С первых дней войны Россию охватил невиданный ранее народный подъём. Газеты были полны крикливых публикаций, зовущих «на подвиг великий русский народ»… «спасти несчастную Сербию»... «встать на защиту славянства во имя мира и светлого будущего всего человечества». В один день прекратились все забастовки. К Зимнему дворцу стекались стотысячные колонны с хоругвями, иконами и портретами царя. Перед дворцом люди, при появлении императора на балконе, опустились на колени, склонив национальные флаги, запели «Боже, царя храни!». Великий князь Александр Михайлович (Сандро) напишет: «Наверное, за все двадцать лет своего царствования он не слыхал столько искренних криков «ура», как в эти дни».
В Государственной Думе прошло торжественное заседание. Выступавшие на нём представители разных политических партий и этнических групп в один голос говорили о готовности к любым жертвам «ради чести и достоинства единого Российского государства... Вся Родина сплотилась вокруг своего Царя... Все как один человек идём на эту войну как на священную... Мы вместе с нашим Самодержцем... Руки прочь от Святой Руси!...»
Царь с высочайшим визитом посещает Первопрестольную. В Большом Кремлёвском дворце перед представителями различных сословий города он произносит торжественную речь. Затем в сопровождении высшего духовенства и отцов города входит в часовню Иверской Божией Матери. Десятки тысяч манифестантов мимо дома градоначальника шли к Красной площади.
По городам и весям необъятной страны загудели колокола, в церквах зазвучали молитвы. На призывные пункты потянулись резервисты и новобранцы. Как никогда было много вольноопределяющихся. Выпускники военных учебных заведений грезили о подвигах, втайне мечтая о быстром возвышении в чинах. У всех была уверенность, что война продлится не более нескольких месяцев. Даже такой опытный и заслуженный полководец, как генерал Владимир Драгомиров, когда его спросили, сколько продлится война, ответил: «Четыре месяца». Крестьяне, конечно, сожалели, что не успели управиться с урожаем. Но надеялись, что, вернувшись вскорости с «Георгиями» на груди, быстро, с утроенной энергией, наведут порядок в своих хозяйствах.
В народе быстро распространились антигерманские настроения. В столице радикально настроенные люди разгромили немецкое посольство. Запылали представительства немецких фирм. Вскоре Санкт-Петербург переименовали в Петроград.
Не успев завершить мобилизацию и обеспечить необходимую подготовку к военным действиям: создать соответствующую инфраструктуру, снабдить части продовольствием, фуражом, боеприпасами, провести разведывательные мероприятия, обучить солдат, русское командование развернуло наступление в Восточной Пруссии. Прошедшие русско-японскую войну командиры про себя пеняли главнокомандующему, что он больше думает не о своих армиях, а о том, чтобы потрафить французам.
Опасаясь прорыва русских к Берлину, германское командование срочно перебрасывает два корпуса на Восточный фронт. Благодаря этому французы получили возможность перегруппироваться и в дальнейшем нанести поражение немцам на реке Марне. «План Шлиффена» был сорван. Наступление, которое, по замыслу немецких стратегов, должно было решить исход войны, захлебнулось. На этом фронте война перешла в стадию позиционной.
Весьма красноречиво оценил действия России маршал Жозеф Жоффр, написав, «поскольку русские ещё далеко не закончили сосредоточение своих сил, армия царя и великий князь Николай заслужили признательность Франции». Ещё более откровенно выразился маршал Фердинанд Фош: «Если Франция не была стёрта с лица Европы, то этим прежде всего мы обязаны России».
Но помнит ли Франция эти слова своих маршалов сегодня?
На Восточном фронте дела обстояли из рук вон плохо. В первые дни войны проявились язвы российского разгильдяйства и шапкозакидательства. В Восточную Пруссию были брошены две армии под командованием генерала Александра Самсонова и генерала Павла фон Ренненкампфа. Действия армий были не согласованы, снабжение отвратительное. Многие части почему-то выгружались из вагонов вдалеке от линии фронта. Солдаты вынуждены были пешком по бездорожью преодолевать сотни километров. В пути не было горячей пищи, возможности отдохнуть. Артиллерия и обозы, увязая в грязи, отставали от своих частей. Разведка отсутствовала. У командиров не было карт местности. Связь между частями велась по не кодированным каналам. Немецкая авиация безнаказанно господствовала в воздухе, уточняя данные своей разведки, что давало возможность противнику составить полную картину передвижения русских.
7 августа армия Ренненкампфа нанесла поражение немцам. Но вместо того, чтобы идти на соединение к Самсонову и зажать немцев в кольце, он продержал своих солдат два дня без движения, а затем двинул их в противоположную сторону, к Кенигсбергу.
В своих воспоминаниях немецкий генерал Людендорф писал: «Мощная армия генерала Ренненкампфа угрожающей грозовой тучей стояла на северо-востоке. Ей стоило только нажать на нас, и мы были бы разбиты...»
Немцы воспользовались такой несогласованностью (а, может быть, и амбициозностью русских генералов), бросили почти все свои силы на армию Самсонова, загнали её в болота и разгромили, несмотря на героическое сопротивление гвардейских полков. Самсонов, чтобы не попасть в плен, застрелился.