3. Секуляризация и денационализация сферы образования. Если проблема церковно-приходских школ виделась правомонархистам в низком профессионализме учительского состава и его политической ангажированности, тосветские средние учебные заведения страдали следующими недостатками.
Во-первых, после создания в 1864 г. системы министерских (государственных) и земских школ в среду простого народа была занесена бацилла секуляризма. Предлагая светское образование, эти школы отодвигали на задний план духовно-нравственное воспитание подрастающего поколения, а именно: привитие таких принципов, как почитание царя, устоев традиционного общества, уважение к чужой жизни, собственности и т. д. Черносотенцы признавали значение светских дисциплин, если они гармонично уживались с религиозным образованием: «Наука обуздывала животные побуждения юношества только до тех пор, пока она не была врагом религии, т. е. первого и главного проводника просвещения всегда и повсюду»[i]. Но как только наука подменила Бога и ею стали злоупотреблять «бессознательные безумцы или сознательные преступники», она стала орудием разрушения "условных понятий", которыми создавалась и держалась цивилизация»[ii].
Либеральные чиновники Министерства просвещения обвинялись в том, что, внедрив в систему образования се-куляризм, они заложили основу для восприятия народом оппозиционных идей. «У нас жиды и русские изменники успели опоганить все, в том числе и ученье: ...сто раз лучше пребывать в первобытном состоянии, во тьме, чем быть образованным этим "освободительным ученьем"», — утверждали крайне правые идеологи[iii]. Вопрос о школьном образовании монархические союзы поднимали во всеподданнейшем адресе от 8 августа 1906 г., в котором лаконично были обозначены тревожившие их проблемы: «Взгляни на безобразие наших средних и высших школ, в которых почти весь цвет русского народа систематически заражается безбожием, ненавистью к царскому престолу и ко всему, что дорого русскому народу»[iv].
Во-вторых, параллельно с внедрением секуляризма школа обвинялась в дискредитации ценностей традиционного общества и государственных устоев. Черносотенцы констатировали, что на уроках государственный порядок, история страны, быт и нравы русского народа высмеивались и унижались подбором исключительно отрицательных сторон, неприглядных фактов прошлого и «случайных недостатков переходных времен»: «С адской последовательностью работали сеятели отрицания в русской школе, прививая нам преклонение перед чужими народами, чужими нравами, чужими законами передачей исключительно блестящих качеств всего этого и заботливо скрывая явные несовершенства иноземного строя»[v].
Либеральные учителя обвинялись в намерении подорвать в учениках патриотические чувства привитием «тепловато-туманного космополитизма, являющегося гибельным для молодых растущих организмов». Растление начиналось в низшей и средней школе, где «насажены кадеты и жиды, как будто нарочно затем, чтобы убить в молодежи все, чем наша отличается от других народностей и этим подорвать вконец русскую государственность»[vi]. Черносотенный публицист Д. Булатович на собственном опыте свидетельствовал: «Я сам до 30 лет был невеждой, не понимающим разницы между самодержавием и абсолютизмом. Но кто же виноват в нашей несознательности, как не бюрократия, дозволявшая учить в школах чему угодно, только не познанию нашей национальной самобытности»[vii].
На фоне разрушения ценностной конструкции русской цивилизации происходило возвеличивание отдельных народов. Взрыв негодования правых публицистов вызвала рекомендованная Министерством народного просвещения для школьных библиотек брошюра «В свете правды», где имелись недопустимые, с их точки зрения, оценки: «Провидение водворило в нашем Отечестве самую большую и самую крепкую часть еврейства. Да не раз было высказано серьезными дальновидными публицистами, что евреям в России предстоит великая будущность»[viii]. Данный порыв Министерства просвещения вызвал гневную отповедь черносотенной прессы: «...в XX веке жиды встретили "просвещенных" бюрократов, которые не только не оказывают сопротивления жидовству, но поняли, видно, задачу жидовства согласно жидовскому талмуду и вступили на правильный путь в деле просвещения России, задавшись целью "сломить" "невежественные предрассудки против жидов"»[ix].