарубежную поездку. Весь двор и дипломатический корпус прибыли на пристань, где находилась празднично украшенная царская яхта. Церемония началась, когда в роскошной карете прибыл император с супругой в сопровождении эскадрона донских казаков, скакавших в боевой готовности с грозно сверкавшими на солнце пиками. Государь был в парадном мундире алого цвета гвардейского полковника датского короля. Этим жестом ему хотелось сделать своеобразный комплимент своему тестю. После торжественного марша Преображенского полка император под руку с императрицей поднялся на борт яхты. Раздался артиллерийский салют, яхта, движимая паровым катером, медленно отошла от берега. В открытое море её сопровождали корабли «Штандарт» и «Рюрик».
С отъездом императрицы образ жизни Кати резко изменился. Весь день у неё был свободен от занятий и обязательного сопровождения государыни во время её посещений больниц и приютов, которые были на попечении её величества. Катя заполняла время любимым увлечением – чтением книг на русском, французском и немецком языках. Она уносилась в мечтах от обстоятельств реальной жизни. Бурная фантазия переносила её в другие времена и другие страны, а чувствительное сердце переживало за героев, как за живых и знакомых ей людей. Она находилась в мире прекрасного сказочного вымысла, в котором царили райское блаженство любви и безумная жестокость ненависти, самоотверженная доброта милосердия и свирепая беспощадность зла. От переполнявших эмоций она не могла продолжать чтение. Катя откладывала книгу и долго сидела задумавшись, а в её воображении одна за другой проносились сцены прочитанного.
В ожидании встречи с великим князем, которого про себя она так же, как и его близкие, стала называть ласково Миш-Миш, Катя часто прерывала чтение, живо вспоминала счастливые минуты жизни в Крупке, живописные просторы окрестностей села, поля и леса, где она часто с родителями, сестрой и братьями созерцала красоты этих мест, где испытывала смешанные чувства восхищения и жизнерадостности, сменяемые смутными настроениями печали и религиозной сосредоточенности, которые всегда оставляли что-то тягостное на сердце и пробуждали желание покоя и тишины.
Непривычное для себя душевное беспокойство испытывал и великий князь. Ему стоило немалого внутреннего напряжения, чтобы осмелиться и написать фрейлине записку с приглашением на свидание. Он не был уверен, что приглашение будет принято. До знакомства с Катей у него были незначительные амурные увлечения, которые не оставили в его сердце заметных следов.
Неудачными оказались его попытки в Лондоне добиться руки принцессы Мэри, в Дармштадте – принцессы Ирэны Гессенской, а также старшей дочери принца Уэльского Луизы. При этом им руководили отнюдь не романтические чувства, а скорее династические соображения.
Он всецело отдался службе и светским развлечениям. Роскошная петербургская жизнь нравилась ему своей лёгкостью и беззаботностью.
В Кате он сразу увидел не только милую и чистую душой девушку, с которой можно приятно проводить время на балах. От других его знакомых она отличалась глубиной ума и заметной эрудицией. За непродолжительное время её службы фрейлиной о ней сложилось мнение, как о человеке глубокого интеллекта, изящества и внутренней культуры. Многих восхищало её умение быть со всеми тактичной и ни при каких обстоятельствах не терять самообладания. Поэтому Михаил первое время в её присутствии робел. Он понимал, что не стоит в общении с Катей говорить банальный вздор и плоские, шаблонные комплименты, обычные в то время в свете.
После бала он испытывал непреодолимое желание видеть её вновь. У него было такое чувство, что рядом с ней он как будто становился чище и светлее душой. За сказанными во время танцев друг другу словами скрывалось нечто большее, чем просто слова: их интонации и взгляды говорили о том, что внутренне они чувствуют взаимную симпатию.
Князь стал думать, как можно было бы увидеть её вновь. И тут он узнаёт о предстоящем визите в Данию его величества. Более подходящего случая для встречи с Катей не могло представиться. А когда Сандро сказал ему, что наследник пригласил их в гости, то он решился написать ей записку.
Теперь он ждал момента, когда увидит её вновь. И это ожидание становилось тем томительнее, чем ближе был день его визита с братом к цесаревичу. По дороге в Гатчину он машинально поддерживал разговор, который вёл с ним Сандро, об общих знакомых, не вдаваясь глубоко в его смысл. Вероятно, брат догадывался о причинах Миш-Мишиного настроения. Он не стал приставать к нему с вопросами, зная, что придёт время и Миш-Миш сам расскажет ему, чем заняты его мысли.
