Узнав от Софии историю любви её родителей, великий князь Михаил Михайлович принял для себя решение: «Коль скоро российский император и германский принц ради своей любви могли пойти на заключение морганатических браков, то почему мне нельзя сделать того, что уготовано судьбою». Однако при этом мысли князя были не о той, которая с нетерпением ждала от него вестей в России, а о прелестной внучке великого поэта, всецело завладевшей его душой.
София принимает предложение великого князя стать его женой. Понимая, что его родители не дадут им согласия на брак, они венчаются тайно в православной церкви в итальянском городе Сан-Ремо.
В качестве свадебного подарка Михаил преподнёс невесте изумительной красоты золотую диадему, украшенную драгоценными камнями.
Не ожидавшая такого прекрасного и дорогого подарка София воскликнула:
– Мишель!... Дорогой!... Она похожа на корону!... Ах! какая прелесть! Что за чудо! Я никогда не видела ничего прелестнее! – восхитилась она.
Довольный произведённым эффектом, князь пояснил:
– Ты почти угадала… Её изготовили по моему заказу в одном из знаменитых ювелирных домов Петербурга придворные мастера русских императоров.
– Но она же стоит баснословных денег?!
– А я её преподношу моей бесценной невесте! – горделиво улыбаясь, заявил Михаил.
– Ты обрати внимание, как оригинально она устроена, – начал он объяснять. – Её можно разобрать так, что все семьдесят рубинов и более восьмисот бриллиантов оказываются на серьгах, трёх брошах и чудесном колье.
София примерила колье, приколола брошь к платью и надела серьги. По её сияющим глазам и не сходящей с алых губ улыбки князь понял, что лучшего подарка ему было не придумать.
Интересна дальнейшая история этой золотой диадемы, получившей название «малой короны Пушкиных и дома Романовых».
Она перешла по наследству к дочери Софии Николаевны и великого князя Михаила Михайловича – Надежде (Наде), которая вышла замуж за английского лорда Джорджа Маунтбаттена – потомка брата императрицы Марии Александровны, жены Александра II. Племянником лорда был греческий принц Филипп, ставший в 1947 году мужем королевы Великобритании Елизаветы. Долгое время наследники отказывались продавать это ценнейшее произведение ювелирного искусства.
Оказавшийся волею судеб в Лондоне, один из российских предпринимателей, ставший широко известным в конце 80-х годов прошлого века как первый советский миллионер, который пожелал заплатить партийные взносы с заработанного миллиона, сумел договориться с владельцами короны о передаче ему диадемы временно на хранение. Это позволило провести её демонстрацию в музеях Москвы и Санкт-Петербурга. В 2004 году диадему освятили в Москве в Свято-Даниловом монастыре как «малую корону дома Романовых». А 2008 году она была выкуплена в рамках проекта «Возвращение реликвий» и вернулась навсегда на родину.
Брак графини Нассауской и великого князя наделал много шума в столицах Европы. Слух дошёл и до Александра III. Он в раздражении направляет телеграмму дяде невесты, великому герцогу Адольфу Нассаускому: «Этот брак, заключённый наперекор законам нашей страны, требующий моего предварительного согласия, будет рассматриваться в России как недействительный и не имеющий места».
Герцог поспешил ответить: «Я осуждаю в высшей степени поведение моего брата и полностью разделяю мнение вашего величества». (Брат герцога принц Николай Вильгельм – отец Софии, дал согласие на брак дочери).
Когда же о женитьбе Михаила узнала его мать, направлявшаяся поездом в своё имение Ай-Тодор в Крыму, чтобы поправить слабое здоровье, с ней случился удар. Её сердце не вынесло печального известия, и она умерла. Тело великой княгини доставили во дворец «Михайловка».
Здесь великий князь Михаил Николаевич, охваченный глубокой скорбью, часами сидел безмолвно, куря одну сигару за другой, уставившись взором в пространство длинных коридоров. Через год ему исполнялось шестьдесят лет, из которых большую часть он прожил с горячо любимой женой, составлявшей вместе с Кавказом смысл его существования. Дети, собравшиеся во дворце (их было шестеро, в отсутствие Михаила), понимали его состояние. Каждый по-своему пытался его успокоить. Они догадывались, что мысленно он упрекал Михаила за непослушание, ставшее, по его мнению, причиной обострения болезни матери и её смерти. Отец был для них высшим авторитетом и олицетворением той эпохи, которая связана с правлением императора Николая I. Между собой они называли отца Михаилом Николаевичем. Они преклонялись перед его сильной волей и чувством долга. В беседе с ним старались взвешивать каждое слово, не давая волю своим чувствам.
После смерти супруги он быстро сдал, переехал во дворец на набережной Невы, подолгу сидел у окна, наблюдая за прохожими. В его глазах на миг вспыхивала радость, если кто-то, признав великого князя, чинно раскланивался перед ним.