Хоть и невелик остров, да прогулка с остановками занимала почти всё предобеденное время. Ещё примерно час уходил на готовку. Не сухомятничать же, живя помещиком! Ты знаешь, я люблю супчики, дня не могу без них. Вот и варганил себе собственного изобретения хлёбово по погоде и времени года то внизу, то на живом огне летнего очага под открытым небом. Гарниры (в основном, картофельные «изыски») также изобретал ежедневно. Трапезничал долго, балуя Фрайди и разнопородных, разнокалиберных птиц, быстро смекнувших, что скала посреди Озера чудесным образом превратилась из обычной кормушки в особую. Ужина, как такового, не предусматривалось, так как до ночи стихийно происходили чаепития и кофепития под бутербродцы да сладости, от которых доставалось и псу. Правда, он не жадничал, так как обедал в одиночестве на закате.
Может сложиться впечатление, что я только ел и гулял, гулял и ел, а Фрайди мне в этом ассистировал. Разумеется, эти важные занятия занимали много места в моей жизни. Однако оставалось достаточно времени, чтобы улучшать быт, заниматься исследованием Острова и озера, литературным трудом, не отставать от жизни планеты, выглядывая в большой мир через телевизор, роясь в Интернете. Иногда, больше по нужде, учащалась переписка с Падюковым. По капризу мог написать русско–американскому графу или кому–нибудь из старых знакомых. Граф отвечал всегда. Иные нерегулярно, даже по электронке. Ещё пристрастился вдруг к рисунку, меньше – к живописи. И, конечно, много читал, пополняя библиотеку, в основном, по почте.
Обо всём этом расскажу подробней позже, если жив буду.
Так, в полном душевном равновесии я встретил и проводил то лето в тесном окружении своего друга во плоти и сожителей бесплотных, нечасто встречаясь с обитателями фермы. Легко пережил ненастную осень, запомнившуюся ураганными ветрами, ледостав и зиму, которая закончилась в начале апреля. Насколько помню, дальше деревни не отлучался. На свой день рождения устроил приём для Анны, Кирилла Андреевича и Кирилловичей, гостил у них с Фрайди на Рождество, парочку раз заглянул в усадьбу по каким–то делам. Убедился, такой образ жизни по мне. Жертвой опасных фантазий мне уже не быть.