Сыграв с царевичем и братом две партии безика (эту игру любил наследник), Михаил нашёл удобный повод, чтобы оставить партнёров играть вдвоём, а сам отправился на прогулку по парку. Через прислугу он сообщил Кате, что с нетерпением ожидает её у парадного входа во дворец.
Сердце готово было выскочить у него из груди. «Вдруг по каким-то причинам она не сможет выйти и пришлёт мне об этом записку» – мучила его мысль. Минуты ожидания тянулись медленно, словно время остановилось. Наконец появилась её грациозная фигура. Улыбка застыла на его лице. Когда Катя подошла, он густо покраснел, слегка склонил голову и пожал протянутую ему для приветствия изящную руку.
– Как я рад вас видеть, графиня! – слегка срывающимся от волнения голосом произнёс князь.
Катя справилась с нахлынувшими чувствами и, придавая голосу спокойную интонацию, ответила:
– Благодарю вас за любезность, ваше высочество.
– Сегодня чудесная погода, и мы можем с вами погулять по парку в своё удовольствие, – сказал князь заранее заготовленную фразу. До встречи он долго размышлял над содержанием будущего разговора. Ему не хотелось показаться назойливым, но одновременно не пристало быть и скучным.
Катя посмотрела на него и увидела в его глазах выражение того трепетного восхищения, которое она заметила во время танцев с ним. В последние дни она с учащённым биением сердца вспоминала это выражение его взгляда. И теперь в первый момент их встречи её охватило чувство радостной гордости. Кате не нужно было каких-то слов признаний, чтобы понять его душевное состояние.
Они медленно шли по прямым, посыпанным мелким гравием и толчёным кирпичом дорожкам чудесного дворцового парка, ведя неспешный разговор о последних столичных новостях. Ласковое июльское солнце, прозрачный воздух, наполненный благоуханием трав и цветов, распустившихся на живописных газонах, создавали у них настроение умиротворения и редкой душевной гармонии.
Катя с удовольствием отметила про себя его волнение вначале их встречи. И теперь, когда по мере разговора князь совсем овладел собой, её подкупала очаровательная простота его поведения. Это успокоило Катю, сделав их общение лёгким и непосредственным.
Они дошли до каменной лестницы и поднялись на площадку, где пересекались дорожки. Отсюда открывался восхитительный вид на панораму Голландского сада, на Серебряное озеро с Чесменским обелиском и на Горбатый мост. Видимо, место, на котором они находились, обладало какой-то особой энергетикой, потому что князь вдруг взял её руки в свои и возбуждённо заговорил:
– Дорогая Екатерина Николаевна, с первых минут, как я вас увидел, я понял, что вы – моя судьба!... Ваши слова, ваши движения вызывают у меня такие чувства, что я готов их слушать и наблюдать за вами бесконечно!... – Он произнёс это так твёрдо, так настойчиво, что в первый момент она не знала, что ответить. Но, преодолев замешательство, Катя как можно спокойнее сказала:
– Не надо, не надо!... Ваше высочество! – стараясь при этом освободить свои руки.
– Простите меня, если вам это неприятно, – покорно проговорил князь, выпуская её руки. – И прошу, не называйте меня ваше высочество. Зовите меня Миша или, как все наши меня зовут, просто – Миш-Миш... Меня так называют с детства. Родители мне говорили, что я, когда был совсем меленьким, на вопрос: «Как тебя зовут? – отвечал: «Миш-Миш».
Это непосредственное признание вызвало нежную улыбку Кати.
Он внимательно всматривался в неё, стремясь понять, не обиделась ли она. Но сколь ни взволновало Катю это бурное признание, она сумела придать своему лицу спокойное выражение, даже мило улыбнулась и произнесла:
– Пойдёмте!... Сегодня здесь так прелестно!... – сделав паузу, добавила:
– Тогда вы зовите меня Катя или, как называет меня её величество, – Кэт...
Эти слова успокаивающе подействовали на князя. Они продолжили прогулку. Время летело быстро. В оживлённых разговорах прошло часа два. Прежде чем им расстаться, князь попросил встречи на следующий день. Катя с заметным удовольствием согласилась.