Согласно воззрениям правомонархистов к концу XIX в. процесс отхода русского истеблишмента (управленческая, интеллектуальная и предпринимательская элиты) от базовых ценностей русской цивилизации — «Православия, самодержавия, народности» — был завершен. В результате полуторавековой селекции различных западных идеологических доктрин в российской элите выкристаллизовался лагерь западников, состоявший из противоборствовавших между собой групп: аристократов, бюрократии, либералов и революционеров. Если до 1861 г. первенство в перековке России на западный лад было за управленческой элитой (аристократы и бюрократия), то после отмены крепостного права данная инициатива постепенно перешла в руки разночинной части русского общества, объединявшей либеральную и революционную группировки, получившей в черносотенной литературе обобщенное название интеллигенции.
Ненависть к интеллигенции черносотенцы унаследовали у русских консерваторов, которые еще в конце XIX в. сформулировали тезис о ее нигилизме и революционности[i]. В неприятии западнического крыла русского образованного общества солидаризировались как охранители, так и славянофилы, считавшие, что носители либеральных и социалистических идей представляют серьезную угрозу фундаментальным ценностям российского общества. «Самые злодеи... суть не что иное, как крайнее искажение того же обезьянского образа, который приняла в последние годы вся наша интеллигенция. После этого — какого же ждать разума и какой воли от этой самой интеллигенции», — писал К. П. Победоносцев[ii]. И. Д. Осипов указывал, что славянофил И. С. Аксаков видел в интеллигенции оторванную от народа небольшую группу западников-индивидуалистов, а К. Н. Леонтьев утверждал, что интеллигенция мешает русскому народу сохранять «свое, особое, национально-византийское» миропонимание[iii].
Понятие «интеллигенция» стало собирательным названием для всех представителей образованной части общества, имевших различные политический взгляды, но которых объединяло одно — неприятие устоев русского традиционного общества и современной им православно-самодержавной России. «Известная образованность, просвещенность есть в глазах нашей интеллигенции синоним религиозного индифферентизма и отрицания. Об этом нет споров среди разных фракций, партий, "направлений". Это все их объединяет. Этим пропитана насквозь, до дна, скудная интеллигентская культура с ее газетами, направлениями, программами, правами, предрассудками», — писал один из авторов «Вех» Сергей Булгаков[iv].
В трактовке правомонархистов термин «интеллигенция» определял не социальную прослойку или профессиональную принадлежность, а специфический тип мышления, характеризовавшийся отрицанием русских базовых ценностей и находившийся под влиянием заимствованных с Запада разновекторных идеологических доктрин. Иными словами, понятие «интеллигенция» объединяло всех критически настроенных по отношению к Русской православной церкви, самодержавной монархии и национальным устоям лиц, к которым мог относиться и родовитый аристократ, и профессор университета, и земский чиновник, и нищий разночинец. Одна из прокламаций столичного СРН в 1905 г. указывала: «В городских думах и земствах сидят господа, а в больших городах адвокаты, профессора, студенты, учителя, погорелые помещики, одворянившиеся купцы и прочие господа, называющие себя интеллигенцией. Не признавайте ее властью и правительством, разнесите в клочья...» Местом притяжения образованных «отрицателей» стала партия кадетов, которая «есть не более как многочисленное сообщество либеральных адвокатов, профессоров и чиновников разных ведомств — и ничего более»[v].
Черносотенцы оказались единственными жесткими критиками интеллигенции на политическом поле дореволюционной России. Предъявляемые ей обвинения основывались на антитезе уваровской триады. Отказавшихся от мировоззренческого единства с русским народом, по мнению черносотенцев, характеризовали следующие черты: антицерковность (атеизм), антигосударственность и беспочвенность (безнациональность). Рассмотрим их подробнее.
[i]Репников А. В. Консервативная концепция российской государственности. С. 87—88; Осипов И. Д. Аксиология русского консерватизма // Философия и социально-политические ценности консерватизма в общественном сознании России (от истоков к современности). Сборник статей. Выпуск 1. Под ред. Ю. Н. Солонина. СПб.: Издательство Санкт-Петербургского государственного университета, 2004. С. 115.
[ii]287 К. П. Победоносцев и его корреспонденты. Письмаи записки. Т. 1. Полутом 1. М.—Пг., 1923. С. 111.
[iii]Осипов И. Д. Аксиология русского консерватизма // Философия и социально-политические ценности консерватизма в общественном сознании России (от истоков к современности). С. 115.
[iv]Булгаков С. И. Героизм и подвижничество. Сб. Вехи.
Интеллигенция в России. М., 1991. С. 49.
[v]Последние дни императорской власти. С. 130.