В конце февраля 1917 г. дошла к нам весть о свержении самодержавия, и власть передана временному правительству. По воинским частям стали проводиться митинги, собрания, на одном из таких митингов выступил с речью наш солдат Чесноков. Речь его лилась ручьем, все, кто его знал как солдата царской армии, были заворожены его речью, были удивлены тем, что простой солдат с неказистой внешностью говорит такие мудреные и умные слова, о которых мы никогда не слыхали и не предполагали, что в простом солдате они хранились, может быть, десятки лет и ждали того часа, когда можно было их выпустить на волю.
На собраниях и митингах стали выбирать депутатов в советы рабочих, крестьянских и солдатских депутатов. Чесноков был выдвинут депутатом в полковой совет. Я был избран при своей части секретарем совета солдатских депутатов. На совет депутатов была возложена роль контролировать всю работу войсковой части. Как-то было смешно, когда ко мне стали подходить штабные писаря или фельдфебель-хозяйственник подписать счет на купленный фураж или продукты. Командир части уже был не правомочен решать один эти дела. В воинских частях все чаще стали появляться представители революционных партий, меньшевики, эсеры, большевики на собраниях и митингах выступали, защищая и пропагандируя идеи своей партии, и, заручившись протоколами голосований, исчезали. Нам, солдатам, мало понятны были идеи всех партий, нам скорей хотелось кончить войну и уехать домой.
После Октябрьской революции 1917 года власть от Временного правительства перешла в руки рабочих и крестьян. Офицерство в воинских частях стало преследоваться, а тех, которые любили бить солдат, теперь солдаты стали избивать и расстреливать. В войсках пошло разложение дисциплины, наши офицеры подобру-поздорову покинули свои посты, и мы остались на произвол судьбы, под командой мужика-фельдфебеля. Приказов от высших инстанций не получали и вынуждены были бездействовать 2-3 месяца. Потом, неизвестно по какому приказу, а может быть, по своей солдатской инициативе стали пробираться ближе к границе и в Россию. От недостатка фуража лошади слабели и падали. Истощенных лошадей отдавали румынским крестьянам за виноградное вино. И пока добрались до Каменец-Подольска, где должны были в штабе фронта сдать имущество части, осталось лошадей и имущества 15-20%, остальное было все сактировано. В начале февраля 1918г. здесь же получили документы о демобилизации и бросились по домам.