Приложение 10. Проблема датировки восстания капитана Глухова летом 1918 г. (город Кузнецк Саратовской губернии)

Приложение 10

Проблема датировки восстания
капитана Глухова летом 1918 г.
(город Кузнецк Саратовской губернии)

В источниковой базе имеются существенные расхождения в датировке восстания.

Источник № 1.Воспоминания Якова Журкина^[1]датируют эти события концом июня – началом июля 1918 г.

Указаны следующие даты:

а) Июнь, особо выделяется 29 июня. Выдержки из воспоминаний: [с. 59.]: «Весь почти июнь на Сызранском фронте шла борьба между чехами и красными. Кузнецку угрожала белая опасность. Мы накануне исторического дня 29-го июня (по новому стилю) […] [ с. 62]. Развернувшаяся партия и советская работа в мае и июне была нарушена прорывом Сызранского фронта. Уже [с]^[2]29-го июня с самого утра шли «утки». Каждую минуту ожидалась провокация.[…] [ с. 63] говорилось все, что было возможно выдумать, говорилось о взятии Ленинграда, Москвы, о продаже Ленином России немцам, о свержении Советской власти, […] контрреволюция применяла все способы, все, что было выгодно,
и наносила удар большевикам, все гнусные средства, все ложь и обман были немедленно пущены в ход среди отсталого и темного мещанского населения».

б) В воспоминаниях говорится (с. 69), что к вечеру 30 июня уже функционировал военный штаб восставших. Нок часу дня
2 июля мятеж был подавлен и вся власть в Кузнецке принадлежала Революционному комитету партии большевиков (с. 78).

в) На с. 69 есть явная опечатка. Дата «30 июля», однако по смыслу всего текста, несомненно, нужно читать как 30 июня (так, на с. 65 указано 30 июня, а на с. 69 следующая дата после опечатки – это 1 июля). Возможно, опечатка появилась не просто так, учитывая, что в источнике № 2 все происходящие события смещены на месяц вперед.

Источник № 2.Книга «За два года борьбы»^[3].

а) В книге не называется точных чисел, однако на с. 11 упоминаются важные обстоятельства, которые обязательно нужно учитывать: «Уезд вступил в полосу военных действий с чехами^[4]
и учредиловцами^[5], засевших за Волгой. Всякая организационная
работа остановилась. Неорганизованность и слабость Красной армии часто и быстро меняли линию фронта, и Кузнецк несколько раз готовился к эвакуации».

б) Здесь же говорится (с. 11), что в середине июля разгром красноармейских частей под Сызранью привел к панике в Кузнецке и эвакуации деморализованных частей в сторону Пензы. В Кузнецке был поднят мятеж Глухова и Мыльникова^[6], которые воспользовались отсутствием военной и политической власти в городе. Учитывая дату и желание разгромленных частей эвакуироваться именно в Пензу, стоит предположить, что имелись в виду последствия сражения 11 июля, когда отряд Каппеля^[7] дал бой под Сызранью, занятой красными войсками, и наносил поражение Пензенской пехотной дивизии РККА. Таким образом, вся последующая цепь событий мятежа Глухова может датироваться концом июля и началом августа.

Вывод. Учитывая противоречивость источниковой базы в данной работе, за основу будет принята датировка из источника
№ 2 (см. кн. «За два года борьбы»). Однако точные даты по дням будут даны по источнику № 1 (см. Воспоминания Якова Журкина)
с той лишь поправкой, что события будут датированы июлем–августом: 29 июля слухи и паника в Кузнецке. 30 июля окончательно сформированы органы управления мятежников. 2 августа окончательное поражение мятежников.

Данная датировка была выбрана, потому что:

1. Источник № 1 является именно воспоминанием, а память может искажать факты. Тем более источник № 2 (п. а) говорит:
«Кузнецк несколько раз готовился к эвакуации». Не исключено, что в памяти Якова Журкина несколько эвакуаций могли слиться в одно событие. Насколько память искажается со временем, показывает пример с воспоминаниями Петра Николаевича Врангеля. Итак, в его мемуарах написано про одну из крупнейших атак на Каховский плацдарм в октябре 1920 г.: «На рассвете части генерала Витковского перешли в наступление. Однако штурм укрепленной каховской позиции 1 октября был отбит. Наши части, дойдя до проволоки, продвинуться дальше не могли, залегли и несли тяжелые потери от жестокого артиллерийского огня. Отряд танков, прорвавшийся в Каховку, почти целиком погиб»^[8].

