3. Легковерие, наивность, простодушие, доверчивость и внушаемость. Особенность восприятия крайне правыми происходивших в стране революционных процессов состояла в отказе верить в способность к разрушительным действиям русского народа в отношении собственного Отечества. Факторами, способствовавшими государственным нестроениям, по их мнению, являлись положительные качества русских православных людей, часто использовавшиеся третьими силами им в ущерб. Отличаясь храбростью и силой, с достоинством встречавший открытый вызов врагов, державный народ пасовал перед хитростью, обманом и лицемерием, чем постоянно пользовались его враги: «Геройская откровенность Святослава "Иду на вы" и до сих пор сказывается в русском народе; не могут русские понять, что есть враги, бесстыдно надевающие личину дружбы, открывая "братские объятия" только для того, чтобы вернее задушить бросающегося в них»; «этим великодушием злоупотребляли слабые инородцы, уподобляя великую нацию сильному коню, пожираемому оводами»[i].
В потрясших страну событиях правомонархисты видели козни и руководящую руку инородцев и евреев, использовавших заблудшую и совращенную часть их соотечественников в целях достижения господства и узурпации достояния, завоеванного «потом и кровью» русского народа. Здесь инородцы использовали такие черты русского народа, как политическую неискушенность, отсутствие опыта, податливость, внушаемость, доверчивость, некритичное преклонение перед авторитетами: «Простой русский человек смирен и падок на похвалу; отсюда и вытекает то обстоятельство, что он с "уважением" слушает чепуху студента или лакейское суесловие земского лекаря. В силу своей умственной смиренности простой русский человек и начинает повторять за интеллигентишками их поганенькие "выражения" и твердит, что и мы "не лыком шиты" и "во Хранции не хуже нашего люди живут". Но от попугайского повторения до сознательного убеждения путь еще не близкий»[ii].
Без государственного патернализма доверчивость русского народа могла быть использована его врагами. «Наше русское несчастье это неумелое, неразборчивое преклонение перед авторитетами без всякого критического к ним отношения»[iii]; «И в наше лихолетье мы видим, как ловко всевозможные революционеры, евреи и кадетствующие честолюбцы использовали народное невежество и нищету во вред царя и народа, желая свергнуть царское самодержавие, расчленить Россию и при помощи русского невежества унизить и поработить этот же русский народ. И враги русского царя в наше лихолетье являются, таким образом, также и врагами русского народа», — писала черносотенная пресса[iv]. Это приводило к не отражающему реальную расстановку политических сил в стране составу Государственной Думы. «Русскому народу надо серьезно задуматься над тем, можно ли посылать в Думу октябристов и им подобных. Пусть народ подумает, кто его враги, кто его друзья!», — заявлял член Государственной Думы от крайне правых Н. Е. Марков.
Черносотенная пресса указывала, что без патерналистской опеки РПЦ и властей русские с легкостью поддавались чуждому влиянию, теряя свое национальное лицо, превращались в людей без родины и веры, о чем свидетельствовали следующие утверждения: «Оторванное от родной почвы студенчество оказывается легко поддающимся расслабляющему жидовскому влиянию»[v]. Черносотенцы признавали и отдавали должное наличию в среде малых народов тех консолидирующих качеств, которых не доставало русским. В противовес русским выступала «сила и сплоченность еврейского кагала, ополчившегося на христианство»[vi].
Корень духовного разложения народа черносотенцы видели в тлетворном влиянии управленческой (бюрократия) и интеллектуальной (интеллигенция) элит общества, усилия которых были сконцентрированы на следующих направлениях: подрыв позиций РПЦ, сферы образования, нравственности и спаивание народа. Рассмотрим их подробнее.