Врангель вспоминал сражение 14 октября, атаку на Каховский плацдарм, которая достаточно хорошо описана^[9]. В танковой атаке участвовало 12 танков, из которых 7 было подбито (58 %). Таким образом, его сообщение не является точным. Однако стоит учитывать, что в последующих боях за Каховку были подбиты еще танки, и общие суммарные потери за бои 14–16 октября составили 9 танков (75 %). Из этого числа: пять танков было захвачены красными, остальные подбитые машины были эвакуированы белыми. Опираясь только на воспоминания, можно сделать ошибочный вывод, что за один день сражения погибли почти все танки.

2. О том, что в воспоминаниях Якова Журкина действительно есть хронологические неточности, свидетельствует то, что перед тем, как описывать восстание Глухова и Мыльникова (лето 1918 г.),
он упоминает о прорыве фронта войсками Колчака (источник № 1, с. 56), однако в этот период не существовало Русской армии адмирала Колчака. Очевидно, Яков имел в виду войска Каппеля. Скорее всего, путаница произошла из-за того, что Каппель командовал в Народной армии КомУЧа. Однако только в ноябре 1918 г. числился в вооруженных силах под командованием адмирала Колчака.

3. Хронология боевых действий «Народной армией» КомУЧа говорит в пользу датировки восстания Глухова и Мыльникова именно в июле–августе 1918 г. Также и в июне в районе Сызрани шли бои. Однако надо учитывать, что именно июль–август являются кульминацией территориальных завоеваний КомУЧа. Власть
КомУЧа распространялась на Самарскую, часть Саратовской, Симбирскую, Казанскую и Уфимскую губернии, власть КомУЧа признали оренбургское и уральское казачество. К августу 1918 г. «территория Учредительного собрания» простиралась с запада на восток на 750 верст (от Сызрани до Златоуста, с севера на юг – на 500 верст (от Симбирска до Вольска). Именно в июле–августе наступление Народной армии развивалось в направлении Кузнецка, так как со взятием Симбирска (22 июля) операции Народной армии развиваются в двух направлениях: от Сызрани на Вольск и Пензу, от Симбирска – на Инзу и Алатырь и по обоим берегам Волги к устью Камы.

Если посмотреть на карту боевых действий «Наступление восточного фронта 3–25 августа»^[10], то увидим, что к исходу 31 июля фронт находился в 70 километрах от Кузнецка, а к исходу 25 августа уже в 50 километрах. Эта информация согласуется с источником № 2 («За два года борьбы»), который сообщает о том, что даже после подавления восстания Глухова и Мыльникова в Кузнецке не могла быть нормально налажена партийная работа большевиков из-за близкого фронта боевых действий. Источник № 2 подчеркивает, что положение в городе окончательно стабилизировалось лишь в сентябре 1918 г., когда фронт отодвинулся от Кузнецка после наступления Красной армии^[11]. Все эти данные хорошо согласуются с историческими фактами о наступлении Красной армии
в сентябре 1918 г.^[12].

4. Итак, уместно считать, что в воспоминаниях Якова Журкина мятеж, датированный им самим июнем–июлем, произошел на месяц позже – в июле–августе 1918 г. Датировка восстания по дням (29, 30 и 2 числа), данная Яковом Журкином, скорее всего, соответствует действительности, так как в источнике № 2 говорится о том, что власть большевиков отсутствовала в городе три дня.
В источнике № 2 точные дни не называются, однако три дня вполне соотносятся с хронологией автора: 29 июля – паника в городе, 30, 31, 1 числа – Кузнецк под полным контролем мятежников,
2 августа – большевики захватывают Кузнецк.